Стреляй, напарник! Дилогия - Андрей Олегович Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С грозным рычанием на врага кинулся огромный серый волкодав. Завязалась потасовка, к которой атакующая сторона явно была не готова: злобно шипя, мешая друг другу, они не могли справиться с могучим комком мускулов, успевшим искусать всех троих и напоследок вцепившимся мёртвой хваткой в загривок самого крупного.
Одному из монстров таки удалось подняться, но лишь для того, чтобы встретиться лицом к лицу с крупнотелым, бородатым мужиком, хозяином дома. Тот, сжимая в руках ружьё, притаился рядом с дверью, спокойно наблюдая за боем своего лохматого друга.
Поднявшемуся монстру хозяин резко врезал прикладом между ушей, разом выбив из него дух. На полу затрясся в предсмертной агонии монстр, чья шея хрустела в страшной пасти пса. Последний чешуйчатый визитёр, истошно шипя, отмахиваясь дубинкой, сумел выползти на крыльцо и, резво вскочив, бросился наутёк, направляясь к озеру.
Перешагнув валяющиеся на пороге тела, бородатый мужик вышел наружу. Поглядев в спину убегающего, он выждал, пока тот добежит, казалось бы, до спасительной воды, после чего выстрелом навскидку завершил утренний бой своей безоговорочной победой. Всё.
Бородач постоял ещё несколько секунд неподвижно, прислушиваясь, не шастают ли где поблизости другие монстры. Вместе с ним прислушивался и серый пёс, тоже вышедший на крыльцо и замерший у ног хозяина. Пока они так стояли, та самая рыжая белка, что первой подняла утренний кипиш, перепрыгнула с дерева на крышу и, пробежавшись по кровле, спрыгнула на плечо хозяину дома.
– Доброе утро, Алиска! – поприветствовал тот пушистую охранницу.
Зверёк радостно затараторил, зацокал, щекоча усиками ухо мужчины и вертя хвостом, как вертолёт пропеллером, словно говоря: «Вот видишь, я не мелочь рыжая, а вполне ценный служебный экземпляр, и не дрыхла без задних лап, как некоторые собаки Баскервилей, а верно держала свой пост, первой заметила врага, и если б вы не мешали, то вполне самостоятельно могла бы справиться со всей нагрянувшей толпой нелюдей».
– Да-да! – согласился с ней бородач, отклоняясь от щекотки. – Я снова у тебя в долгу. Ты опять первая их заметила.
Ушки с кисточками смешно дёрнулись, фиксируя похвалу, а хвост, на мгновение перестав крутиться, встал столбом, дрожа от радости. Но молчать долго, наверное, было выше беличьих сил, поэтому, снова завертев хвостом, Алиска продолжила тараторить уже с более горделивым видом.
– Конечно! – согласился с ней человек. – Я всегда ценил тот вклад, что вы с Петрухой, – он потрепал по мохнатой холке пса, – вносите в охранение моей персоны. И с меня лично награда: миндаль, грибы и лучшее место за столом, как обычно.
Поняв, что угроза скорее всего миновала, хозяин дома прислонил ружьё к перилам крыльца и, с удовольствием наблюдая за поднимающимся из-за горизонта солнцем, достал из кармана штанов фляжку, отвинтил крышку. При виде этой манипуляции белка возмутилась, сердито тараторя и стуча лапками по уху собеседника.
– Спокойно, спокойно! – воскликнул он, поднося сосуд к носу зверька. – Это всего лишь морс. Морс из ягод.
Недоверчиво ворча, Алиска подозрительно принюхалась к содержимому фляжки и, не почувствовав алкоголя, снова беззаботно затараторила, делясь с мужчиной только им двоим понятными новостями. Слушая её вполуха, почёсывая пса, хозяин дома продолжал любоваться рассветом, прихлёбывая ягодный напиток. Солнце довольно быстро поднималось, успев уже несколько раз сменить красочную палитру окружающего пейзажа.
– Красотища! – восхищённо выдохнул он наконец, нарушая тишину. – Сколько раз на это смотрю, никогда не надоедает. Наверно, только из-за таких моментов я возвращаюсь сюда из-за граней.
Белка вопросительно уставилась на него, что-то быстро процокав.
– Ну почему ничего? – последовал ответ. – Есть ещё в этом мире приятные вещи. Даже, пожалуй, тут много чего хорошего.
Пушистая собеседница выдала порцию вопросительного фырканья. Мужик от души рассмеялся.
– Да-да! – охотно согласился он, пряча улыбку. – Миндаль и кешью тоже в числе этих приятных вещей.
Сделав ещё один глоток морса, мужик убрал фляжку, подхватил ружьё и обратился к суровому псу:
– Ну что, Пётр Васильевич? Пора немного прибраться. Беги в чулан за лопатой, будем яму копать под рыбьи потроха.
Пёс с явной неохотой отправился за инструментом, то ли рыча, то ли ворча на ходу.
– А кому сейчас легко? – крикнул ему вслед хозяин. – Ты ещё со мной у граней не был. Вот уж там заварухи так заварухи. Не чета тутошним потасовкам.
Алиска на его плече издала протяжный, вопросительный звук, перехватывая беседу.
– О-о-о, поверь… – многозначительно протянул человек. – Ты даже представить себе не сможешь, что там творится. Да с каждым днём всё хлеще и хлеще. И как мне говорят, это только цветочки.
Ещё одна серия вопросов на беглом беличьем языке заставила мужчину с некоторой грустью взглянуть на труп монстра, лежащего у кромки воды, и с плохо скрываемой досадой в голосе ответить:
– Капитан звонил. Предупредил, что послезавтра ночью начнётся сущий ад по всем фронтам. Грозился массовым прорывом нечисти из-за граней. И что самое гадкое – надо ждать удара в спину. Здесь, у нас.
Белка навострила ушки, перестав махать хвостом, и что-то испуганно затараторила.
– Не, не боись! – поспешил успокоить её бородач. – Начальство обещало прислать подмогу. Пока я буду у граней, они будут вас здесь охранять.
Скептический писк зверька вызвал у человека усмешку.
– Говорю же, не боись. Вряд ли пришлют кого ни попадя, там таких не держат. Хотя кого именно, тоже не уточнили. А мне и самому хотелось бы знать: кто же тут вместо меня будет рубеж держать?
Глава 1
– Хард! Рок! Аллилуйя-а-а-а! – прокричал Александр Тимохин в такт вокалисту «Лорди» и метнул нож в дальнюю доску. Резкий треск – и клинок прочно засел в древесине.
Довольно хмыкнув, парень сложил пальцы в «козу» и ещё несколько аккордов подпевал рок-монстру, тряся головой. Принюхавшись, он отвлёкся от «концерта», сосредоточив внимание на толстостенном казане, томящемся на плите.
– Ну-ка, дамы и господа, – довольно потирая руки, шеф-повар с рок-уклоном приблизился к казану, – посмотрим, что у нас тут получилось?
Он приподнял крышку, вдыхая поваливший из-под неё пар.
– И что это? Шуле? – спросил сам себя парень. – Нет, Лёва-джан, это плов! – Тимохин, к месту ввинтив фразу из прочитанной недавно книги, вернул на место крышку, выключил огонь. Потом переставил казан с плиты на деревянную подставку и аккуратно накрыл сверху вафельным полотенцем.
– Бинго! Варвара Андреевна, я готов, можете приходить.
Александр Тимохин буквально сиял от удовольствия. Плов – блюдо капризное: его трудно вкусно приготовить, но легко испортить, превратив в липкую размазню из рисовой массы и мясных кусков. Есть это можно, но на Востоке
