Синто. Героев нет - Любовь Пушкарева

– Как в пиратском секторе, – спокойно ответил Даниэль.

– Да, почти. И денежный вопрос… Я смогу вам заплатить, как служащему второго ранга, и оплатить военную медстраховку.

Я открыла рот, чтобы влезть в разговор, но…

– Лорд Викен, я согласен. Единственное мое условие, если вы останетесь довольны мной, вы рассмотрите возможность принятия меня в семью.

– Согласен, – отозвался отец.

– Да подождите… – не выдержала я. – Даниэль, пойми меня правильно… Уверен ли ты, что вынесешь это возвращение к прошлому, причем к прошлому в ухудшенном варианте? На Деправити творится такое, что у обычных людей вызывает… тошноту и шок.

Даниэль взял меня за руку и посмотрел в глаза.

– Поверь мне, я понимаю, что меня ждет. – Тут он перевел взгляд на отца. – И я с этим справлюсь, вы не пожалеете о своем выборе, лорд Викен.

– Ты еще не восстановился, – я выбросила последний козырь.

– У меня на данный момент нет проблем с работой каких-либо органов и систем. Что касается мышечного тонуса, то я перешел на вторую ступень «раскачки», не идеально, но пройдет. Не так ли? – и он опять взглянул на отца.

Папа кивнул и строго на меня посмотрел. Да я и без его взгляда поняла, что больше сопротивляться нельзя.

– У вас двое суток, чтобы закрыть текущие дела, господин Ташин. Всего доброго, – и отец вышел, оставив нас вдвоем.

– Ара-Лин, – Даниэль нежно взял меня за руку, – пожалуйста, поверь мне, все будет хорошо.

Я улыбнулась этой милой чуши.

– Да уж постарайся! – ответила с наигранной злостью. – Вы мне нужны оба, живые и невредимые.

Даниэль закивал головой, убеждая, что именно так и будет.

Как я ни боялась за него, но прекрасно понимала, что значит для него этот контракт: это не только легализация наших отношений и вступление в семью, это возможность ЖИТЬ. А не проживать в глухой деревне, выполняя работу, предназначенную для старика, не имея никаких перспектив на будущее.

Я посмотрела в его большие черные глаза и в который раз подивилась тому теплому, спокойному восхищению, с каким он на меня смотрел. Так смотрят на рассвет или закат, на что-то вечно прекрасное и между тем обыденное. Я сказала лорду Грюндеру, что не слишком богата, чтобы разбрасываться такими подарками Судьбы. Да, отношение Даниэля ко мне было редким и богатым подарком, я знала, что он выполнит любую мою просьбу, даже ценой своей жизни. И при этом он ничего не требовал, не навязывал себя. В нашем мире, где самодостаточность и здоровый эгоизм обязательное условие для всех, где любовь не подразумевает взаимного ограничения свободы, а только безусловную помощь друг другу, никто не отдаст свою жизнь за любовь. В нашем мире цена жизни больше любви, ее цена – долг. Долг перед родителями, семьей, позже – детьми, обществом в целом. У нас история о Ромео и Джульетте вызывает лишь недоумение, и ее мало кто знает, она непонятна, неинтересна, глупа. Но Судьба, какое ж это странное чувство, знать, что кто-то умрет без тебя. Мы никогда это не обсуждали, но я четко знала, что если умру я, умрет и Даниэль, он не сможет без меня жить.

Я не хочу его терять, он мне нужен! Мне нужно его восхищение и безусловная поддержка во всем, нужна его готовность сделать для меня все. И я заткну любого, кто попытается меня осудить или сказать что-то плохое о нем! Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше.

– Мой свет, моя жизнь, – шептал Даниэль, сжимая меня в объятиях. Сколько времени так прошло?

– Не смотри на меня так больше, – и еле слышно добавил мне на ухо: – Иначе я умру от счастья.

Я отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, он усмехнулся.

– Я тебе умру, – сказала я грубовато и легонько стукнула его. Ну не выношу я долго такого накала эмоций. Я потянула его прочь из кабинета, к брату, к Илис, рядом с которыми надо сдерживаться и не выплескивать свои чувства.

На кухне мы застали Эзру, он самым последним поздравил молодых, и судя по растерянному лицу Ронана, держащего пласт-чек, сумма-подарок была велика. Увидев Даниэля, Эзра подобрался, как сторожевой пес при виде чужого, раздумывая, лаять или нет.

– Отец заключил контракт с господином Ташином, – поспешила сказать я, – он будет его секретарем на время командировки.

Эзра еще раз глянул на Даниэля и признал за своего. Я поцеловала брата, Илис и Эзру за компанию, сказала, что иду спать и, взяв Даниэля за руку, пошла к себе наверх.

Проснувшись рано утром, мы приготовили завтрак на всех, поели, и я провела Даниэля до калитки, где поджидал таксофлаер.

– Только не надо, как в прошлый раз, – сказал он мне полушутя, напоминая что тогда, проводив его, я помчалась на смертную дуэль.

– Прошлое в прошлом, – засмеявшись, ответила я. – Увидимся, наверное, только на проводах…

Он кивнул, и мы легко обнялись, как родственники, я поцеловала его в щеку. Вот ведь странно, иногда все так просто, а иногда между нами такое напряжение, что, кажется, вот-вот искры полетят…

Когда я вернулась в дом, то застала на кухне отца и решила поговорить с ним о том, как вытащить брата Илис. Высказала свои идеи, он их в принципе одобрил и, подумав, выдал мне список людей, способных помочь на том или ином этапе. Я была ему страшно благодарна за такую помощь и за то, что он не стал сомневаться, по плечу ли мне задуманное.

Остался еще один вопрос.

– И когда мне надо возвращаться на Дезерт? – убитым тоном поинтересовалась я. Дело в том, что после привольной жизни на Синто Дезерт казался кошмарным сном, уж очень тяжелыми были последние месяцы, а теперь к тому же я лишилась своей защиты и опоры в лице Дарела Вольфа. Так что о возвращении на Дезерт я думала в прямом смысле слова с содроганием и судорогами в желудке.

Отец окинул меня оценивающим взглядом.

– Расслабься.

Я не спешила верить и проявлять радость.

– Но ведь у тебя были планы и стратегические интересы, – осторожно заметила я.

– Были. Теперь их нет. Нам неожиданно повезло, что добыча с налета на пиратов оказалась столь большой, семья теперь обеспечена, да и ты тоже. Нет нужды вести дела на Дезерте, ежедневно рискуя тобой.

Я не смогла сдержать улыбки, но…

– А как же спецкурсанты?

– Я передаю это дело и все контакты Шур, она уже поделится с Синоби. Кстати, сегодня я буду обговаривать подробности сделки.

– Их не думают забирать на Синто?

– Думают, просто надо выбрать момент, когда Соденберг даст согласие на приемлемых условиях. Кстати, Ронану придется выделить время и ввести в курс дела своего преемника – экономиста. По большому счету, хорошо, что вы там больше не нужны.

Я удивленно подняла брови.

– Вы для дезертцев – дети, хоть и иностранцы, а ты еще и женщина. Восемнадцать, девятнадцать – это не возраст, ты ж видишь, какая разница между тобой и курсантами. Много крови попили и с меня, и с Ронана, пока хоть какие-то предложения стали внедряться. Я понимаю, как тебе было тяжело, но твоему брату тоже было не так легко, как он рассказывал.

Я задумалась о причинах, почему братец скрывал истинное положение дел, меня отвлек вопрос отца.

– Ты действительно сама решила расспросить русов о «Гевалтиге»?

Я вздрогнула и опустила глаза. Молча закивала.

– Зачем?

Я пожала плечами, по-прежнему не поднимая взгляда на отца.

– Хотела узнать больше, вдруг когда-нибудь будет возможность… – я не стала договаривать, понимая, что поисковую экспедицию ради достойного захоронения одного человека никто посылать не будет, да и чем больше времени проходит, тем меньше шансов на успех.

– Они сказали только это? – допытывался отец.

– Лепехин говорил что-то о ренегате, – ответила я.

– Да, такова была легенда твоей матери, и если бы тогда она не смогла сделать то, что сделала, это перестало быть легендой.

Я от удивления забыла обо всем.

– Отец, что ты говоришь? Ведь все прописывается в контракте, и он хранится; в случае чего можно его поднять… Разве нет?

– Лин-Ара провалилась, – задумчиво сказал отец, – и ей пришлось импровизировать. Мы сами не знали, что думать, когда пошла информация в масс-медиа о «перебежчике», когда ее сделали флагом той военакции против нас.

Я не могла вздохнуть и не верила собственным ушам.

– Тем не менее, она ухитрилась сделать задуманное, – закончил отец на натужно оптимистической ноте.

– А как ты, как Синоби пережили те дни, когда не знали, что к чему? – вырвалось у меня.

Отец вздохнул.

– Я был излишне оптимистичен, и надеялся, что раз она втерлась в доверие, то жива останется наверняка. Думал, она сможет что-то сделать, как-то помочь непосредственно во время боя вблизи планеты, мы ж не собирались падать на спину и позволять нас бомбить. Ни я, ни лорд Синоби не знали, что Шур поделилась с ней информацией о «ключе», поэтому для нас такое развитие событий оказалось… – отец не договорил, но и так было ясно.

– А что касается того, сомневались ли мы в Лин-Аре, то те, кто ее хорошо знал – нет, не сомневались, но Совет, конечно, лихорадило еще как. Синоби тогда чуть не съели, да нас всех троих тогда чуть не съели, и инициатором был старший Соболев. Собственно, эти его жесткие нападки и послужили причиной того, что его потом очень мягко попросили, и он отдал первенство сыну.