Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - Олег Смыслов

Вполне оценив его намек, Власов равнодушно ответил: «Я здесь».

В тот вечер, в семь часов, жители города услышали, как советские танки продвигаются через мелколесье. Буняченко приказал срочно уйти из деревни Гвоздяны, где расположилась дивизия, в окрестные леса. Советская танковая бригада остановилась всего в трех километрах от американской линии фронта, дорога была каждая минута. Сев в свой штабной автомобиль, Буняченко на огромной скорости понесся по дорогам…

Итак, 11 мая личный состав 1-й дивизии сдал оружие и расположился з районе Шлиссельбурга, что в 50 км от Пльзеня.

Власов все еще на что-то надеялся. 12 мая все сомнения были рассеяны: американское командование оставило Шлюссельбург, так как город передавался советским войскам, а переход демаркационной линии власовцам был запрещен. Оставалось одно: разойтись и пробиваться мелкими группами самостоятельно. В 12 часов Буняченко распустил дивизию, после чего колонна из семи автомашин в сопровождении американцев отправилась в Пльзень.

Власов и Буняченко не теряли надежды уйти, но через 3 км колонна была остановлена…

25-й танковый корпус действовал западнее Праги из района Горжовице на юг и юго-запад, преследуя части разгромленных войск СС и части РОА.

11 мая к 12 часам передовой отряд корпуса вышел на западную окраину г. Клатови, а главные силы — в район г. Непомук. Глубоко вклинившись в расположение американских войск, корпус создал затруднительную обстановку для всех частей противника, стремившихся скорее сдаться в плен американским войскам. После встречи с американскими частями командир корпуса гвардии генерал-майор Фоминых принял решение остановиться и на основных направлениях и узлах дорог выставить засады, пикеты, вести разведку с задачей: в случае обнаружения частей СС и власовцев их уничтожить или пленить.

11 мая 1945 года разведка установила, что дивизия Власова и штаб Власова находятся в Брежи и окрестностях Брежи.

12 мая в 16.00 командир 162-й танковой бригады полковник Мищенко поставил задачу командиру танкового батальона — выехать в расположение 1-й дивизии РОА и взять в плен Власова с его штабом и командиром дивизии Буняченко.

Капитан Якушов тут же выехал в американскую зону, где южнее 2 км Брежи встретил группу людей в немецкой форме и подошел к ним. В группе оказался командир 2-го батальона 3-го полка 1-й дивизии РОА капитан Кучинский, который рассказал, что впереди идет колонна легковых автомобилей штаба дивизии в сопровождении двух американских «виллисов», где находится Власов. Комбат бросился в погоню и минут через сорок обогнал колонну и, развернувшись поперек дороги, вынудил ее остановиться.

Из воспоминаний Михаила Ивановича Якушова: «Из одной машины вылез печально известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, обложил его матом и сказал: “Подлец, уже переметнулся…”

Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной армии. Один из них посоветовал обратить внимание на громадную черную “шкоду”. Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была “фронтовой женой” генерала Власова, а мужчины оказались начальниками контрразведки 1-й дивизии власовцев — Михальчуком и личным переводчиком Власова Росслером.

Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто он такой, ответил: “Генерал Власов”. От неожиданности я обратился к нему “товарищ генерал”, хотя какой он товарищ…

Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам — просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один “виллис”, где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим судом.

На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки — иначе история могла бы получить иное развитие. Видя, что со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад — в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его “шкоду”, я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.

Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машина немного сбавила скорость, пытался выпрыгнуть на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: “Еще одно движение, и я вас застрелю”. После этого он вел себя спокойно».

12 мая 1945 года в 18.00 Власова доставили к командиру корпуса, где ему предложили написать приказ всем частям о сдаче оружия и переходе на сторону Красной армии.

Приказ Власова был отпечатан в четырех экземплярах и подписан Власовым.

Вот его текст: «ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО РУССКОЙ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ О НЕМЕДЛЕННОМ ПЕРЕХОДЕ НА СТОРОНУ КРАСНОЙ АРМИИ

12 мая 1945 г. 20.15

Я нахожусь при командире 25-го танкового корпуса генерала Фоминых. Всем моим солдатам и офицерам, которые верят в меня, приказываю немедленно переходить на сторону Красной армии.

Военнослужащим 1-й Русской дивизии генерал-майора Буняченко, находящимся в распоряжении танковой бригады полковника Мищенко, немедленно перейти в его распоряжение.

Всем гарантирую жизнь и возвращение на Родину без репрессий.

Генерал-лейтенант Власов».

В очередной раз Андрей Андреевич совершил предательство. Только теперь он предал своих солдат.

В 22 часа Власова направили в штаб 13-й армии, где 13 мая передали в отдел контрразведки «СМЕРШ».

В результате пленения Власова 13 и 14 мая были задержаны 9 тысяч солдат и офицеров 1-й дивизии РОА. В качестве трофеев от нее достались: 5 танков, 5 самоходных орудий, 2 бронетранспортера, 3 бронемашины, 30 легковых автомашин, 64 грузовые автомашины и 1378 лошадей. Через два дня, 15 мая, был взят командир 1-й дивизии Буняченко, начальник штаба этой же дивизии Николаев, офицер по особым поручениям Ольховик и личный переводчик Власова Росслер.

Согласно протоколу обыска, который составили в «СМЕРШ» 13-й армии 13 мая 1945 года, у Власова изъяли: расчетную книжку начальствующего состава РККА, удостоверение личности генерала Красной армии № 431, выданное 13 февраля 1941 года, партийный билет члена ВКП (б) № 2123998 на имя Андрея Андреевича Власова.

Кроме этих документов у Власова при себе имелась немецкая солдатская книжка, временное удостоверение о награждении добровольческой медалью, датские кроны, золотой нательный крест, золотое обручальное кольцо и «Открытое письмо правительствам Соединенных Штатов Америки и Великобритании».

А теперь зададимся вопросом: зачем Власов носил с собой советские документы, бережно храня их в кармане своего кителя? Думается, что не просто на память, а это еще одно подтверждение его амбиций: потому как в Красной армии он был генералом, а у немцев всего лишь предателем.

… Ко времени окончания Второй мировой войны на территории Германии и Австрии, частично во Франции, Италии, Чехословакии и в некоторых государствах Западной Европы находилось до 110 тысяч казаков. Из них не менее 20 тысяч в «Казачьем Стане» и до 45 тысяч — в кавалерийском корпусе Гельмута фон Паннвица. Большинство из них было выдано Советскому Союзу союзниками. Сегодня это называют трагической страницей жизни казаков. Но в 1942 году, когда немцы вступили на их земли, они встречали иноземных захватчиков хлебом и солью, а потом сотрудничали и воевали на их стороне против своих же соотечественников. Именно это стало главной причиной их эвакуации.

Казаки сражались с оружием в руках и в форме немецкой армии не только против большевиков и Сталина, но и против союзников во Франции и против антигитлеровского Сопротивления в Европе. Казаки также входили в состав войск СС — организации, объявленной на Нюрнбергском процессе преступной…

Поэтому их выдача была обоснованной и морально и юридически.

А своих детей и жен они не пожалели прежде всего сами, сделав их своими заложниками…

ЯЛТИНСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ, СОЮЗНИКИ И ПОСЛЕДНЯЯ ОПЕРАЦИЯ

Первое предложение о необходимости очередной встречи глав трех государств поступило от президента США Рузвельта. «Поскольку события развиваются так стремительно и так успешно, я думаю, что в возможно скором времени следовало бы устроить встречу между Вами, премьер-министром и мною», — говорилось в послании Рузвельта Сталину.