Кругосветное путешествие юного парижанина - Луи Буссенар

По воле случая снаряд не задел дежурного конопатчика, находившегося в поврежденном отсеке. Вода била мощным потоком. Дежурный, не теряя ни секунды, схватил деревянную пробку, просунул руку в образовавшееся отверстие, протолкнул пробку наружу и закрепил кольцом. Затем стал вводить в пробоину затычку, но водой ее выбило. Однако снаружи на вахте стоял марсовой. Он выловил пробку и прочно ее закрепил.

Тут же на помощь пришли другие матросы: через отверстие кольца пропустили канат от лебедки. И общими усилиями создали такое натяжение, которое позволило мгновенно остановить поступление воды.

— Так-то, мой дорогой Казаван, видите, как все просто, — произнес Флаксан. — Старые методы всегда оказываются полезны.

— Вы правы, капитан.

— А поскольку пушка крейсера больше не стреляет, ясно: наш наводчик попал в цель. Теперь на абордаж! Тридцать пять атмосфер! — прокричал американец в акустическое устройство, сообщающееся с машиной.

— Похоже, — произнес первый помощник, — вы оставили идею идти на сближение под парусами.

— Да, это неосуществимо. Но ожидания ваши не будут напрасны.

Тридцать пять атмосфер!.. Что означала столь невероятная цифра? Не существует в настоящее время стационарного двигателя или локомобиля, способного поддерживать подобное давление.

Как бы невероятно, дико и безумно ни звучало это с точки зрения механики, факт остается фактом.

Вот «корабль-хищник» повернулся на три четверти круга и скорость его внезапно утроилась.

А «Эклер» запаздывал с маневром. Не хватало времени встать носом к противнику.

Пиратское судно неслось со скоростью снаряда. Флаксан не ошибся в расчетах. Столкновение было неизбежно! Все, что мог предпринять боевой корабль, — это выйти из опасного положения под прямым углом к оси нападающего судна. Пришлось запустить винты и повернуть штурвал в противоположном направлении.

Носовой таран «корабля-хищника» содрал три четверти брони и повредил борт.

Оба корабля замерли, словно два боксера, один из которых поражен нанесенным ударом, другой же обескуражен тем, что этот удар не свалил противника.

«Корабль-хищник» стал медленно отходить, не включая чудо-машину. «Эклер» же медленно оседал.

К счастью, у французского военного судна тоже были водонепроницаемые переборки. Брешь оказалась длинная и широкая. Вода мгновенно залила весь отсек. «Эклер», утяжеленный сверх всякой меры, стал крениться на левый борт; волны накатывали на палубу, и шпигаты[356] еле справлялись со сбросом лишней воды.

Скорость крейсера значительно снизилась. Ранение было не смертельно, однако…

— Черт побери! Мы тяжело заболели, — точно обрисовал ситуацию Фрике. — А где мой младший брат? Конечно, Мажесте не так сообразителен, как я, но должен же он подать признаки жизни! Боже мой, а вдруг его ранило! Ах! Клянусь, я выгрызу сердце тому, кто дотронется до него хоть пальцем!

Как мы уже сказали, столкновение было ужасным.

Бронированный крейсер, несмотря на великолепную машину, едва-едва двигался вперед, как человек с растяжением связок.

Чтобы отремонтировать корабль, необходимо было добраться до порта, стать в сухой док[357] и провести трудоемкие работы.

В данный момент следовало остерегаться сильного погружения, если вода начнет резко прибывать.

Пират тоже очутился в не слишком благоприятной ситуации. Флаксан, очевидно, переоценивал свои возможности. Нос «хищника», хотя и снабженный тараном, оказался смят: столкновение с мощным броневым щитом не могло остаться безнаказанным. Вдобавок сила противодействия оказалась велика, и чудесный тяговой двигатель вышел из строя.

Перед тараном Флаксан убрал часть парусов, чтобы не противодействовать работе двигателя. Сейчас же для обратного маневра и выхода в открытое море опять понадобились паруса.

— Право руля! — Флаксан. — Паруса поднять!

«Корабль-хищник» обладал огромной парусной поверхностью. Гнулись мачты, проседал нос, дрожал корпус. Внезапно судно приподнялось, точно скакун, вышедший на беговую дорожку, и заскользило по волнам, оставляя за собой белый пенный след.

Одновременно из труб «Эклера» вырвались клубы дыма: крейсер ринулся в погоню. Началось преследование.

Андре и доктор, возбужденные перипетиями драматической схватки, делились впечатлениями. Доктор без конца повторял: «На что рассчитывает противник, ведя себя столь нагло?» Гамен же думал совсем о другом.

— Если малыш, — бормотал он, — не покажется, значит, ему удалось убежать. Минутку!.. Там что-то болтается в воде. Да это же человек! Черт побери, от судьбы не уйти. Ну, этот хлебнет водички. Наверняка он один из приближенных Флаксана. Негодяй, должно быть, свалился в воду в момент столкновения. Однако даже если это один из презренных торговцев ручками к мотыгам (так на мерзком жаргоне работорговцы называют перевозимых ими чернокожих), я все равно не могу позволить ему утонуть.

— Фрике! — сказал до того молчавший Андре. — Фрике, оставайся на месте. Умоляю, без глупостей…

— Но, месье Андре, у этого мерзавца, может быть, удастся что-то узнать о Мажесте. И потом, я не могу спокойно глядеть, как гибнет человек. Это сильнее меня.

Смельчак-парижанин кинулся за борт, вновь вызвав восхищение окружающих.

Капитан оставался на мостике. Он одинаково любил всех своих матросов, а они бросались ради него в огонь и воду, однако Фрике был у него фаворитом.

Вообще де Вальпре слыл человеком великодушным и, как только предоставлялась возможность, охотно приходил на помощь. Он задумался на мгновение, не помешает ли происшествие преследованию пирата; не важно! Надо застопорить ход и направить шлюпку за терпящим бедствие.

А юный парижанин схватил утопающего за край сине-белой тельняшки, когда тот уже уходил под воду.

— Разве можно пить из такой огромной чашки? Ну, мальчик мой, раскройте клювик и глотните-ка воздуха.

Утопающий чихнул, фыркнул и прерывисто задышал.

— Ну вот, клювик-то он открыл, да под водой. Ну и манеры! Послушай, друг, без глупостей. Убери лапы, а то, как двину!

Тот, однако, вцепился в гамена отчаянно и бессознательно, как все утопающие. Фрике почувствовал, что не может больше двигаться.

— Хватит! Хватит!.. Да отпусти же, бедуин! Задавишь… Ну, давай.

Сильным ударом кулака в лицо Фрике заставил утопающего ослабить хватку, сковывавшую движения. И вовремя. В этот момент прибыла шлюпка. Гамен, никогда не терявший присутствие духа, помог матросам перевалить через борт побледневшего беднягу.

— Ба! Да я его знаю! Конечно, тот самый. Он присутствовал на палубе во время моих небольших разногласий с немцем и, кажется, даже обрадовался, когда я нанес удар бошу[358] по башке. Невеселое было дело, да парень он, похоже, неплохой.