Шёпот тёмного прошлого - Оксана Панкеева

– А чего вы, собственно, еще ждали? – Камилла лениво мурлыкнула, лизнула мороженое и продолжила: – Что его величество вернет ко двору Алису? После всего, что было?

– Но Алиса говорила, он ей вроде как обещал… – неуверенно возразила маркиза Ванчир.

– Во-первых, не ей, а ее папуле, – терпеливо пояснила старшая подруга. – А во-вторых, ты что, короля не знаешь? Он же не обещал, что возьмет Алису ко двору, а, как обычно, вильнул хвостом, не согласился и не отказал, пообещал, как женится, «обсудить этот вопрос с королевой». Само собой, его величество – человек чести, если уж обещал «обсудить», то никто даже не усомнится, что он так и сделал. Я даже могу представить, как это выглядело. «Дорогая, не хочешь ли ты взять в свою свиту Алису Монкар? Ту самую, помнишь?» – «Дорогой, ты что, издеваешься?» – «Ну ладно, как скажешь…» Сами же знаете, королева – давняя подруга Эльвиры, а Эльвиру Алиса очень обидела. Да и Ольга тоже не прочь графиню за волосенки повозить за то проклятие, а ее величеству очень дорого мнение подруг… И Алиса ожидала, что при таком раскладе ее вернут ко двору? Нет, она не такая дура, хотя ее иногда и заносит.

– Возьмут, – задумчиво возразила герцогиня Дварри. – Мне говорил мой Ронн, а ему – молодой граф Диннар, что король все равно никуда не денется. Главы знатнейших родов королевства не потерпят такого обращения, а с ними его величеству приходится считаться. И королева это тоже со временем поймет, когда немного пооботрется в высшем обществе и разберется, что тут к чему.

– Не знаю, как король, – повела плечами Камилла, – а королева нипочем не станет вилять, хитрить и идти на уступки. Это, конечно, глупо, но она так воспитана и, как все воины, по гибкости мышления напоминает свой же меч. А вот король… если уж он не хочет видеть при дворе Алису Монкар, то могу дать гарантию, что она здесь и не появится. Он будет еще три года обещать, совать всем фиалки за уши, плести интриги, и в конце концов либо спихнет Алису замуж за графа Диннара, либо с ней что-то случится. Совершенно случайно. Я бы на ее месте вообще сюда не совалась.

– И чего ее так тянет ко двору, можно подумать, ей это что-то даст? – поддержала Камиллу Вероника. – Вышла бы себе замуж, как виконтесса Бефолин, и успокоилась. Все равно король теперь женат, и потенциальным невестам здесь больше делать нечего, а уж ей в особенности. Зачем лишняя нервотрепка?

– Трудно сказать, – пожала плечами Камилла. – Думаю, ее светлость не может перенести того факта, что она, отпрыск знатнейшей семьи королевства, прозябает в деревне у тетушки, вместо того чтобы блистать при дворе, и ее оскорбляет, что ее место занимают всякие безродные провинциалки и галлантские шлюхи… А когда она узнает, что ко двору взяли Ольгу, с ней вообще истерический припадок случится.

– С нашей королевой поблистаешь… – тяжко вздохнула маркиза Ванчир. – Точно, как Эльвира говорила: упала-отжалась и час занятий на плацу… Хорошо тебе, Анна, жених вон толковый подвернулся. Где б себе такого сыскать?

– Мне одна мамина знакомая говорила, – вмешалась Вероника, – что она знает очень хорошую гадалку. Хочешь, сходим к ней вместе, на женихов погадаем, а то я одна боюсь.

– Можете, конечно, считать, что Алисе всего лишь хочется блистать в свете, но лично мне кажется, что она не просто так сидела тут, пускала слезу, жаловалась на несправедливости жизни и втирала нам, как она жалеет обо всех своих ошибках… – сказала Камилла. – Ни хрена себе, ошибочки! Не верю я Алисе ни на вот столечко, и пусть у меня самые дорогие места слипнутся, если она действительно так раскаивается, как заливает. Если она хочет сюда, значит, у нее появилась какая-то конкретная цель, а зная Алису, можно представить, что это может быть. Я не удивлюсь, если она опять начнет лезть в королевы, с присущим ей упорством устраняя с пути любое препятствие. А уж если это понимаю я, то король и подавно.

– Ну почему обязательно в королевы? – удивилась Акрилла, отрываясь от очередного романа. – Может, будет достаточно восстановления положения при дворе?

– Нет, – решительно заявила Камилла. – Ты Алису не застала и не знаешь, что это за штучка. Непомерные амбиции и ни капли порядочности. Если сомневаешься, покажи ее как-нибудь своему эльфу, он тебе популярно объяснит, что творится в этой терзаемой гордыней душе.

– А она что, собирается сюда регулярно наведываться? – уточнила Вероника. – Вот уж тоже, радости немерено – общаться с ней каждый день…

– Не знаю, но раз уж она вернулась в столицу, возможно и такое. Хоть в гости будет ходить, раз уж ко двору не возвращают. Если, конечно, король не запретит страже ее пускать… Сюань, ты что вертишься, хочешь что-то спросить? Так спроси, вечно ты стесняешься непонятно чего.

– Хочу, – с готовностью согласилась невольница. – Кто есть Ольга, которую берут ко двору?

– Сама увидишь, – вздохнула маркиза Ванчир. – Вот уж чудовище почище Алисы… Куда катится мир, если какие-то безродные, невоспитанные и безобразные девицы занимают места придворных дам? Следующей, наверное, будет Мафеева крестьянка.

– Знаешь, бывает всякое, – иронично заметила Акрилла. – Иногда случается, что безродные невоспитанные уродины совершенно случайно убивают драконов и спасают жизнь будущим королевам… К тому же, могу поспорить, король пожалует ей дворянство, хотя она об этом и не просила, и она перестанет быть столь безродной. А потолкавшись при дворе, станет более воспитанной. И, возможно, стараниями Эльвиры, немного приведет себя в порядок и перестанет выглядеть такой растрепой.

– Не знаю, – проворчала маркиза. – Но ручаюсь, что она теперь провоняет весь этаж своим мистралийским кофе и дешевым табаком, а мы каждый день будем иметь удовольствие слушать ее любимые музыкальные кристаллы, от которых у всего дворца станут болеть уши и головы. И этот кошмар будет продолжаться, пока королева однажды не застукает ее с королем и не поймет, какой была дурой…

Камилла в очередной раз приласкала ложечку и протянула:

– Ты бы не орала на весь дворец, что ты о ней думаешь, а то еще услышат… кому не надо. Мне вчера начальник стражи рассказывал, что король берет ко двору и ее любовника, того самого мистралийского убийцу. В свою личную охрану. А у него, говорят, нечеловечески чувствительный слух. Однажды ты вот так же примешься поливать Ольгу помоями, а он будет стоять за дверью и слушать. Послушает тихонько и уйдет, а потом ты вдруг исчезнешь, и даже король не найдет. А найдет, так сделает вид, что твои кости со времен мятежа завалялись…

Какой демон дернул его толкнуть дверь, Кантор и сам потом не мог объяснить. Ну, послушал, утерся и пошел себе, на кой было вламываться? Что за страсть к дешевым театральным представлениям? Хотя, по правде сказать, эффект от его появления был не настолько уж и дешевым, учитывая последние слова Камиллы, а также то, что мистралийскому убийце нечего было сказать и он просто молча застыл в дверях, в упор уставившись на незадачливую маркизу. Та побледнела, затряслась и, в испуге шарахнувшись, свалилась со стула. Молоденькая толстушка заполошно взвизгнула, прадедушкина пассия уронила свой роман и застыла, широко распахнув глаза. Хорошо хоть в обморок не упала. Видать, пообтерлась уже. Сопливая королевская невольница, напротив, необычайно заинтересовалась и приготовилась смотреть, как эту рухнувшую со стула дурочку будут живописно убивать. Верно говорил палач Тедди, эти хины все с приветом… Только Камилла, мудрая старая шлюха, невозмутимо полюбовалась на ложечку и, как бы обращаясь сама к себе, с томной ленцой изрекла: