Рыжая невеста - Мэгги Осборн

Справиться со всем этим будет нелегко. Глубоко засевшее в ней желание убить Дженнингса уменьшалось с каждым разом, когда она смотрела в эти печальные глаза, но Фокс все же сомневалась, что сможет когда-нибудь простить его. Когда ненависть к нему будет снова подступать, ей придется напоминать себе, что каким бы он ни был, Хоббс Дженнингс вырастил и воспитал самого прекрасного человека на свете. За одно это она постарается уважать его.

К тому времени как она закончила свой рассказ о нападении индейцев и еще о нескольких драматических событиях их путешествия, солнце зашло за вершины гор и они уже сидели в сумерках.

— Нам многое надо обсудить, — тихо произнес Дженнингс. — Я надеюсь, что мы опять поговорим и ты позволишь мне узнать тебя получше. Но сейчас кое-кто меня ждет. Он с ног сбился, весь город перевернул, разыскивая тебя.

— Между нами стоите не только вы. Мы принадлежим к разным мирам. Я не вписываюсь в ваше общество.

Дженнингс внимательно на нее посмотрел.

— А чьим мнением ты дорожишь? Мнением тех людей, с которыми ты никогда не встретишься и никогда не узнаешь? Или мнением Мэтью? Мэтью все равно, что о тебе могут подумать люди. Он готов принять тебя такой, какая ты есть.

О Господи… Мнение человека, которое ее интересовало меньше всего, совпадало с мнением Пича, которым она дорожила больше всего на свете. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Вместо того чтобы беспокоиться о том, впишешься ли ты в мир Мэтью или он — в твой, может быть, вы создадите свой мир для вас двоих?

Проклятие! Такое и Пич мог бы сказать. И ей не показалось бы это таким уж невероятным.

— Таннер прислушивается к вашему мнению…

— Юджиния! Ничто на свете меня так не порадовало бы, как увидеть вас обоих счастливыми.

— Спасибо. — Фокс еле удержала слезы. — Хотя мне все равно, довольны вы или нет, — поспешно добавила она.

— Надеюсь, что когда-нибудь это изменится. — Он встал, не спуская с нее своего душераздирающего печального взгляда. — Мы оба очень долго ждали этого дня. Добро пожаловать домой.

Фокс молча повернулась и вышла из комнаты. Она не хотела, чтобы он увидел ее слезы.

Кто-то же должен знать, где она. А может быть, она решила не убивать его отца и поехала обратно в Карсон? Нет, вряд ли. Она не откажется от того, о чем мечтала с тех пор, как себя помнит.

С того момента, как он вернулся в Денвер, он ничем другим не занимался, а только разыскивал ее и думал о ней — ни на кого не похожей рыжеволосой женщине, которая ничего не боится. О женщине, которую он так любит, что ни перед чем не остановится, только бы она была рядом.

Он мерил шагами свою гостиную и думал о том, где она могла бы быть. О чем она сейчас думает? Когда и каким образом она доберется до его отца? Что-то ему подсказывало, что он сможет переубедить ее. Но где ее найти?

Его мысли прервал громкий стук в парадную дверь. Он посмотрел на часы, но не увидел стрелок, потому что уже было темно, а он не зажег лампу. Он никого не ждал. Но стук повторился, и он вдруг вспомнил, что отпустил слуг.

Он спустился вниз и рывком открыл дверь, приготовившись послать к черту непрошеного гостя. Но мимо него, шурша юбками и оставляя за собой аромат розы, пронеслась красивая молодая особа.

— Фокс? Боже мой, это ты?

Он не верил своим глазам. Такого прелестного создания он в жизни своей не видел.

— Кто ж еще! — Она повернулась к нему и уперлась пальцем ему в грудь. — Знаешь поговорку: «Яблоко от яблони недалеко падает»? Если один из вас не крадет моих денег, это делает другой.

— Что? — Если бы она убила его отца, она бы сюда не пришла. Таннер облегченно вздохнул, и его лицо расплылось в улыбке. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Знаю только, что хочу целовать тебя до тех пор, пока ты не начнешь отбиваться.

— Мы договорились с тобой, что ты заплатишь мне половину денег авансом, а вторую — когда я дотащу твою драгоценную задницу до Денвера. — Один палец превратился в несколько пальцев, которые расстегивали его рубашку. — А ты мне не заплатил.

— Боже милостивый! Ты права. Я совсем об этом забыл. — Он обнял ее и стал целовать в лоб, глаза, щеки, уголки губ.

— Полагаю, ты сейчас начнешь уверять меня, что деньги находятся наверху в твоей спальне.

Она обвила руками его шею и впилась в него таким долгим поцелуем, что ему стало трудно дышать.

— Ты угадала. Деньги именно там, — прохрипел он. — Я правильно понял, что ты не убила моего отца?

— Не убила. — Ему показалось, что она не слишком этим довольна. — Нам с тобой предстоит обсудить кое-какие семейные проблемы. Например, я время от времени буду снова готова убить этого негодяя, твоего отца, хотя, с другой стороны, в нем что-то есть такое, что…

— Я хочу узнать все подробности того, что произошло… но позже. — Таннер перекинул ее через плечо, похлопал по попке и с нежностью вспомнил то время, когда от нее пахло свиным жиром. — Я надеюсь, что ты не слишком устала, потому что ночь предстоит длинная. — Остановившись на середине лестницы, он повернул голову и прокричал: — Я люблю тебя, Юджиния Фоксуорт, будущая Дженнингс!

Она ударила его кулачками по спине.

— Никакая я не Юджиния, черт побери. И не Дженнингс. Разве мы не можем быть Таннерами?

— Мы будем теми, кем ты захочешь!

Открыв ногой дверь, Таннер опустил Фокс на ноги возле кровати и зажег лампы. Он хотел видеть ее, когда будет раздевать, — видеть, и прикасаться, и пробовать на вкус каждую частичку ее тела. Боже, какая она красивая!

— Ты ведь не собираешься передумать?

— Убивать твоего отца?

— Нет, любить меня.

— Ах, Таннер… — Она дотронулась дрожащим пальцем до его губ. — Я буду любить тебя всегда, до тех пор, пока мы не станем такими же старыми, как те ископаемые, которые ты найдешь. Я буду вести дом, выращивать редиску и воспитывать твоих детей. Я буду сражаться с твоими врагами и любить тех, кого любишь ты. Или по крайней мере постараюсь их терпеть.

Он не плакал с тех пор, как был ребенком, и поэтому удивился, что на глаза навернулись горячие слезы. А потом рассмеялся, увидев, как она прыгнула на кровать, швырнула в угол шляпку и вытащила из своих роскошных волос шпильки. Она подняла бровь и поманила его согнутым пальцем.

— Иди сюда, и я покажу тебе, как сильно я тебя люблю. И так будет всегда. Я могу выпить больше, чем ты, я стреляю лучше тебя, да и в любви тоже дам тебе сто очков вперед.

— Ну, насчет любви это ты загнула. Это мы еще посмотрим, кто из нас сдастся первым.

Она улыбнулась и открыла ему свои объятия.

— Давай проверим.

Он подозревал, что ему предстоит соревнование, которое будет длиться до тех пор, пока они не состарятся в доме, который он для нее построит. Когда он ее обнял, он понял, что они лишь в начале самого долгого в своей жизни путешествия.