Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель

На выход получается пойти уже вполне себе ровно, хоть поясница и тянет. Вокруг, в дыму, тонут недосказанные слова.

Ага, ага. Я разберусь сам, Найджи.

Я разберусь с ним сам. Подставив во время задания. Столкнув с каким-нибудь заказчиком. Во время выполнения моего задания — ведь когда-то мне про него да сообщат! Или даже после.

Крысы — чертовски мстительные создания. Склонны помнить долго, а бить — исподтишка.

А до того будут извиваться, притворяться испуганными, избегать вашего взгляда — и выжидать, выжидать…

Рано или поздно — вы утратите бдительность и подставите спину.

ВРАГ ЖИВОГО. Ч 1

«…исследования говорят, что все без исключения магические животные

так или иначе склонны к немотивированной агрессии.

Однако бывали случаи, когда внезапной кровожадностью

проникались целые зверинцы или популяции.

Ярким подтверждением является случай Фениа…»

Энциклопедия Кайетты

МЕЛОНИ ДРАККАНТ

В клетке сидит здоровенный птах. Смахивающий на скворца. Только в сером варианте, в серебристую крапинку. Птах нагло поглядывает искоса и выдаёт звуки вроде «Уик, увик, перр».

Будто кто-то настраивает лютню, на которой одна струна провисла.

— Хлопот с тобой… — говорю я и почесываю птаху голову.

Тот в ответ торжествующе долбит по прутьям клетки.

— Это ж горевестник, — с сомнением говорит Мелкая. — Ну, халадриан.

Птах с жадностью пялится из клетки на печенье, которое Мелкая грызет.

— Дать ему?

— Ему это вредно. Они всё больше по жукам, плодам да орехам.

— А мамка говорит — того… мертвечиной они питаются.

Дрызга как надерется — так еще не то может сказать. Опять, небось, дрыхнет с перепою. Или клянчит спиртное у Лортена.

— А ещё, будто бы, примета они плохая. Куды горевестники повадятся — так сразу горе там, беда… смерти всякие.

— Наоборот. Горевестники собираются там, где беда. Чуют с больших расстояний — в каком доме смерть или скорбь. Даже могут наперед это предугадывать. Предсказывать. Если вдруг начинают куда собираться — лучше бы оттуда убраться. Жалко, они сейчас не везде встречаются.

Мелкая и птах изучают друг друга. Птах открывает клюв, будто хочет что-то сказать…

— Пинь.

И корчит обиженную мину, зараза этакая.

— А Гриз говорила — этот разговаривать может.

— Может, угу.

— Так это ж хорошо?

Говорящий горевестник — вещь редкая. И дорогущая. Небось, покупатели набежали б, если б узнали… только кто ж им отдаст.

— Для нас-то, может, хорошо… Он умный просто на удивление. Всех узнаёт. Сирил, меня как называют?

Птах склоняет голову, раздумывает и роняет:

— Мел.

Мелкая аж рот раскрывает. Киваю на неё.

— Она у нас кто?

— Уна, — выдают из клетки. Йолла открывает рот ещё шире, теперь уже обиженно.

— Путает пока, — Пропихиваю ядрышко ореха в клетку. — Это его Конфетка с Плаксой осматривали недавно. Через пару девятниц всех запомнит. Грызи считает, от этого может быть польза. Он же видит вероятности. Кто там знает, насколько далеко. Так что если ему растолковать — что да как… сможем узнать, кому из нас грозит большая опасность.

— А если узнаете, тогда что? — Мелкая посматривает на спокойную Водную Чашу.

— А мантикора знает. Наверное, будем оставлять счастливца в питомнике. Или присматривать за ним поплотнее.

Мелкая фыркает в кулак. Кто ж поручится, что в питомнике тебя не сожрут. А с некоторыми вызовами птах должен выдавать имена всей команды. Вон, Пухлик на втором этаже вовсю вываливает Конфетке какую-то историю про гидру с цветочками. Черт ее знает, зачем гидре цветочки. Но нойя ахает и всплескивает ладонями так, что отсюда слышно.

— А почему Сирил?

— Прежние хозяева так назвали.

Могу, даже не глядя на Мелкую, сказать, что у неё сейчас загорелись глаза и заполыхали щёки. У неё жадность до рассказов — до одержимости. Это вроде как у яприлей с яблоками.

— А как вы вообще его забрали? Там же была какая-то история с единорогами, да? Я у Хааты спрашивала, только она не сказала мне ничего…

Ещё б Шипелка ей чего сказала, когда ей в той истории так досталось. Мне тоже не очень-то хочется рассказывать, но Мелкая делает свои самые лучшие умоляющие глазки — ни дать ни взять голодающий шнырок.

— Ну, Ме-е-е-ел…

Так что приходится подтягивать колени к себе и лезть в недавнее прошлое.

* * *

Вызов заявляется в полдень. Я как раз заканчиваю второй обход с Конфеткой, и тут приходит Пиратка и орет прямо в ухо. Сперва потому, что я не явилась на завтрак. Потом говорит по делу: вызов, бешеный единорог, нужно брать сонное и Шипелку. Насчёт Шипелки я удивляюсь — зачем даарду, если там бешеный единорог? Но разыскиваю, прихватываю с собой.

Грызи даёт расклад уже в «поплавке».

— Единорог напал на ребёнка. Случай не единичный, как понимаю. Хозяин обрисовал ситуацию довольно невнятно, и у него там немало животных на территории. Шевэн Моргойл, приходилось иметь с ним дела года три назад. Учёный и любитель живой природы — писал исследования по единорогам и грифонам, и они у него по поместью уже тогда свободно разгуливали…

Этот Моргойл как-то странно любит природу. Чтобы единорог напал — это ж что с ним вытворять нужно? А уж чтобы на ребёнка…

— Сестра думает — яд? — выдает Шипелка, которая тоже не может враз проглотить такие новости.

Грызи хмуро поводит плечами. Мол, ясно, случай необычный.

На пристани нас не встречают, приходится топать к поместью Моргойла через дубовую рощу. Грызи показывает путь, оказывается недалеко.

Ещё оказывается, что со вкусом у Моргойла беда.

Поместье с виду не поместье, а фабрика. Приземистое, корявое, со здоровой трубой. Труба увенчана куполом, как шляпой, и из неё высовывается линза телескопа. Суровый дух науки в каждом камне.

А вокруг сад в духе «Чтобы красивенько». Полыхает безвкусно-пышный розарий. Расставлены мраморные статуи — Стрелок в окружении томных влюблённых, ещё какая-то слащавость. Непременный фонтан с позолоченными лозами в центре. У привратника герб на ливрее в том же духе. Гордо вышитые фитюльки цветков. Знать третьего уровня, ха.

Только я раздумываю, как бы не блевануть, как нас встречают. Дамочка с зонтиком и в вечернем туалете вылетает на дорожку и замирает, выпучив глаза. И постепенно начинает краснеть под пудрой.

А потом орёт так, что звуковой волной нас чуть не сносит обратно к воротам.

— Да как вы посмели, я вас спрашиваю?! Привести сюда эту тварь?! Вы что, не видели табличку? Шевэн! Шевэн, они притащили пещерника! Шевэн! Немедленно иди сюда! Ты как-то к этому причастен?

Дамочка извергает всё новое, от «А вдруг ОНО заразно?» до «Да что