Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

— Где они сейчас? — тихо спросил Регулус, стащив со лба полотенце с подтаявшим льдом.

— Далеко. Так далеко, как только возможно. Я спрятала их на другом материке под другими именами, предварительно стерев им память. Они не помнят, что когда-то у них была дочь. Об этом знают только Гарри, Рон, Ремус и Кингсли, а теперь вот и ты.

— Боишься, что родители не смогут тебя вспомнить, когда придёт время? — Регулус повернулся.

— Ещё больше я боюсь, что они не простят меня за мой поступок.

— Иногда мне кажется, что забвение лучше, — заметил Регулус, приподнявшись так, чтобы быть с ней вровень. Дыхание Гермионы ровно звучало в тишине спальни. Ощущение тепла девичьего тела было безумно приятным, даже если Грейнджер просто сидела рядом. — Особенно, если позади столько ошибок.

Гермиона тяжело вздохнула, а потом нерешительно потянулась и взяла его за руку, затем аккуратно закатала рукав мужской рубашки.

— Что ты делаешь? — шёпотом спросил Регулус.

Её пальцы коснулись кожи на предплечье и робко обвели контур Метки.

— Болит?

— Нет, сейчас нет.

— Это и есть ошибка?

— Да, главная из них, — выдохнул Блэк, следя за её действиями, за тем, как Гермиона изучала проклятый рисунок на коже. Как ей не противно? Впрочем, она не касалась самого символа, и всё же… Чистый человек не должен притрагиваться к этой грязи. Регулус осторожно высвободил руку, немного жалея, что остался без прикосновений. Грейнджер не возражала. Иногда она понимала его как нельзя лучше.

При движении цепочка с медальоном съехала по его груди вправо, задев воротник, и Гермиона обратила внимание на открывшуюся родинку на ключице Регулуса.

— А ведь у меня почти такая же.

Должно быть, недоумение отпечаталось на его лице, когда Регулус несколько раз моргнул, потому что Гермиона улыбнулась.

— Родинка. Вот здесь, — она осторожно дотронулась до него, повторив линию ворота рубашки.

Он пожал плечами.

— Кто знает, вдруг это неспроста, и ты моя вновь обретённая сестра, украденная из дома в младенчестве?

Гермиона хмыкнула, однако подыграла.

— Это была бы трагедия.

— Ещё какая, — поддержал Блэк, закивав. — Страшная тайна семьи Блэк раскрыта, — продолжал дурачиться Регулус в напыщенном южном стиле. — Конец всему!

— Теперь я вижу, что наши родимые пятна не так уж и похожи.

— Нет, поздно. Старый домовик-китаец, продавец секретов…

— Домовик-китаец?

— Не перебивай! Так вот, Кри Чер Ин предъявил неопровержимые доказательства: фамильную чашку, которая треснула пополам в день твоего похищения из асьенды.

— Это разобьёт сердце моей дуэньи! Она так надеялась на наш брак.

Глаза Регулуса сверкнули.

— Только дуэньи? Вы бессердечное создание, сеньорита. За это вы не наложите ваши очаровательные ручки на состояние моего благороднейшего и древнейшего семейства. Ни одного сентаво!

— А вот тут вы ошибаетесь, дон Дель… Негро, — запнувшись на мгновение, сказала Грейнджер и подалась к нему, сокращая и без того небольшое расстояние между ними. — Я же ваша обретённая сестра. Часть состояния моя по праву, — и она разразилась смехом, откинувшись на подушку. Искренним заразительным смехом, который захватил и его за какую-то долю секунды.

— Как грубо, — наконец проговорил Регулус. Иметь такую сестру — Мерлин упаси! — Слезай, охотница за деньгами! Я предлагал только две минуты аренды кровати, ты злоупотребляешь моей мягкостью.

— Да-а, да, мягкостью и теплом! — опустив ноги на пол, протянула Гермиона. — Кто-то недавно хвастался, какой он горячий парень.

Она подняла руку к затылку, тщательно приглаживая волосы, что, в общем-то, было пустым занятием.

— Это не причина эксплуатировать меня в качестве грелки.

— Да ладно! Я думала, тебе понравилась моя компания, — Гермиона вдруг потупила взор и стала выглядеть ещё очаровательнее. — И я рада, что мы вот так поболтали.

Регулус насупился, взбивая одеяло.

— Кажется, в благородном семействе грядёт пополнение, — сказал он, откашлявшись.

— Ага, — произнесла Гермиона, улыбаясь ещё шире. — Дора уже обставляет детскую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так рано?

— Почему нет? Было бы желание. Знаешь, она вся светится. Я так давно не видела её такой воодушевлённой!

Звёздочки розовато-жёлтого света испещряли комнату и играли в волосах Гермионы золотыми бликами. Слушая её, глядя на неё — само воплощение осени в земной девушке, Регулус почувствовал, как его затапливает нежность. Кажется, солнце никогда не светило так ярко, а день никогда не обещал быть таким хорошим.

— Ремус хочет попросить Гарри стать крёстным малыша, — продолжала Гермиона. — Здорово, правда? Ему бы это понравилось.

Она говорила легко и непринуждённо, но в словах и жестах скрывался оттенок грусти. Даже его Регулус находил неотразимым.

В лучах рассветного солнца Грейнджер выглядела нереальной, сотканной из света и тени, неестественно, неправдоподобно красивой. Он не мог насмотреться. Эта мысль, вероятно, должна была напугать его, но Регулус принял её на удивление спокойно и искренне произнёс:

— Ты красивая, Гермиона.

Она тотчас осеклась. Карие глаза округлились, будто он только что признался в лютом злодействе. Или у него выросла вторая голова, а потом сразу третья, как у рунеспура.

— Что ты сейчас сказал?

— Считай это комплиментом. Разве друзья не делают друг другу приятное?

— Да. Наверное, — промямлила Гермиона, подтянув к подбородку горловину свитера. — Ты знаешь… Я тут вдруг вспомнила, что мне надо… — Грейнджер беспомощно покосилась на дверь, — надо… вобщеммненадотуда!

Гермиона развернулась и вихрем вырвалась из комнаты, как и положено урагану, оставив Регулуса в смятённых чувствах осознавать случившееся бедствие. Он подождал несколько минут, с мрачным видом уставившись на хлопнувшую дверь. Вернётся? Нет, не вернётся. Не бежать же за ней, чтобы извиниться за… А за что, собственно? За комплимент? То есть всё остальное её не смущало? Она не воспринимала его всерьёз, поддерживая шуточки, но стоило на миг оставить комфортное притворство, как Гермиона улетучилась со скоростью снитча. Пока он вёл себя, как Сириус, она была рядом.

Шумно вздохнув, Регулус тоже поднялся. Трудно предположить, чтобы такой пустяк вывел Грейнджер из равновесия. Размышляя об этом, Блэк отправился в ванную.

Понять женщину — титанический труд, и Регулус был к нему не готов. Все представительницы прекрасного пола, которых он достаточно хорошо знал, чего-то от него хотели.

Мать — вырастить идеального породистого щенка и утереть нос непонятно кому. Вряд ли она сама до конца это осознавала. Белла жаждала угодить Тёмному Лорду. Тот хвалил её перед всеми, когда Беллатриса привела к нему в шайку кузена. «Реджи подаёт надежды!» — щебетала она, а Регулус, эдакий гад, отплатил ей чёрной неблагодарностью, пусть Белла пока и не знает. Сирена хотела подобраться через него к Сириусу. Однажды Регулус проследил за ней до паба Розмерты. «Я люблю тебя», — лепетала она, но его старший брат не нуждался в романтических излияниях Фортескью. Та же Нарцисса, если на то пошло, пользовалась конспектами Регулуса по трансфигурации, в которой ничего не соображала.

Разумеется, Грейнджер переплюнула их всех с безумной затеей выкрасть меч Годрика Гриффиндора.

Дело за Андромедой… Первое мелкое поручение та уже дала — нужно навестить Нимфадору. Что ж, он не возражал.

— Ну и как давно ты там прячешься? — поинтересовался он, вернувшись в комнату. — Выходи, Кричер. Я не могу переодеваться, когда гибискус таращит на меня глаза.

Листья цветка закряхтели, заохали и наконец пошевелились. Из-за веток появилась ушастая голова домовика.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Давай, давай!

— Кричер неусыпно следил за состоянием хозяина, — отрапортовал эльф, не торопясь приближаться. — Кричер оберегает хозяина от дурного влияния.

— Вот как, — задумчиво протянул Блэк, выбирая свежую рубашку, благо Андромеда позаботилась об этом, наполнив шкаф мужской одеждой. Прежняя осталась в Хогвартсе, и, кто знает, сколько раз Кэрроу перелопатили её в поисках неизвестно чего? — Кто же, по-твоему, его оказывает?