Позволь ей уйти (СИ) - Монакова Юлия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Паш, не надо… — начала было она, но, наткнувшись на его жёсткий взгляд, тут же осеклась и уточнила лишь:
— А у тебя не будет неприятностей в театре?
— Не будет, я договорюсь. В Москву в любом случае мы вернёмся вместе. Как ты вообще сюда одна прилетела, а если бы тебе прямо в самолёте плохо стало?! — возмутился он подобной безответственности.
— Мишка тоже не хотел меня отпускать, — негромко призналась Мила. — Мы здорово поссорились перед моим отъездом. Орал как резаный. Типа, никакой Таганрог меня сейчас волновать не должен, и уж тем более не моё дело — юбилеи организовывать, мне нужен лишь покой, покой и ещё раз покой. Придурок… — добавила она с досадой.
— Никакой не придурок, — Павел покачал головой. — Он за тебя волнуется.
— Ага, будь его воля — запер бы меня уже сейчас в хосписе, приковав наручниками к койке, и пичкал лекарствами… Я так мечтала об этом празднике в нашем детдоме! Я столько месяцев к нему готовилась!
— Кстати — о лекарствах. Ты что-нибудь принимаешь? — спохватился Павел.
— Пока только обезболивающее. Помогает так себе, но без таблеток было бы совсем хреново, голова почти каждый день раскалывается…
— Как же тебя родители отпустили? — вздохнул он в сердцах.
— А разве они могли мне когда-нибудь что-нибудь запретить? — усмехнулась Мила.
— Ну, а муж-то что?
— Ничего. Звонит, пишет. Я не отвечаю, не беру трубку или сбрасываю его звонки.
— Это очень глупо… и жестоко, — серьёзно сказал Павел и в этот момент вспомнил о собственном телефоне. Поискал его вокруг глазами, но тут же сообразил, что со вчерашнего вечера так и не вынимал его из кармана. Он же обещал позвонить Высоцкой утром! И… Даша, чёрт! Даша!!! Он не звонил ей вчера и даже не написал ни разу, просто забыл, а она, должно быть, с ума сейчас сходит! Хорош же он, ничего не скажешь. Скотина последняя!
На дисплее светилось два пропущенных вызова от Даши и одно сообщение от неё же, в котором она спрашивала, всё ли с ним хорошо. Сгорая со стыда, он быстро набрал ей ответ, оправдавшись тем, что не заметил, как заснул. Также намекнул на то, что задержится в Таганроге. Назвать истинную причину, понятно, Павел не мог, да и Мила просила никому не рассказывать, поэтому пришлось придумать себе несуществующие дела. На душе было совсем скверно, он чувствовал себя натуральной сволочью, но… не мог отменить своего решения остаться с Милкой. Да и не хотел отменять.
— Можно я у тебя в душ схожу? — спросил он у Милы.
— Конечно. Там должны быть запасные тапочки, халат и полотенце, — откликнулась она, всё ещё сидя в кресле с кофе. — Кстати, какие у тебя были планы на сегодняшний день?.. До того, как ты передумал улетать.
— Вообще-то хотел успеть съездить на кладбище. К маме и Хрусталёвой. Если ты отпустишь меня на час-полтора, я бы…
— Возьмёшь меня с собой? — быстро перебила она. Павел смутился.
— Куда — на кладбище?
— Да.
— Уверена?
— Да.
— Ну хорошо, — откликнулся он с заминкой, — поехали.
=113
И всё-таки Мила оказалась не такой храброй, какой стремилась выглядеть.
На кладбище она притихла, озираясь по сторонам и косясь на надгробия и кресты, испуганно жалась к Павлу и дрожала то ли от холода, то ли от волнения. Он обнял её покрепче, закутал в свой шарф. Нетрудно было угадать ход её мыслей сейчас… Наверное, глупо было брать её с собой, но она же сама напросилась. Теперь, наверное, уже сто раз пожалела, дурочка… да он и сам пожалел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Было холодно и ветрено, каркало вороньё, перелетая с могилы на могилу в поисках пищи, поэтому Павел предпочёл не задерживаться здесь слишком долго. Он лишь проверил, хорошо ли ухаживают за могилами мамы и Ксении Андреевны — у него давно был заключён договор с компанией, оказывающей услуги подобного рода — и оставил там по букету роз.
— А теперь прочь хандру, — заявил Павел, едва они оказались за кладбищенскими воротами. — Сейчас мы едем в гости к Высоцкой, я звонил ей утром, она ждёт нас на обед.
Мила слабо улыбнулась:
— Надеюсь, ты не рассказал ей про меня?..
— Ну что ты, я же обещал! А вечером… — Павел задумался. — Кстати, да — чем бы ты хотела заняться вечером?
— Хочу в караоке! — выпалила она вдруг.
— В караоке?! — он споткнулся от неожиданности.
— Ну да. Танцевать мы с тобой уже танцевали, отчего бы и не попеть теперь?
Возразить на это ему было нечего. Разве что…
— Я ужасно пою, — предупредил он, — так что тебе придётся за меня сильно краснеть либо убедительно делать вид, что мы не вместе.
— Можно подумать — я лучше! — фыркнула Мила. — Просто всегда мечтала прийти в караоке-клуб и наораться там от души.
— А голова не разболится от громкой музыки?
— Потом, может быть, и разболится. Но сейчас больше всего на свете я хочу именно петь! — непреклонно заявила она.
В свою гостиницу Павел в итоге так и не попал, ночь они снова провели в Милкиных “королевских” апартаментах. Правда, на этот раз обошлось без распития алкогольных напитков.
Пока Мила плескалась в душе, Павел набрал Дашин номер. Её голос звучал немного напряжённо, хоть она и старалась это скрыть.
— Как ты там? — виновато спросил он.
— Нормально. Только скучаю без тебя.
— А вообще как… всё тихо? Никто тебя не беспокоит? Не замечала ничего подозрительного? — он вспомнил знакомую фигуру в чёрной куртке, которая привиделась ему перед отправлением в аэропорт.
— Вроде нет. Да ты не переживай, — Даша замялась, словно раздумывая, стоит ли говорить ему об этом, но всё-таки докончила:
— За мной тут Марсель Таиров присматривает. В универ отвёз сегодня, и на работу тоже.
— Марс? — неприятно удивился он. — С чего вдруг такая забота?
— Просто… он волнуется обо мне.
Павел почувствовал угрызения совести за то, что оставил её одну.
— Прости меня, — сказал он. — Я уже завтра прилечу, — и добавил мысленно: “И разберусь с Таировым”. — Будь с Марсом поосторожнее, он… довольно своеобразный тип.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Хорошо.
— Целую.
— И я тебя…
В это время из ванной вышла Мила — в халате, с тюрбаном из полотенца на мокрых волосах — и невольно услышала последние произнесённые им фразы.
