Восстание вассала - Александр Смоленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ни говори, хитрюга Андронов! Хотя, кто теперь знает, как все обернется. Уж слишком мало времени прошло со дня подписания «дарственной», а это могло вызвать вполне обоснованные подозрения у правоохранителей. Если те действительно начнут копаться.
Юрий Нилович еще долго раскладывал пасьянс из «плюсов и минусов» в создавшейся ситуации, рисуя карандашом на бумаге логические схемы. Но тут его блуждающий взгляд упал на стопку свежих номеров столичных газет.
«Теракт на Рублевке?!», «Взрыв бытового газа унес жизни трех человек!», «Особняк известного бизнесмена Ростовцева в руинах!», «Утечка газа или теракт?»… «Обитатели Рублевки в панике!» – в ужасе прочитал он заголовки.
Быстро схватив со стола пульт, он врубил телевизор. На одном из каналов показывали репортаж с места событий. Скорее всего, это был повтор какой-то более ранней передачи.
Миловидная ведущая с воодушевлением комментировала кадры, напоминающие кинохронику боевых действий:
– …Как вы можете видеть, уважаемые телезрители, некогда роскошный особняк известного бизнесмена и мецената господина Ростовцева сейчас представляет собой просто груду развалин. Словно здесь произошло землетрясение. Трехэтажный замок со всем его дорогостоящим содержимым в одночасье обратился в руины… Кстати, пострадали и соседние усадьбы… Как видите, в соседних постройках выбиты стекла… Имеются и человеческие жертвы… Погибли двое охранников и пожилая служанка, дежурившая в тот день по дому… Как выяснилось, хозяев в доме не было…
Ведется следствие…
– Что за чертовщина?! – Глушко похолодел от внезапно мелькнувшей в голове догадки.
«Андронов, наверняка Андронов! Все-таки продолжает гнуть свое! Нет, от этого маньяка пора окончательно избавиться! Стоит оставить на какое-то время без контроля, и он снова пускается во все тяжкие! Он же подставил под удар репутацию „Ангела“! Ведь этот чертов особняк Ростовцева был под нашей охраной! При современных технологиях только идиот не докопается, что и почему произошло! Теперь, безусловно, предстоят долгие разбирательства с Генпрокуратурой…
Надо срочно ликвидировать Андронова, а потом свалить все на него. Ясно, как божий день, что зарвавшийся майор для агентства уже отработанный материал. Андронов стал опасен, как неумело запущенный бумеранг. Более того, его неуправляемое поведение может привести к печальному финалу!
Незаурядные аналитические мозги Глушко в данный момент «шевелились» лишь в одном направлении: как быстро и без затей убрать Андронова. При этом предварительно пустить его в бега за границу. А потом уж заставить следственные органы поверить в версию, что именно этот «съехавший с катушек», психически неуравновешенный бывший офицер разведки и есть тот самый маньяк, который не только взорвал дворец Ростовцева, но давно исполнял чьюто волю, затеяв сначала психическую атаку на господина Бессмертнова, а затем и вовсе собираясь его убить.
Только чью волю? Конечно же, Дениса Даниста, которого уже вернули назад в зону. Причем с его двойником властям проще будет договориться о «правильных» показаниях.
Глушко удовлетворенно крякнул, окончательно уверовав в то, что вряд ли кому понравится истинная история о том, как настоящий Данист мстил национальному лидеру.
При этих мыслях полковник невольно подумал: а ведь он уже пытался «подставить» майора. И что из того вышло? Андронов с каждым разом только «матерел» и, несмотря на явную недалекость, все больше обретал прежние профессиональные навыки и волю к решительным действиям.
Чертова школа!
«Господи, на что только не способна подвигнуть человека зависть к ближнему своему! Точно говорят, именно зависть – предшественница мести. Стоп! Что значит – „говорят“? Кто говорит? Нетушки! – подумал полковник. – Это я открыл! Это еще один веский вывод в моей диссертации. И вообще, что бы я делал без Андронова?!
…Не успел Глушко додумать свою «думку», как на пороге его кабинета неожиданно нарисовался загадочно улыбающийся Андронов. В правой руке он держал черную папку.
«На ловца и зверь бежит!» – подумал Юрий Нилович.
– Приветствую вас, товарищ полковник, а я к вам с рапортом по операции, – как ни в чем не бывало, довольно фамильярно произнес майор.
– Об этом я уже давно вами же проинформирован, Николай Георгиевич! – несколько опешив от столь беспардонного поведения сотрудника, оборвал его Глушко. – И не это сейчас главное! Вы, Андронов, гений идиотизма, страдающий комплексом Герострата! Что вы натворили?! Крамер после общения с вами – в реанимации. Особняк Ростовцева – в руинах! Погибли мои люди…
– О чем вы, Юрий Нилович? – невозмутимо спросил агент. – Причем тут я?
– Я спрашиваю, зачем ты взорвал особняк Ростовцева? Чтобы прогреметь на всю страну?! Или угодить в тюрьму лет на двадцать, прихватив с собой и меня?!
– Что за ерунда, Юрий Нилович?! Ничего я не взрывал… – криво ухмыляясь в усы, возразил Андронов, будто играл в данный момент с шефом в покер и на руках у него был флеш-рояль. – Произошел взрыв бытового газа. Не надо было этой гниде Ростовцеву сооружать газовый камин в подвальном помещении! При чем тут я?.. А у Эммануила Додоновича слабое сердце. Это давно было всем известно. И родственникам, и друзьям, и любовницам. Так что в этом деле все предельно ясно.
– Это тебе ясно. А мне ничего не ясно. Ты подставил всех! И теперь я просто вынужден устранить тебя! Я должен, наконец, обрубить концы! – Все больше закипая от негодования, Юрий Нилович выхватил из письменного стола эксклюзивный керамический пистолет и направил на Андронова.
Тот отреагировал на этот агрессивный жест шефа совершенно хладнокровно.
– Устранить за что?! За то, что я раздобыл для вас вот это?! – С этими словами Николай раскрыл папку.
Быстрым жестом он выложил перед шефом гроссбух Ростовцева и с победоносным выражением лица вальяжно развалился в кресле.
– Что ты мне тут суешь?! – недовольным тоном буркнул Глушак, но тем не менее отложив пистолет в сторону, стал листать бумаги. По мере их чтения лицо шефа «Ангела» все больше вытягивалось от изумления, челюсть моментами отвисала, чуть ли не до стола. Обычно полковник умел скрывать эмоции, но в этот раз выдался, как видно, другой случай.
Андронов терпеливо ждал, пока шеф до конца проникнется, сколь важный материал лежит перед ним.
– Да-а! Черт возьми! Вы, майор, нашли то, что я искал долгие годы… Везунчик!
Глушко встал из-за письменного стола и направился к бару.
– Виски?
– Почему бы и нет… Думаю, что повод выпить у нас с вами есть, причем два повода, я так думаю… – охотно откликнулся Андронов и снова самодовольно ухмыльнулся.
– Была бы выпивка, а повод выпить всегда найдется, – со значением произнес начальник, наливая собеседнику в широкий хрустальный стакан раритетного шотландского виски. – Я так понимаю, Николай Георгиевич, вы обнаружили эту «бомбу» в сейфе у Ростовцева. Угадал? А подложили другую… Ха-ха-ха!
– Не совсем так. Мы же договорились. Я тут ни при чем.
– Пусть будет так. А вы знаете, майор, что в этом списке «лиходеев» и предателей родины значатся имена тех самых моих бывших коллег, до которых я докапывался в свое время и которые, в конце концов, подставили меня самого?
– В этом досье, товарищ полковник, недостает еще одного листика. Вот этого…
С этими словами Андронов вытащил из внутреннего кармана пиджака злосчастную, похищенную Ростовцевым в Цюрихе расписку и положил ее на стол.
– Да-а, теперь понятно, почему вы решились на такое! Вы нашли наконец прямое доказательство вины Ростовцева! – взглянув на бумажку, понимающе воскликнул Глушко. – Не пойму, зачем он ее хранил столько лет. И все равно это был глупый шаг с вашей стороны. Ну, и кому вы этим подрывом отомстили?
В ответ на это Андронов вдруг захихикал.
– Чему вы так глупо смеетесь, майор? Не вижу ничего смешного. – Шрам на лице шефа начал багроветь.
– Это я так… не удержался. Вдруг представил лицо Ростовцева, когда ему сообщили о взрыве на Рублевке. Теперь он ни за какие коврижки в Москву не вернется… Он же сейчас напуган до смерти и, наверное, делает под себя от страха. И будет там, в Альпах, куковать вечность. А тем временем вдруг Эльзочка ко мне вернется?!
– Майор, вы у психиатров, случаем, не проверялись? – в явном замешательстве спросил Глушко. – Теперь вам не об этом надо думать. Окончательно осознав, как надо действовать дальше, полковник начал унавоживать и разрыхлять почву для «могилы», в которой рассчитывал окончательно закопать отставного майора. Другого выхода у главы «Ангела» не было.
– Полагаю, Юрий Нилович, что это секретное досье стало как бы моей индульгенцией и вы больше не намерены ликвидировать меня? – словно угадав мысли шефа, спросил Андронов.
– Можно сказать и так! Компромат, который вы раздобыли, дорогого стоит, и вы заслуживаете прощения. Пока…
