Разбуженный дракон - Александр Мазин

Огромного роста, густо заросший черным волосом, коротконогий и тяжелоплечий, как и все омбамту, капитан свирепо глянул на светлорожденного и напрямик предложил ему присоединиться к ним. Маленькие глазки капитана сверлили пленника из-под тяжелых надбровных дуг. Руки юноши были скручены над головой по пиратскому обычаю – локтями вместе.

– Куда идет шекка? – спросил светлорожденный.

– В Конг! – Пират хитро сощурился.

Со времен баталии у фарангского залива отношения Конга и Империи не изменились. И капитан это знал. Чтобы стать во главе пиратского корабля, мало звериной силы, ярости и умения работать топором. Нужны еще ум и хитрость.

Выбор у светлорожденного был невелик: или согласиться, или умереть медленной смертью. Конечно, он мог бы умереть, откусив язык, но был молод и полагал, что найдет что-нибудь получше смерти. Омбамту не были ему ровней и не могли нанести оскорбления. А Конг – Конг действительно был врагом.

– Да,– произнес молодой воин. И капитан собственноручно перерезал веревку, стягивающую локти юноши. И когда северянин опустил затекшие руки, капитан не обнаружил на его лице признаков страдания.

«Крепок!» – одобрительно подумал пират. Несмотря на внешность, капитан был лишь наполовину омбамту. Мать его, рабыня из Гурама, передала ему по наследству осторожность и расчетливость крысы, а отец, истинный омбамту,– силу парда, свирепость хуруга и ловкость кошки. Так что под толстыми костями приплюснутого черепа омбамту таился изворотливый ум гурамиди.

Береговая линия Конга издавна была излюбленным местом набегов. Ни береговые патрули, ни сторожевой флот, находившийся в постоянной готовности, ни воинские отряды, приданные чуть ли не каждой деревушке, не могли отвадить жадных и бесстрашных разбойников Омбама. Опытнейшие из них постоянно искали лазейки в обороне. И находили их, неся смерть и опустошение благословенному Конгу.

Капитан уцелевшей шекки был – из удачливых. Четырежды паруса его возникали у конгских берегов. И четырежды наполнялись его трюмы добычей, а палубы – рабами.

Четыре шекки, повстречавшие «Охотника», естественно, не занимались охотой на имперские суда. Не ожидай капитан обвинения в трусости (после чего капитаном ему не быть), он предпочел бы оставить военный корабль в покое. Его целью была деревушка на западном берегу моря Зур, к северу от Сарбура.

Задача не представлялась сложной. Воинский отряд в деревушке состоял всего лишь из дюжины солдат, а залив никак не охранялся, зато изобиловал жемчужницами трех видов. Жемчуг и был естественным и доходным промыслом жителей прибрежной деревни. Перлы и рабы – разве не достойная приманка?

Три месяца назад парусник-разведчик под фальшивым флагом Конга подошел к самому берегу и не обнаружил ни сторожевых башен, ни иных укреплений – только чистую голубую воду и крутые скалы вокруг. Впрочем, в глубине залива берег песчаный и достаточно пологий для высадки.

Из четырех шекк уцелела только одна. Но разве это остановит пиратов, чья граничащая с безумием храбрость вошла в поговорку?

Так что спустя три дня после гибели «Охотника» пиратский корабль пристал к одному из крошечных скалистых островков в девяти милях от побережья Конга.

Скалистый остров, девяносто шагов в поперечнике, восемьдесят локтей в высоту. Ни воды, ни растительности. Только на то и годится, чтоб укрыть в тихую погоду пиратский парусник от наблюдателей с конгских сторожевиков.

Ночью, вернее, за час до наступления темноты пират снялся с якорей и на парусах двинулся к побережью. Когда до береговой линии осталось три мили, шекка убрала часть парусов и бесшумно подошла к скалистому берегу, черной громаде в триста локтей высотой. От южного края бухты его отделяло не больше четверти мили.

Последние отблески угасли на горизонте, и все вокруг погрузилось в непроглядную темень.

С палубы корабля, ощупью, потому что даже собственной руки не увидишь в таком мраке, спустили плоский кожаный каик [23].

На дне его лежал, продев руки в специальные отверстия, натертый черной краской разведчик.

Молясь богам, чтобы поблизости не оказалось хищников, разведчик, гребя ладонями, бесшумно обогнул скалу и, определяясь по звездам, заскользил в глубину залива.

Ему повезло. В этот сезон косяки рыб, а значит и акулы,– далеко от берега. Через каждые двадцать гребков разведчик опускал в воду грузило лота. Множество раз выполнял он подобное и научился безошибочно определять расстояние в полном мраке. Когда глубина стала недостаточной для шекки, разведчик все равно продолжал плыть, до самой песчаной отмели, до тех пор, пока кожаное днище каика не легло на дно, а впереди не замаячили темные туши вытащенных на берег рыбачьих плоскодонок. Только после этого разведчик повернул назад и двадцать минут спустя тихим стуком в борт сообщил о своем возвращении. Сверху тотчас спустили два троса, поднявшие лодочку и человека на палубу.

Спустя еще десять минут закутавшийся в теплый халат разведчик, прихлебывая подогретое вино, докладывал капитану.

Да, шекка может подойти к берегу на восьмую часть мили, то есть на две трети глубины залива. Шлюпки пройдут еще локтей двести пятьдесят-триста. Дальше дно неровное, но глубина – два с половиной – три локтя, меньше, чем по грудь, пустяки.

Для капитана этот рейд был не первым, даже – не десятым. И ему не понадобилось много времени, чтобы составить план нападения.

Основа успеха морского набега – внезапность. Помедли – и жители успеют изготовиться к бою. Хуже того – отослать женщин и припрятать все ценное. Десяток-другой израненных мужчин – не добыча.

Рассвет на юге столь же стремителен, как и наступление темноты. Но еще до того, как огненный край светила показался над горизонтом, парусник выбрал якоря и, подгоняемый ударами весел, пошел вперед. Шесть узких лодок с вооруженными пиратами двигались за ним. Несколько минут спустя шекка обогнула утес, похожий на выпрыгнувшую из воды рыбину, и вошла в залив.

Первым его увидел чинивший сеть рыбак (будь сейчас другой сезон – рыбак этот был бы давно в море).

Оскаленная фигура на носу – голова хуруга – ясно говорила о принадлежности корабля.

Истошный вопль заставил весь поселок съежиться от ужаса:

– Омбам!

Длинные весла вспенили воду, шекка рванулась вперед, обогнав лодки, и под истошные вопли пиратов понеслась к берегу.

В четырех сотнях локтей от него корабль сбросил ход, четко развернулся и выплюнул из баллист два огневых снаряда.

Оба попали в цель. Из вспыхнувших хижин, вопя, выбежали люди. Следующий залп – и бросившиеся к воде солдаты маленького воинского отряда отпрянули назад. Еще две огненные стрелы упали на поселок.