Нильс - Андрей Валентинов

В столовую хоть не заходи. Свободные места есть, но все по одному, если подойти, люди отворачиваются или смотрят насквозь, не замечая.

Стала в очередь. Тот, что впереди, оглянулся испуганно, дернулся, словно призрака увидел.

Ну их всех! Лучше вернуться в каюту, выпить кофе. Или зайти к вилланам-ремонтникам, там от нее хоть не шарахаются.

Шагнула к выходу и натолкнулась на внезапно вспыхнувший экран телескрина, огромный, хоть в автомобиле въезжай. На экране девушка с короткой стрижкой, очень красивая, но почему-то в военной форме.

— Приветствую вас, земляки! Я — Вероника Оршич.

И сразу же стало тихо, как будто всем рот завязали. Нет, еще тише.

«…Несмотря на все наши предупреждения, руководство Второй земной миссии развязало войну. Потери от вас скрывают, но только за последние дни погибло более двух десятков клементийцев. Это, к сожалению, только начало, потери неизбежно будут расти. Землян погибло значительно больше, но их жертвы ваше руководство игнорирует. Тауред объявлен вне закона, мы, беглецы, обречены на уничтожение, поэтому у нас нет выхода. Сегодня мы предъявили Высшему Распорядительному совету ультиматум. Если вы не уступите, мы в качестве меры принуждения взорвем объект «Фокус» вместе со всеми, кто сейчас там находится. Кроме того…»

Экран давно погас, но люди по-прежнему молчали. Потом принялись расходиться, стараясь не смотреть друг на друга. С громким стуком упал поднос…

Соль вышла в коридор и побрела куда глаза глядят. Мысли свились тугим узлом, не развязать. Нечистые из Тауреда враги, они даже ее убить пытались. Но война действительно идет, пусть о ней не пишут в земных газетах. А еще ТС, «тяжелые системы», в секретном хранилище, которое она пыталась заблокировать. Тогда казалось, что надежно, теперь же догадывалась: специалисту на час работы.

Кто прав? Кто неправ?

— Соланж де Керси?

Ответить не успела. Схватили за руки, грубо охлопали карманы и потащили коридором.

— Зачем вы изменили код впускного модуля на объекте «Фокус»?

Первый раз за последние месяцы ей по-настоящему страшно. И голос тихий, и вопрос вроде бы по делу. Но человек за столом напротив…

Не лицо, голый череп, левая сторона когда-то обгорела, на правой грубый шрам. Взгляд… Нет, в глаза лучше не смотреть.

— Повторяю вопрос…

Соль с трудом ловила ускользающие слова. Потому что… Из-за того…

— Карточка кого-то из участников миссии могла попасть в гестапо. Я изменила код так, чтобы земляне войти не смогли, а мы, клементийцы, в смысле, сразу бы поняли…

— Что вы еще сделали на станции? Куда заложили взрывное устройство?

Ставшая уже привычной латынь внезапно превратилась в тарабарщину. Explosive fabrica… Все правильно, взрывное устройство.

— Я… Я не…

— Какого типа взрыватель?

Fuse… Соль обхватила голову руками, пытаясь защититься от обезумевшего мира. Нет, нет, такого просто не может быть!

— Встать!!!

Вскочила, с ужасом глядя в мертвые глаза на голом черепе. Человек видит не ее, кого-то совсем другого, врага, которого надо убить на месте, задушить голыми руками!

— Из-за тебя, тварь, погибли хорошие парни. И остальные скоро погибнут, если ты не объяснишь, как их спасти. Поможешь, выручишь, обещаю, что доживешь до суда. Говори!..

Она собрала все силы, что еще оставались. Может быть, все-таки услышит?

— На объекте «Фокус» я ничего не меняла, не устанавливала и не портила. Все мои действия записаны в журнале…

Пол ушел из-под ног, потолок рухнул, во рту что-то противно хрустнуло. Соль поняла, что уже не стоит, а лежит, ей очень больно.

Еще один удар, на этот раз в грудь. Воздух запекся в горле…

— Во имя Господа! Прекрати, немедленно прекрати!..

Темно. Мокро. Кажется, плеснули водой. Лицо, шея… Резкий запах нашатыря.

Свет!

— Дочь моя, как вы?

Она узнала епископа и попыталась шевельнуть губами.

— Жива, мсье Ришар!

Не услышал.

Из медицинского блока выпустили только вечером. Соль успела вволю наплакаться, поспать и даже послушать новости по телескрину, хотя врач, очень серьезный молодой парень, всячески не рекомендовал. Ему она была очень благодарна, и за то, что грудью встал у дверей, не пуская посетителей, которых с каждым часом становилось все больше, и за медицинский журнал со статьей о зубных имплантах.

…Два зуба сразу, оба верхние! От одного остался корень, жалкий обломок от второго. Грудь болит, но ребра целы, даже трещины нет, ушиб, хотя и сильный.

Этот, с мертвым лицом, арестован, его ждет трибунал. Врач шепнул, что на объекте «Фокус» погиб его единственный сын.

Ее хотели оставить и на ночь, но Соль все-таки отпросилась. Завтра снова зайдет, однако ночевать лучше дома.

Подумала и чуть снова не заплакала. Дома! Если бы!.. Дом где-то там, в необозримом далеке, ее комната, книги, альбом фотографий, медвежонок Тедди. Не вернуться!

К счастью, людей в коридоре оказалось немного, а те, что были, не обратили внимания. Так и добрела до лифта, потом и до двери. Долго искала карточку, испугалась, что потеряла. Нашла, обрадовалась и без сил упала на узкую койку.

— Хорошо, смотреть не буду, — согласилась Камея. — Если хотите, вообще