Оружие особого рода - Константин Крайнюков

Несмотря на фашистскую клевету и происки буржуазно-помещичьей реакции, польские трудящиеся радостно встречали советских солдат. Об этом свидетельствовали сообщения, поступавшие из армий и соединений фронта. В этом убеждались и мы сами. На всем пути следования наших войск воздвигались арки, украшенные флагами Советского Союза и Польши. Всюду встречались радостные лица мужчин, женщин, детей. Каждый стремился подойти ближе к советскому бойцу, обнять и поцеловать его. Местные жители угощали красноармейцев молоком, яблоками.

Помню, у въезда в одно село старик, возглавлявший местную делегацию, встретил нас церемонным поклоном. Все — и старые, и молодые — дружно прокричали:

— Нех жие Червона Армия!

— Нех жие жечь Посполита Польска! Восхищаясь могучими танками и тягачами с крупнокалиберными орудиями, один крестьянин сказал:

— Какая сила движется! — И, усмехнувшись, добавил: — А Геббельс лгал, что у русских не осталось ни танков, ни самолетов. Оказывается, оружия у вас более чем достаточно. Теперь мне понятно, почему гитлеровцы отступают.

— А еще какие небылицы Геббельс распространял? — поинтересовался я.

— Фашисты запугивали нас, что русские загонят всех поляков в Сибирь…

— И вы верили?

— Конечно нет. Но кое-кто с опаской ожидал прихода русских. Теперь убедились, что красных солдат бояться нечего, они наши друзья и братья.

В те дни была огромная нужда в печатных изданиях на польском языке. Стоило мне достать отпечатанные листовки на польском и русском языках, где излагалось содержание манифеста Польского комитета национального освобождения (ПКНО), как десятки рук потянулись к ним. Крестьянин, завладевший листовкой, стал вслух читать манифест. В нем говорилось: "Соотечественники!

Чтобы ускорить освобождение родной страны и удовлетворить исконную тягу польского крестьянина к земле, Польский комитет национального освобождения немедленно приступит на освобожденной территории к осуществлению земельной реформы.

В этих целях будет создан земельный фонд в распоряжении управления сельского хозяйства и земельных реформ.

…Земли, объединяемые земельным фондом, за исключением предназначенных для создания образцовых хозяйств, будут распределены между крестьянами-бедняками, середняками, многосемейными, мелкими арендаторами и сельскохозяйственными рабочими…"

Каждое слово манифеста встречалось общим одобрением собравшихся людей. Потом они заговорили — торопливо, взволнованно, перебивая друг друга. Фашистских оккупантов прогнали. Помещики бежали. Манифест дает большие права трудовому народу, дает землю тем, кто ее обрабатывает. Наконец-то наступит новая жизнь!

И нам, воинам Страны Советов, отрадно было видеть, что на земле, освобожденной Красной Армией, начинаются важные социальные преобразования, осуществляются светлые мечты трудового народа. Но мы по собственному, выстраданному нами опыту знали, что крупные революционные преобразования легко не даются. Польская рабочая партия, возглавившая трудовой народ страны и все патриотические силы нации, с кипучей энергией приступила к восстановлению народного хозяйства. Надо было не только поднять из пепла разоренные фашистскими оккупантами фабрики и заводы, шахты и электростанции, не только возродить сельское хозяйство, но и победить капиталистов и помещиков, сокрушить сопротивление внутренней реакции, поддерживаемой международным империализмом.

В Жешувском воеводстве мне довелось присутствовать при торжественном акте, когда представитель ПКНО вручал безземельным крестьянам свидетельства на владение землей, национализированной у сиятельных графов, светлейших князей и бежавших с гитлеровцами помещиков. Это было волнующее событие. Трудящиеся как подлинные хозяева начинали осуществлять демократические преобразования.

В том же Жешувском воеводстве каменной глыбой возвышался над живописным местечком Ланцут старинный дворец, принадлежавший ранее династии Потоцких крупнейших магнатов и властителей Польши. Когда мы подъехали к замку, к нам подошел офицер А. П. Соин и доложил, что советские воины взяли под охрану и надежную защиту этот замок, чтобы затем передать его законному хозяину всех богатств — польскому народу и его демократическому правительству в лице Польского комитета национального освобождения.

— Я уверен, что в древнем замке будет создан народный музей, предугадывая будущее, заявил старший лейтенант Соин.

Уже при нас появились первые экскурсанты. Это были вчерашние батраки, которых, бывало, и близко не подпускали к графским хоромам. Они осторожно и бесшумно ходили по замку, рассматривая редкостные картины в золоченых рамах, охотничьи трофеи графа, изделия местных умельцев, богатую утварь…

В первые дни обстановка в Польше оставалась сложной. Донесения, поступавшие от военных советов армий, от командиров, политорганов и комендатур, свидетельствовали о том, что так называемые "полномочные представители" польского эмигрантского правительства в Лондоне кое-где норовили самочинно захватить органы местного самоуправления, стремясь оттеснить подлинных представителей народной власти.

Имели место вылазки и провокации со стороны чуждых элементов. Буржуазно-помещичье реакционное отребье выступало со злобными нападками на Польский комитет национального освобождения, на изложенную в его Манифесте программу демократических преобразований, особенно его земельную реформу. В одной из клеветнических листовок враги новой жизни распространяли провокационные вымыслы о том, что ПКНО и большевики якобы намерены превратить Польшу в придаток Советского Союза, что все поляки будут сосланы за Урал, в Сибирь, а на польской земле поселятся якуты. Распространялись и другие небылицы, почерпнутые из арсенала геббельсовской пропаганды.

Военный совет фронта учитывал сложность обстановки и делал необходимые выводы. Мы довольно четко представляли себе, каково должно быть наше отношение к польскому народу, к различным социальным группам и на каких вопросах следует сосредоточить внимание командиров и политорганов. Этому во многом способствовало проведенное ЦК ВКП(б) в мае 1944 года совещание членов военных советов фронтов. Там наряду с другими, вопросами были обсуждены и наши задачи, связанные с освободительной миссией Красной Армии в Европе.

В директиве Главного политического управления Красной Армии от 19 июля 1944 года указывалось, что продвижение советских войск за рубежи нашего государства создало обстановку, требующую учитывать новые явления, освещать и изучать военно-политическое положение на территории, освобожденной Красной Армией. Главное политическое управление требовало перестроить содержание партийно-политической и всей воспитательной работы применительно к новой обстановке.