Практическая психология. Герцог - Ирина Успенская

– Жди здесь, – бросил он рабу и посмотрел на Алана. – А вы следуйте за мной.

Стол, стул, высокий подсвечник, узкая кровать. На кровати сидел бритый тип, который сопровождал герцога, – Лесник. Он криво усмехнулся и, поднявшись, приветствовал гостей кивком головы.

– Принесли?

– Да.

Искореняющий засунул ладонь в широкий рукав сутаны и извлек на свет увесистый кошель.

– Как договаривались.

Алан с прищуром рассматривал лысого, соображая, что еще затеял Алвис? Судя по всему, сейчас он самым натуральным образом подкупал начальника внутренней охраны.

– Вы гарантируете мне должность капитана? – Лысый требовательно посмотрел на конта.

– Да. Слово чести, – твердо ответил Алан, надеясь, что он угадал правильно и только что своими словами отказался подписывать себе смертный приговор.

– Тогда сразу после объявления о помолвке.

Что? Какой помолвке? О чем он? Кажется, сейчас прольется чья-то кровь!

Дождь лил сплошным потоком, словно небеса решили утопить этот город и его жителей. Пока добежали до кареты, промокли насквозь.

– Герцог желает получить трон Галендаса, – начал объяснять Алвис, как только они сели в карету.

Об этом Виктория знала еще с момента своего пленения бароном Линем, поэтому промолчала, ожидая продолжения разговора.

– Он давно предлагал оппозиции заключить брак между его дочерью и прямым потомком Айро.

– И?

– Это версия для начальника охраны. Лесник уверен, что вы станете следующим герцогом, а он займет место барона Семуха.

– А на самом деле?

– Вы точно не хотите жениться на дочери герцога? – ушел от ответа Длань.

– Алвис, иногда мне кажется, что убить тебя было бы проще, чем выслушивать твои идеи.

– Она красива, молода, из хорошей семьи. Отличная партия для короля. Этим браком вы укрепите связь с Ратией. Мать маркизы двоюродная племянница их короля.

– Ну и женись на ней, – зло прошипел Алан.

– Через несколько дней состоится прием в честь Большой ярмарки. Традиционно на нем будут присутствовать местные аристократы, старшины цехов и гильдий, а также купцы из других стран и представители соседних государств. Во время этого приема герцог погибнет от руки предателя. И там же я объявлю о том, что Турен Ли жив.

– Как все просто, – саркастически заметил конт.

– Не просто. Но я долго над этим работал, – серьезно ответил Алвис.

Вот и пойми, что он думает на самом деле.

– Барон Семух тоже в этом замешан?

– Нет.

– Значит, его ты используешь втемную?

– Мне кажется, я правильно понял значение этого выражения. Да, он сделает то, что мне надо, не зная об этом.

– А советник?

Алвис недобро улыбнулся, многозначительно глядя на Алана.

– Тварь!

– Мне жаль.

– У тебя нет необходимости вытаскивать мать Турена, тебе нужно было заставить меня отдать ему Леонардо. Ты знал, что я не оставлю в беде своего человека.

– Советник одержим человеческой красотой. Он давно ищет методы и способы сохранения образцов физического совершенства для потомков. Он очень хороший лекарь. Думаю, Марган попробует сделать раба украшением коллекции, тем более что вы сегодня подсказали ему несколько оригинальных решений.

– Но раб у меня.

– Только до приема. Вы не сможете оставить мать Турена Ли на растерзание герцогу. Представляете, какая прощальная ночь ее ожидает? А если из-за нее советник не получит свою игрушку, ее смерть будет долгой и мучительной. Как после этого вы сможете смотреть в глаза Турену?

Драться в маленькой карете было глупо. Особенно с Алвисом. Но Алан не сдержался.

Глава 13

Когда Ирий дал людям Закон, усмехнулся коварный Вадий, и внушил он неразумным чадам, что Закон не для всех един. Для кого-то это свод правил, а для кого-то – возможность получить желаемое обманным путем. Но и первым, и вторым нужно знать и понимать Закон, чтобы использовать его себе во благо.

Его ждали. В гостиной у зажженного камина сидели Турен, Левис, Иверт и Хват. Когда конт вошел в помещение, они дружно подняли на него глаза. Алан со злостью швырнул мокрый плащ на пол, потребовал у прибежавшего Берта полотенце, промокнул кровоточащую рану на скуле.

– Кто это тебя так? – Иверт причмокнул языком и накинул на плечи друга одеяло.

– Ты еще Алвиса не видел, – хмыкнул конт. – Берт, приготовь горячую ванну.

Да. В этом доме имелась настоящая каменная ванна. И это было так роскошно, что Алан с тоской думал о возвращении на фронтир.

Молчание затягивалось, Виктория вдруг поняла фразу «беда витала в воздухе». Больше тянуть было нельзя, конт повернулся к Турену:

– Я не отдал им Леонардо, и я видел кирену Валию. С нею все в порядке.

На мальчишку больно было смотреть. Он подался вперед в ожидании худшего известия, но Виктория ничего не могла ему сказать.

– Я заберу ее после приема. Тур, мы с тобой оба – маленькие люди в большой игре Наместника. Но мы можем сыграть свою игру.

– Я готов, – кивнул мальчика. Они уже говорили на эту тему, когда гадали, чего именно хочет Длань и каким образом он будет действовать.

– Ты готов отказаться от герцогства?

– Вы ведь вернете мне его? Потом? – В глазах Турена мелькнуло веселье.

Всего лишь на несколько секунд, но это было так тепло и необычно, что Виктория почувствовала горячий обжигающий ком, разрастающийся в груди. Ей очень хотелось видеть этого ребенка смеющимся. На мгновение она вспомнила своих сыновей, когда они были подростками. Проказы, шутки, беззаботное веселье. Трое бесшабашных веселых дружных мальчишек. Как они с мужем их любили! И она кивнула в ответ одному из тех, кто уже давно стал для нее сыном.

– Я завещаю тебе его.

Они переглянулись и улыбнулись, Алан взъерошил волосы Турена и повернулся к почтенному Левису, задумчиво и грустно следящему за ними.

– Почтенный Левис, мне бы хотелось заверить официальные бумаги, не возьмешь ли ты на себя труд пригласить человека из городской канцелярии?

– Почтенный Левис знает такого человека. Законника. Он немедленно пошлет за ним. – Толстяк, кряхтя, поднялся с кресла. – Кир Алан, вы ведь понимаете, что своими действиями лишаете кирену Валию сына?

– Думаю, она меня простит, – кивнул конт, недовольный догадливостью купца. Хотя, что это он, Левис – друг семьи, и пока попрекнуть его нечем.

«Ага, Алвис тоже друг семьи», – тут же вылез противный внутренний голос.

«Ты параноик».

«Поэтому мы и живы».

«Боюсь, живы мы потому, что Учителям от нас что-то надо».

Законник приехал с двумя помощниками, и через час вождь Иверт Ураган и почтенный купец Левис засвидетельствовали усыновление графом Аланом Валлидом, верховным вождем Игушетии, бывшего раба Турена Ли. Конт объявил его старшим наследником и отписал во владение замок Роган с прилегающими к нему землями.

Перед тем как отправиться спать, Алан успел принять ванну и проведать Лиса. Парень харкал кровью, был бледен, но пытался улыбаться. Рядом с ним сидели Оська и Ворон. Они играли в камешки и тихо беззлобно переругивались.

– Ворон, ты остаешься рядом с больным. В эти дни ты мне не нужен, со мной будет Длань Наместника, а значит, мне ничего не грозит. – И жестко добавил, увидев, что телохранитель открывает рот, чтобы возразить: – Не обсуждается.

Оська скорчил серьезную рожу и, показав Ворону язык, первым выскочил из комнаты.

– Алан-балан, ты когда был на исповеди?

– Давно, а что?

– А в храм ходил?

– Ты же знаешь, что нет.

– Сходи.

С этими словами шут рванул по коридору и скрылся за какой-то дверью.

К словам Оськи стоило прислушаться, поэтому на следующий день конт Алан Валлид в компании других наемников стоял среди прихожан и слушал брата Взывающего в большом круглом храме, расположенном на центральной площади.

А через час общался с бароном Семухом в маленьком уютном трактирчике «У Антонио». А может, заведение называлось не «трактир», а как-то по-другому, но Виктория перевела для себя именно так.

Разговор крутился вокруг оружия, горцев, кольчуг, полосы препятствий и прочих столь любимых мужчинами бесполезных вещей. Барон мало рассказывал о настоящем, в основном обсуждались сражения прошлых лет, и Виктория никак не могла перевести разговор в нужное ей русло.

– Со мной встречался Мэтью Гарнер. – Семух сам соскользнул на опасную тему. – Я приносил клятву герцогу Вас’Хантеру, и хотя мне очень не нравится то, как он поступил с юным маркизом и его матерью, предателем я не стану.