Японская новелла - Сёсан Судзуки

— После этого я написал хозяину письмо, упрекнул его за такие поступки. И вот, на следующий день он позвал меня в кабинет. “В самом деле, мы делали недозволенные вещи, — сказал он. — Но видишь, я, твой хозяин, смиренно извиняюсь перед тобой, так ты уж, пожалуйста, согласись договориться добром. А я зато позабочусь о твоем будущем, помогу тебе выбиться на дорогу. Вот, возьми для начала это, чтобы ты мог возвратиться в Японию”, — сказал он и дал мне двести иен, да, ассигнациями по десять иен; чтобы отделаться от меня, он дал эти двести иен.

— Значит, вы взяли деньги?.. А почему вы не закололи этого человека своим ножом?

Он потупился.

— Ну и что же было потом?

— Я съездил разок в Японию и снова вернулся в Далянь. Хозяин не захотел с нами знаться, даже не вышел к нам.

— Ну и что теперь?

— Теперь я держу на окраине Токио маленькую галантерейную лавочку.

— А жена?

— Жена со мной.

Беседа на некоторое время прервалась.

— Она со мной, но все это так тяжело, так тяжело... На сердце у меня такая обида, что нет сил терпеть... Вот потому я сегодня...

И человек этот, так внезапно появившийся, словно его занесло сюда ветром, бесследно исчез.

ЭСТЕТСТВУЮЩИЙ МУЖИЧОК

Он — эстетствующий мужичок. На земле он работает не для того, чтобы прожить, а потому, что это отвечает его вкусам. Но ведь и всю свою жизнь он строит соответственно своим вкусам, значит, можно сказать, что работа на земле — это дело его жизни.

Знаменитый американский проповедник Бичер40 однажды угостил одного человека плодами батата и сказал:

— Это произведение моих рук. Каждая штука обошлась мне в один доллар, так что вы ешьте, пожалуйста!

Прошу прощения, но эстетствующий мужичок искуснее почтенного Бичера. И все же для него, ни в одном деле не проявляющего усердия, крестьянствовать столь же искусно, как, скажем, Наки-сан, вырастивший на баклажанном поле просо, — вещь совершенно недостижимая.

Один из мастеров сэнрю сложил такие строки:

Со словами: “Ловится?”Приблизился Вэнь-ван.

Земледелие, которым занимается господин эстетствующий мужичок, сродни ужению, которым занимался Тайгун Ван41. Тайгун Ван проводил дни, сидя с удочкой без крючка, а добыл дружбу императора Вэнь-вана. Эстетствующий мужичок проводит дни, натирая мозоли на руках, а надеется создать себе жизнь, отвечающую его вкусу.

Как крестьянин он в конце концов терпит крах. Бывает, что, посеяв три меры гречихи, он снимает лишь две. Семена, которые он бросает в землю, исчезают в ней без следа, как растаявший снег. Овощи, которые он выращивает, часто получаются горькими. Дыни, если только он не успеет посадить их до сентябрьской недели равноденствия, несъедобны. Хорошо, если редька у него уродится с двумя-тремя хвостами, обычно она вырастает закрученная в спираль— точь-в-точь новогоднее украшение симэ. А порой она напоминает осьминога — вот какую диковинную редьку он выращивает!

Его литературный стиль никак не назовешь образцовым, а вот редька его могла бы войти в сокровищницу искусства.

В рабочем платье, в одних таби42, преисполненный решимости, словно выходя на битву, он — хочешь не хочешь — отправляется в поле.

Стоит ему немного поработать, как он уже обливается потом. Но каждый раз, когда его мотыга по самую рукоять вонзается в землю, — смотри, Небо! Смотри, Земля! И вы, люди, смотрите! — он кажется самому себе образцовым крестьянином.

Не в силах дольше терпеть, он вытирает пот с лица и облегченно вздыхает. Прохладный ветерок, слетающий с пасмурного неба, обдувает его лицо. “Эго и есть самое дорогое на свете”, — с восторгом думает он, прищурив свои большие глаза. Он внимательно наблюдает за тем, как на поле напротив настоящий крестьянин, пятясь, проводит борозду мотыгой с длинной ручкой, и восхищается непогрешимой ритмичностью его движений.

Шелест легкого дождя сливается с криками ласточек. На ячменном поле, где зелень слепит глаза, спокойно работает девушка, подпоясанная красным поясом, с головой, обернутой белым полотенцем. Глядя на нее, он терзается вопросом: “Не сложить ли о ней песню или стих?”

Он очень доволен, если настоящий крестьянин, проходя мимо, увидит, как он несет на плече бочку с удобрением. Он бывает очень горд, если хозяйка крестьянского дома похвалит его: “Вот вы как наловчились!”

А еще больше важничает он, если разряженные господа и дамы, приехав из города, застанут его в разгаре работы. Кое-кто из столичных гостей, изредка посещающих его, наверно, думает, видя его в облике усердного крестьянина: “Он действительно поднаторел в этом деле!” Но деревенские жители уже разглядели его истинный облик. Бабушка О-Кото, рисовое поле которой находится по соседству, говорит:

— Барин не только крестьянской работой живет, недаром у него денег столько, что он их может на просушку выкладывать, как одежду...

Это он однажды вздумал просушить стоиеновую ассигнацию. Но от того, что “барин не только крестьянской работой живет”, никуда не уйдешь. Он и на сельскохозяйственных курсах не побывал ни разу.

Жилище эстетствующего мужичка находится всего в одном ри от Токио. Посмотришь на восток — увидишь дым верфи в Мэгуро и электростанции в Сибуя. Да и полуденная пушка слышна, если ветер дует в эту сторону. А сразу после полуденной пушки из Токио доносится выстрел пушки из Иокогамы.

В темные ночи небо над Токио и небо над Иокогамой пылает заревом огней. Городской ветер налетает с юго-востока. На севере лежит равнина Мусаси. На западе видны и Мусаси, и Сагами, видна и гора Коею. С северо-запада прилетают полевой ветер, ветер с гор. Окно кабинета смотрит в сторону Токио, а главная комната дома обращена в сторону Иокогамы. Стеклянное окно в коридоре, возле которого он любит читать и писать, выходит на дорогу Косю.

Его жилище смотрит на все страны света, и самого его тянет то в одну сторону, то в другую...

Когда-то он копировал христианского проповедника. Копировал также учителя английского языка. Подражал корреспондентам газет и журналов. Подражал рыбакам. Теперь он имитирует крестьянина.

Имитация — это не подлинник. И он в конечном счете всего лишь эстетствующий мужичок.

КОММЕНТАРИИ

1 “Победил — ты опора трона, побежден — и ты вне закона” — Эти строки — пословица, общий смысл которой можно передать словами “сила всегда права”. Речь идет здесь о феодальном восстании, имевшем целью свержение буржуазного правительства Японии.

2 “...как пробиваются на свет ростки проса и конопли, бамбука и тростника” — Строка заимствована из сочинения китайского монаха Пу-цзи (нач. XI в.) “Самое главное из пяти светильников” — собрания жизнеописаний пяти буддийских патриархов, где под “светильниками” подразумевается учение, передающееся от одного патриарха к другому. Подобный образ встречается в “Сутре лотоса” (Саддхарма-пундарика-сутра) — одной из наиболее известных книг буддийского канона.

3 Сайго — Имеется в виду Сайго Такамори (1827—1877)— видный политический деятель периода буржуазной революции Мэйдзи в Японии (1868). В начале своей деятельности поддерживал идею реставрации императорской власти, одно время занимал пост военного министра в новом буржуазном правительстве. Недовольный действиями правительства, в частности его отказом начать военные действия против Кореи, сформировал в местности Сацума, уроженцем которой являлся, сорокатысячную армию и в 1877 году возглавил антиправительственное восстание. Оно явилось последним и самым крупным выступлением феодальных элементов против буржуазного правительства. В сентябре того же года, после разгрома восстания, покончил с собой.

4 Нансю — одно из личных имен Сайго Такамори. Перемена личного имени (родовое имя, то есть фамилия, не менялось) в связи с каким-либо важным событием в жизни, переменой рода занятий и прочим была традицией в среде деятелей искусства, политических деятелей в старой Японии. Нансю — название местности в префектуре Кагосима (западная часть острова Кюсю), уроженцем которой был Сайго Такамори.

5 “Кимоно сацумской выделки” — Сацума — название одного из феодальных владений, кланов, на юго-западе Японии (в настоящее время входит в префектуру Кагосима).

Ри — мера длины, немногим менее 4 км.

7 Тё — мера длины, равна приблизительно 110 м.

8 “...с желтыми полосками на погонах...” — Погоны с желтыми полосами носили солдаты правительственных войск.

9 “...с подобранными в прическу итёгаэси волосами...” — Итёгаэси — женская прическа “бабочкой”. Волосы, уложенные в такую прическу, разделялись на макушке пробором, каждый пучок закручивался в кольцо. Кончики волос перевязывались шнуром и прикреплялись к основанию кольца. Прическа итёгаэси вошла в употребление в Японии в конце периода Токугава (период Токугава —1603-1867 гг.).