Драконы - Джонатан Стрэн

Девушка вздохнула. Наступающее утро не принесло ответа — лишь неясное ощущение тревоги. Придется подождать. Главное, что пришло предупреждение и она приняла его. Лесса привыкла к ожиданию. Упорство, стойкость и коварство тоже являлись ее оружием, усиленные неистощимым терпением мести — мести, которая уже десять Оборотов была главным смыслом ее жизни.

Свет зари залил безрадостный пейзаж Плоскогорья, первые лучи упали на невспаханные поля в долине, на запущенные сады, где бродили в поисках редких стебельков весенней травы стада дойных животных. Лесса подумала, что теперь в Руате трава упорно пробивается в запретных местах, но гибнет там, где должна бы буйно разрастаться. Она попыталась вспомнить, как выглядела долина Руата до появления Фэкса: плодородная и счастливая, ухоженная и богатая. Странная, задумчивая улыбка скользнула по ее губам. Не много же дохода получил Фэкс от захваченного Руата… и впредь, пока она, Лесса, жива, получит не больше. Вряд ли он догадывается о причинах упадка.

Или все же догадывается, усомнилась Лесса, и острое предчувствие опасности снова сжало сердце. Она повернулась спиной к солнцу. Там, на западе, находился родовой, исконный холд Фэкса — единственный принадлежащий ему по праву. На северо-востоке не осталось почти ничего, кроме голых каменистых плоскогорий и Вейра, некогда защищавшего Перн.

Лесса потянулась, выгнула спину и глубоко вдохнула свежий утренний воздух.

Во дворе пропел петух. Девушка настороженно обернулась, бросила взгляд на холд — не хотелось быть замеченной в столь странной позе. Она торопливо распустила волосы, и грязные спутанные пряди скрыли лицо. Быстро скользнув вниз по лестнице, Лесса подошла к стражу. Он жалобно стонал и моргал: свет наступающего дня раздражал ему глаза. Не обращая внимания на запах из пасти зверя, она прижала к себе его чешуйчатую голову и стала почесывать остроконечные уши и выступающие надбровья. Это доставляло стражу большое удовольствие — его длинное тело подрагивало, подрезанные крылья тихо шуршали. Он один знал правду о Лессе. И он был единственным на всем Перне, кому она доверяла — доверяла с тех пор, как, спасаясь от беспощадных мечей, заливших плиты холда руатской кровью, нашла убежище в его темном вонючем логове. Лесса неспешно поднялась, напомнив зверю, что в присутствии посторонних он должен быть с нею таким же злобным, как и с остальными. Раскачиваясь всем телом и выражая таким образом свое недовольство, страж пообещал Лессе, что будет послушным, хотя даже мысль о показной свирепости угнетала его.

Первые лучи солнца заглянули через наружную стену холда, и страж, глухо ворча, бросился в свою темную конуру. Лесса торопливо прошмыгнула через кухню в полумрак сыроварни.

Из Вейра, из чаши вулкана глубокой,Всадники, мчитесь в простор синеокий!Сияют драконы, взлетая, как дым,Зеленым, коричневым и голубым.Вот бронзой сверкнуло крыло вожака,И стая исчезла, мелькнув в облаках.

Ф'лар, прижимаясь к могучей шее бронзового Мнемента, первым возник в небесах над главным холдом Фэкса, самозваного повелителя Плоскогорья. За ним, вытянувшись правильным клином, появились остальные всадники Крыла. Повернув голову, Ф'лар окинул взглядом привычный строй: он был таким же строгим, как и в момент их входа в Промежуток.

Пока Мнемент, как и полагалось при дружественном визите, описывал в воздухе пологую дугу, рассчитывая приземлиться на защитной полосе холда, Ф'лар с нарастающим раздражением рассматривал обветшавшие, древние, давно заброшенные укрепления. Ямы для огненного камня были пусты, а разбегавшиеся от них вырубленные в камне желоба сплошь позеленели от мха.

Остался ли на всем Перне хоть один лорд, который еще следит за чистотой камней своего холда, как то предписывают древние законы? Губы Ф'лара сурово сжались. Когда закончится этот Поиск и свершится Запечатление, в Вейре соберется Совет бронзовых. И можно поклясться Золотым Яйцом, что он, Ф'лар, станет его главой. Он возродит былое усердие. Он очистит скалы Перна от зелени и накопившейся с годами опасной дряни, он заставит вырвать с корнем каждый стебель травы, пробившийся меж каменных плит. Дикая растительность вокруг любой фермы станет непростительным грехом. И десятина, такая скудная и так неохотно жертвуемая в последнее время, потечет в Гнездо Драконов — пусть даже под страхом испепеления, но с приличествующей щедростью. Мнемент одобрительно рявкнул, легко опускаясь на заросшие плиты холда. Дракон сложил свои громадные крылья, и в этот момент в главной башне пропел горн. Мнемент опустился на колени, уловив желание Ф'лара спешиться. Бронзовый всадник, ожидая появления хозяина холда, встал возле похожей на огромный клин головы дракона. Рассеянный взгляд Ф'лара скользнул по долине, залитой теплым весенним солнцем. Он не обращал внимания на любопытных. Они же, горя желанием получше разглядеть прибывших, облепили край парапета и окна, проделанные в нависающей над холдом скале.

Ф'лар не обернулся, когда ударивший в спину порыв ветра известил о приземлении Крыла. Он знал, что Ф'нор, коричневый всадник и по стечению обстоятельств его сводный брат, сейчас займет свое обычное место — слева и чуть позади него. Уголком глаза Ф'лар заметил, как подошедший Ф'нор носком сапога ожесточенно ковыряет пробившуюся между камнями траву.

Донеслись приглушенные звуки команды, и в открытых воротах просторного двора появился небольшой отряд солдат. Во главе шагал плотный мужчина среднего роста.

Мнемент выгнул шею так, что голова коснулась земли. Его фасеточные глаза, оказавшись теперь на одном уровне с головой Ф'лара, с нескрываемым любопытством уставились на приближающихся людей.

Драконы никогда не могли понять, почему их вид вызывает у людей такой ужас. Лишь в начальный момент жизни дракон нападал на человека, что объяснялось, скорее, простым неведением. Ф'лар же не мог объяснить дракону причины, по которым обитателей холдов — от лорда до последнего ремесленника — следовало держать в благоговейном страхе. Он мог только передать, что этот страх доставляет ему, Ф'лару, своеобразное удовольствие.

— Добро пожаловать, бронзовый всадник, в холд Фэкса, повелителя Плоскогорья. Он к твоим услугам, — произнес мужчина, поднимая руку в приветствии.

Он говорил о себе в третьем лице — человек, привыкший не пропускать подобные мелочи мимо ушей, мог бы воспринять это как признак неуважения. Подобные манеры вполне соответствовали тому, что Ф'лар успел узнать о Фэксе, и всадник оставил пока эту деталь без внимания. Подтвердились и сведения о жадности Фэкса. Жадность сквозила в его беспокойных глазах, бесцеремонно обшаривавших каждую деталь одежды Ф'лара; в том, как он насупил брови, заметив рукоятку меча с замысловатой резьбой.