Рукопашный бой - Виктор Милан

Если бы кто-нибудь из «Кабальерос» выжил! Но что может быть достойнее для командира, чем умереть, приняв на себя атаку врага, чтобы дать бойцам Семнадцатого полка возможность как следует укрепить тыл?

– Сожалею, – ответил он, – но я должен отклонить ваше столь любезное предложение. – И он нарочно вызывающе (чтобы ни у кого не осталось сомнений в его намерениях) поднял обе руки с дальнобойными лазерами. Ибо полковнику Камачо хотелось умереть так же достойно, как он старался жить.

Внезапно он заметил, как над ним воспарила какая-то тень. Полковник посмотрел наверх и сквозь верхний щиток нейрошлема обнаружил силуэт, в котором безошибочно узнал «Беркута», принадлежащего его сыну. «Беркут» парил над его головой. И спускался прямо на вражескую роту.

– Нет, Гавилан! – заорал дон Карлос. – Нет! Ты же невооружен!

Краснохвостый «Беркут» приземлился напротив него. Некоторое время он качался из стороны в сторону, затем быстро присел и прыгнул на робота Хэнсона.

«Призраки» открыли огонь. Почуяв раненую добычу, они полностью проигнорировали «Белого Великана» полковника и сосредоточили всю огневую мощь на «Беркуте».

Броня «Беркута» уже вся была искорежена ударами, полученными на улицах Мурасаки. И тут на какой-то миг дон Карлос увидел душераздирающее зрелище – робот Габби повис в воздухе, объятый пламенем, словно распятый.

Спустя секунду машина взорвалась и разлетелась на куски. Никто не видел, чтобы водитель катапультировался.

– Нет! – вновь пронзительно закричал дон Карлос. И на огромной скорости повел «Белого Великана» на врага.

Ему больше не хотелось умирать. Полковник уже не думал о том, погибнет он или останется в живых, ибо подобные мысли сейчас казались ему просто иррациональными.

Единственное, чего хотелось дону Карлосу, – убивать, убивать, убивать... Ведь прямо на глазах у всех геройски погиб его сын.

И он промоет свои глаза кровью проклятых Драконов!

Старший лейтенант Тереза де Авила Чавез, по прозвищу Гвадалупанка, погибла, когда повела бойцов на «Призраков», которые стремительным клином вторглись на территорию фабрик с фланга. И потом не меньше пяти «Кабальерос» клялись, что видели следующее: когда «Крестоносец» Терезы загорелся, вдруг откуда-то сверху спустились ангелы и, прикрыв израненную героиню нежными крылами, воспарили вместе с нею на небеса.

Внутри отеля стреляли, вспышки выстрелов особенно четко виднелись в полумраке вестибюля. Бежавший рядом с Кэсси Дике вдруг выругался, получив ранение в бок. Однако, несмотря на боль, он продолжал бежать. Сзади Кэсси услышала жалобный стон – видно, еще кому-то из ее товарищей не повезло...

Разведчица резко бросила гранату через разбитое стекло. Тут же все бойцы команды рухнули лицами вниз на пол. За взрывом последовали звон стекла, вспышка белого дыма и крики пострадавших. Снова быстро поднявшись на ноги, Кэсси вместе с отрядом двинулась вперед, стреляя на ходу. Пули уложили еще двоих часовых. Проблему, как попасть внутрь, можно было считать решенной. Правда, дверь с фотоэлементом и вращающаяся дверь оказались запертыми. Кэсси опасалась, что на взрыв этих чертовых замков уйдут драгоценные секунды – а она прекрасно знала, что каждая секунда, подаренная ею одетым в черное Драконам, весьма ощутимо уменьшала шансы на успех.

Она бежала, перепрыгивая через корчащихся в агонии и кричащих от боли одоновцев. Казалось, что каждая фигура посыпана мелкими светящимися звездочками.

Бойцы в тридцать первом столетии обычно использовали три типа гранат – осколочные, нервно-паралитические и слезоточивые, – которые не грозили смертельным исходом. И только олух-самоубийца мог выпустить наружу вещества, вызывающие слезы, рвоту и галлюцинации, когда вынужден был дышать ими сам. А костюмы сотрудников СНБ защищали их как от осколков, так и от нервно-паралитических и других вредоносных газов.

То, что использовала Кэсси, представляло собой банальную фосфорную шашку... или то, что по старой памяти называли дымовой шашкой более тысячи лет назад, когда она была изобретена. Белый фосфор выпускал целый лес тончайших струек белого дыма, которые практически не создавали темноты.

А истинное предназначение «Вилли Питера», как на жаргоне называлась фосфорная шашка, состояло в следующем: сотни тонких струек упрямо прилипали ко всему, к чему прикасались, загораясь при 400 градусах по Цельсию. И проникали сквозь ферроволокнистую броню, жадно проедая пуленепробиваемые жилеты одоновцев. И против того не было спасения.

Большинство членов ударной бригады, ожидающих ареста Чандрасехара Куриты, собралось в просторной аудитории и голотеатре, близ вестибюля отеля Великого Координатора. Звукоизоляция там была весьма эффективной, и поэтому, когда падали часовые, только несколько человек, стоящих ближе всех к выходу, могли слышать какой-то шум, не более того. А часовым сейчас приходилось скверно, ибо в данный момент они плясали мучительный танец смерти, а партнером в этой пляске был фосфор.

Но выстрелы, взрывы гранат и крики пострадавших услышали все и насторожились. Люди, одетые в черное, потекли к вестибюлю, когда туда ворвались разведчики с Кэсси во главе.

Ивонна Санчес в пуленепробиваемом жилете стремительно пронеслась мимо Кэсси, прижимая к груди взрывпакет, свободной рукой безжалостно поливая врагов из автоматического пистолета. Она выстрелила в одоновца, который в свою очередь обстреливал ее от двери аудитории. Пуля угодила девушке в руку, задев артерию. Кровь брызнула на пол, но Ивонна продолжала сражаться.

Она обстреливала десантников, пытавшихся преградить ей дорогу. Некоторые из обороняющихся отбросили в сторону автоматы и выхватили мечи, нанося Ивонне удары по рукам и лицу.

Разведчики громко орали Санчес, чтобы она отступала, а сами в это время обстреливали нападающих на нее одоновцев, стараясь не попасть в девушку. Кэсси устремилась к лифтам. Сейчас она не могла тратить время на раненых. А ведь бедняжка Ивонна умирала.

Покои Великого Координатора представляли собой полый цилиндр, который возвышался террасами вверх и завершался просторным атриумом, расположенным на высоте сотого этажа. Лифты – коконообразные кабины – поднимались по специальным рельсам прямо в атриум. Все освещалось лишь одной лампой, а вокруг зияла какая-то жуткая пустота, отчего подъемник напоминал некую сюрреалистическую шахту.

За спиной Кэсси раздавались выстрелы, вопли, а потом все здание потряс ужасающей силы взрыв. Санчес все же умудрилась добраться до аудитории и негнущимися кровоточащими пальцами дернула чеку взрывпакета, начиненного пятью килограммами взрывчатки.

Дике и еще пятеро разведчиков вскочили одновременно с Кэсси в ближайший к ним лифт и нажали на кнопку последнего этажа. Двери с легким шипением плавно сдвинулись. Лифт устремился вверх, и от ускорения всех прижало к полу кабины.

Через прозрачные стенки лифта Кэсси видела, как внизу, подобно каким-то фантастическим ярким цветам, распускаются яркие вспышки выстрелов. Это стреляли одоновцы.

Бум!!! Патрисьо схватился за бедро и медленно сполз на пол, оставляя за собой кровавое пятно на стене.

Сотрудников ОДОНа при поступлении на службу обучали боевому искусству. Поэтому они почти не пользовались коварными и изощренными методами Наверное, поэтому лифт уже находился на уровне шестидесятого этажа, когда кому-то в голову пришла мысль перерезать кабель, подающий питание к лифтам.

Красная лампочка – указатель этажей замигала, когда лифт достиг семидесятого этажа, а затем погасла. Потом отключилась лампа на потолке подъемника. Кабину лифта освещала теперь гирлянда светильников, подвешенная под атриумом.

Вскоре иссякла батарея постоянного питания, действующая в непредвиденных случаях. Кэсси посмотрела на пятерых разведчиков. Затем ее взгляд переместился на Патрисьо.

Молодой апач с Белой Горы отрицательно покачал головой.

Пока штурмовая бригада нетерпеливо дожидалась внизу, двадцать десантников Коммандос находились наверху. Не то чтобы Нинью ощущал необходимость в телохранителях; ибо если кому-нибудь и захотелось бы доставить ему неприятности, он сам с удовольствием отразил бы любое нападение с мечом в руке и улыбкой на губах, испещренных шрамами. Но его люди хотели охранять господина. И Нинью позволял им себя охранять. А они считали это за огромную честь.

Предупрежденные по коммуникатору о том, что их ожидает, пятеро агентов ОДОНа уже ожидали за лифтом, когда кабина наконец достигла восьмидесятого этажа. Двери лифта открылись. Все пятеро сотрудников ОДОНа тут же открыли прицельный огонь из автоматов.

Обоймы автоматов охранников опустели, прежде чем они поняли, что в кабине находился лишь один мужчина, который сидел на полу. Он был изрешечен пулями и, естественно, мертв. Чертами лица террорист напоминал японца.