Рождение Юпитера - Максим Хорсун

Они присутствовали при таинстве появления на свет. Судьба предоставила им шанс стать свидетелями чудесного перерождения планеты в звезду. Перед ними – будто специально для них – разворачивалось событие галактического масштаба. Именно сейчас они переживали самые драматичные и в то же время – самые прекрасные мгновения в истории человечества. Они прошли сквозь закат старого солнца и дождались рассвета нового…

Но нет, они не смотрели вверх – в космос! Они были заняты беспорядочными метаниями внутри рубки транспортного корабля. А рождение новой звезды… оно просачивалось сквозь их сознание, словно вода сквозь сито, словно невесомые нейтрино сквозь толщи планет!

– Шелли! Шелли!!!

Хлесткий удар…

Он открыл глаза. По инерции Климентина врезала ему еще одну пощечину. Карикатурно округлив глаза, на них уставился тиран Майя. Если толстяк желал разделаться с благородным и бесфамильной – прекрасная возможность только что уплыла у него из рук…

– Шелли! – вновь закричала Климентина. – Ты что?! Слышишь меня?

– Все! Все, говорю тебе… – Шелли мягко отстранил бесфамильную. С угрозой поглядел на тирана. – Что задумал, мутант?

Полупрозрачное лицо тирана Майи расплылось в самой миролюбивой улыбке: на фоне радиошумов космоса, на фоне треска и рева отчетливо слышался робкий и эфемерный – точно первый росток на гектарах выжженной земли – сигнал. В его повторяющихся тонах угадывалась электронная систематичность.

– Позывной какого-то корабля! – сдавленным от волнения голосом произнес тиран Майя, хотя они все поняли и без его пояснений.

– Да, – согласился Шелли. Он чувствовал себя опустошенным, словно после близости с женщиной. Опустился в кресло астроника, откинулся на спинку, закрыл глаза и пробормотал: – Это «Сфинкс», Климентина. К Ганомайду приближается корабль моего дяди.

Маршевые двигатели «Сфинкса» умолкли. Кометный хвост плазменного выброса, подсказывающий курс десантного корабля, иссяк.

Шелли прощался с миром Солнца.

Они стояли втроем – Климентина, Айвен и его отец, Фредерик Шелли – под прозрачным, словно слеза, куполом смотровой площадки. Смотровая площадка возвышалась над остальными надстройками, на вершине позолоченной гривы. По мере того как пламя двигателей угасало, под куполом сгущались сумерки, насыщенные оттенками заката.

Алый, рдяной, пунцовый, рубиновый. Карминный. Розовый…

Мимо «Сфинкса» быстро, словно луч света, пронесся «Странник». Как всегда, его путь лежал из ниоткуда в никуда.

– Спасибо, Капитан, – прошептал Шелли, тщетно пытаясь ухватить взглядом размытый силуэт.

Так в космосе рождаются мифы.

…«Сфинкс» блуждал в бесплодном поиске. Над и под кольцами Сэтана, среди многочисленных лун – планетоидов и астероидов… Никто не надеялся, что удастся взять след похитителей молодого Шелли. Информационные агентства уже объявили на все Сопряжение, что благородного выкрали из Партии, что систему ритуальных ходов возможно подделать на практике. Сопряжение трещало по швам, хотя парад планет оставался незыблемым.

Август Шелли, бывалый астроник, трижды сплюнул через левое плечо, когда на экранах возник темный корабль-призрак. Не рискуя заступить дорогу сверхъестественной сущности, Август приказал развернуть «Сфинкс» и отступить к ближайшему порту. Тогда он подумал, что встреча со «Странником», которая состоялась на пути к Титану, накликала беду на славный прайд. И от второй встречи капитан «Сфинкса» не ожидал ничего хорошего.

На корабль смертных «Странник» не обратил внимания. Его корпус быстро таял на фоне облаков Сэтана. Прошло бы еще немного времени, и Августу Шелли доложили бы, что призрак вышел за пределы досягаемости радаров.

«Странник» вышел на связь.

Старым добрым двоичным кодом – его «понимал» каждый корабль, – «Странник» передал координаты похитителей Шелли, а также – их предположительный курс.

В пространстве Сопряжения стало одним мифом больше…

Бедолага Фредерик, он тщетно пытался сдержать слезы радости, обнимая едва живого сына. Он до сих пор хватался рукой за ноющее сердце, когда полагал, что на него никто не смотрит.

Климентина успела сменить пропитанную запахами дыма и смерти одежду на комбинезон члена экипажа «Сфинкса». Она отмыла лицо от грязи, но в волосах еще темнели какие-то щепки и маслянистые сгустки.

Сам Шелли стоял, упираясь ладонями в прозрачную стену купола. Это он убедил их подняться сюда и смотреть. Убедил, потому что никто ему не верил. Даже Климентина отказалась подтвердить или опровергнуть его слова.

Он убедил подняться и посмотреть, как рождается Юпитерекс.

Или Юпитер, если произносить на старинный лад, как это делал тиран Майя, рассказывая им о древнем барельефе.

Газовый гигант был окутан косматым облаком заряженных частиц. Облако питало веществом газовая пуповина, соединяющая его с Солнцем. Сама планета теплилась ровным розовым светом; исполинский шар больше не делили надвое день и ночь. Казалось, что Юпитерекс – уже звезда, но это было неверное впечатление; пока светилась только раскаленная Солнцем плазма.

И вот пришел тот самый миг.

– Ого! – Фредерик Шелли невольно отпрянул от стены.

Глубины Юпитерекса озарила последняя, самая сильная в истории этой планеты гроза. Молнии выплеснулись наружу, прокатились бело-зеленой волной по плазменному облаку, высвечивая в нем все завихрения и разрывы…

Затем Юпитерекс вспыхнул.

Его первый свет не был ослепительным, но все-таки им пришлось закрыть глаза ладонями. Вокруг «Сфинкса» замерцало защитное поле, принимая на себя удар жесткого излучения.

Когда к ним вернулась способность видеть, на месте Юпитерекса и его спутников сверкала молодая красная звезда.

…Позднее они узнали, что в тот день Солнце перестало расширяться. И хотя аккреция вещества на перерожденный Юпитерекс пока продолжалась, процессы на центральной звезде Сопряжения повернули вспять. Солнцу предстояло долгое сжатие, в результате которого оно когда-нибудь превратится в компактный объект. Предположительно – в вырожденную звезду. В газовый кристалл размером с Пангею. И этот кристалл будет обречен лить в космос тусклые лучи миллиарды лет.

Но едва ли кому-то из людей суждено стать свидетелем последней метаморфозы в сверхдолгой истории мира Солнца.

9

Вызов Климентины застал Шелли в неподходящий момент. Он добирался до Ломаной Пирамиды прайда Мейды на обычном транспорте, в одном салоне с рабочими, мелкими служащими и их рабами, и до последнего момента желал сохранять инкогнито.