Проклятый бог (СИ) - Маркелова Софья

Девушка почувствовала, как у нее волосы на затылке встали дыбом от слов спутника.

— В этих огромных домах? Они что, строят их специально для умерших?

— Да. Га Ирзу — это похоронные города, они стоят на отдалении от оживленных дорог. В этих особняках богатые семьи веками хоронят своих мертвецов. Дома пустые, лишь в каждой комнате по одному покойнику, а когда место заканчивается, то пристраивают новый флигель или крыло. Здесь нет живых, разве что какой-нибудь одинокий сторож. Хотя, не попасться бы нам ему…

— И тут не промышляют грабители? Эти здания выглядят так богато. — Лантея задрала голову и посмотрела на декоративные мраморные панели ближайшего к ней особняка.

— В Городах Мертвых нечего красть. Здесь с роскошью украшают только внешнюю сторону дома, фасады и фронтоны, чтобы показать состоятельность семьи. — Профессор почесал нос и медленно двинулся в сторону мостовой. — Плюс бытует мнение, что проклятие мертвых падет на тех, кто решится здесь провести хотя бы ночь, ибо мертвые не любят, когда им мешают спать.

— Ну, мы же не будем тут ночевать? — с надеждой в голосе спросила Лантея, догоняя Ашарха.

— Почему нет? Когда ты последний раз спала в доме, под нормальной крышей, когда ветер не свистит в ушах? Я вот лично очень давно. Кажется, еще в Алверахе. — Профессор пожал плечами и, перехватив поудобнее свой костыль, похромал к ближайшему дому.

— Но тут же кругом лежат мертвецы!

— И что? Пусть себе лежат в своих комнатах, я их тревожить не стану. Устроимся где-нибудь в коридоре или в каком-нибудь пустом зале. Думаю, сумеем найти хоть один такой.

Хетай-ра негодовала, но Аш, совершенно не обратив на это внимания, уже рассматривал здание, которое ему приглянулось больше остальных. Это был трехэтажный особняк с массивными колоннами и полукруглым открытым балконом. Двускатная крыша бросала тень на весь участок, из-за чего построенный из черного мрамора дом выделялся мрачным пятном на улице.

— Послушай! Аш! — Лантея не унималась и неотступно следовала за своим спутником, с трудом поднимавшимся по высокой лестнице. — Мне тяжело будет спать там, зная, что за стеной лежит разлагающийся труп! Это неправильно. Тревожить покой мертвых нельзя!

— Тея, тревожить покой моей ноги нельзя! Ей нужно тепло, а не лежанка из еловых лап в холодном лесу. Надеюсь, отрицать это ты не станешь. — Преподаватель повернулся и немного свысока оглядел хетай-ра. — Оставь эти глупые суеверия. Если бы мертвые умели мстить, то каждый из ныне живущих знал бы об этом, поверь. И мы с тобой — в первую очередь.

Девушка раздраженно закатила глаза. Спорить с профессором, когда он был так уверен в своей правоте, казалось невозможным. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как последовать за Ашархом, недовольно хмурясь. Вот только деревянные парадные двери, украшенные ковкой, были наглухо закрыты. Паре пришлось обойти дом и участок вокруг, но иных входов не было, поэтому они разбили одно из полукруглых окон, расположенных практически у самой земли.

Лантея первой пролезла в образовавшуюся дыру, как только очистила ее от осколков, и сразу же закричала:

— О ужас! Какой кошмар!

Аш, ни медля ни секунды, нырнул в окно, но неудачно приземлился и еще несколько секунд приходил в себя от жгучей боли в своей искалеченной ноге. Испуг хетай-ра был вполне обоснован: через разбитое окно пара попала в подвал особняка, но вряд ли это место походило на спокойный прохладный погреб, где богатые хозяева могли позволить себе хранить бутылки с изысканными крепкими напитками. Весь пол покрывали невысокие каменные постаменты, на которых длинными рядами лежали обернутые в черный саван иссохшие скелеты. В помещении стоял гадкий запах сырости и гнили, а большую часть стен облюбовала разросшаяся плесень. В некоторых местах росли крупные группы грибов, которым нравились подобные условия. Однако Лантее и Ашу пришелся не по душе этот зал, и они скорее двинулись к внушительной лестнице с истертыми временем ступенями, ведущей наверх.

— Ты же говорил, что мертвецы лежат каждый в своей комнате! — возмущенно воскликнула хетай-ра, стороной обходя пьедесталы со скелетами. — А тут все в одном месте!

— Ифриты только своих мужчин хоронят в отдельных залах. Женщин и убиенных младенцев погребают в подвалах особняков всех вместе. В империи к женщинам иное отношение, Тея. Считается, что они недостойны большего, ведь это и так уже неслыханная честь — быть похороненными в одном доме с мужчинами.

— Это так унизительно… Среди воинов, пришедших в Гарвелескаан, я тоже не видела ни одной женщины. Похоже, ифриты их приравнивают к рабам?

— Так и есть. У них больше запретов, чем свобод. Они сидят дома, трудятся на полях, ткут, готовят, воспитывают детей. Пока мужчина воюет, женщина должна следить за его домом и не позволять себе ничего иного. Представляешь, я слышал, что ифритским женщинам даже нельзя носить длинные волосы, потому что это дозволено лишь мужчинам. Так как волосы — это честь, а у женщин ее нет.

— Это так разительно отличается от того, что я видела в Залмар-Афи или даже в Ивриувайне. Если бы мужчина вздумал приказывать жене в Бархане, то его бы наказали за это. — Лантея остановилась около ряда с постаментами, на которых, судя по очертаниям, лежали детские скелеты. — Здесь похоронено так много детей. Только погляди, сколько младенцев.

Профессор медленно подошел к своей спутнице и посмотрел в том направлении, куда она указывала. Длинная шеренга обернутых в черную ткань миниатюрных скелетов тянулась вглубь полутемного старинного подвала.

— Если в семье рождается дитя с уродствами или больное, то мужчины чаще всего принимают решение избавиться от ребенка. В этой стране сильных воинов нет места слабости, — приглушенным голосом проговорил Ашарх, стоя вполоборота к девушке. — Мать своими руками должна убить дитя, так как это из ее чрева вышел неполноценный ребенок. Она дала ему жизнь, она же и должна ее забрать. Этих детей и хоронят вместе с женщинами в подвалах особняков.

— Давай уйдем отсюда, — приглушенно и немного жалобно попросила Лантея.

Профессор лишь тихо кивнул, понимая, насколько дико и странно звучали его слова для ушей девушки, принадлежавшей к совсем иной культуре. Пара пересекла лестницу и, на их счастье, дверь, ведущая в основную часть особняка, оказалась незапертой. Они несмело шагнули в широкий коридор, от пола и до потолка вымощенный черным мрамором. В обе стороны уходили длинные пролеты со множеством одинаковых дверей, на некоторых из которых висели металлические таблички с выбитыми на них символами. Профессор, тяжело опираясь на костыль, подошел к ближайшим створкам и принялся изучать переплетение завитков, точек и черточек, которые Лантее показались бессмысленными, но в действительности представляли собой непростую ифритскую письменность.

— Здесь спит Сертис Миос Шу из рода Рионгат, погибший при Стоянии на реке Партус в 1573 году Баск Шор, — с выражением прочитал Ашарх. — Миос Шу, кажется, переводится как Змеиное Шипение. Что-то мне подсказывает, что ему это народное имя однополчане дали вовсе не за хороший характер.

— Стояние на реке? — переспросила хетай-ра, первый раз услышав такой оборот.

— Ну, можно сказать, что это было сражение, проходившее у реки, — перефразировал преподаватель. — Одно из значимых событий ифритской Гражданской войны, между прочим. Всего через пять лет после него закончилась Баск Шор, Эпоха вождей, и началась Баск Хагат, Эпоха империи, которая идет и сейчас. Так что Сертис Змеиное Шипение лежит здесь почти семь сотен лет.

— Значит, империя существовала не всегда?

— Ничто в этом мире не возникает из ниоткуда и не уходит в никуда. Империя Ис когда-то была Ис Хан — Огненной землей, где правили отдельные вожди. Но когда гоблины создали взрывчатые смеси и первыми смогли приструнить соседей, навязав им свои условия мира, ифриты начали долгую Гражданскую войну, определяя, кто же из них будет править всем народом. И так появилась единая сильная империя Ис и ее первый генерал-император Дукан Тун, который носил народное имя Кровавый Вождь — Куго Шор.