Русский Египет - Владимир Беляков

Среди военнопленных, которых англичане освободили в ходе военных действий, были и подданные к тому времени уже рухнувшей Российской империи. Турки захватили их в плен где-то в Европе и перебросили на Ближний Восток для участия в подсобных работах. В России шла Гражданская война, а Англия принимала весьма активное участие в иностранной военной интервенции в нашу страну. Чем все кончится — было неясно, бывших русских военнопленных надо было где-то временно устроить, и англичане решили перебросить их в свою вотчину — Египет.

6 декабря 1918 года в Порт-Саид из Палестины прибыла первая группа бывших русских военнопленных в количестве 64 человек. В середине декабря — уже 586 человек. Англичане разместили их в двух палаточных лагерях, оснащенных походными госпиталями, — в Телль аль-Кебире и в Кантаре. К маю 1919 года число обитателей лагеря в Телль аль-Кебире достигло 1148 человек. В отношении второго лагеря, в Кантаре, цифры, увы, отсутствуют.

Англичане поддерживали контакты с бывшими царскими консульскими представителями. Они информировали их о случаях тяжелых заболеваний среди русских военнослужащих, а затем — об их выздоровлении или смерти. Вот из этих сообщений я и узнал о том, от чего скончались похороненные на английском военном кладбище в Телль аль-Кебире весной 1919 года Петр Герман, Салих Боткаев, Эрнст Прейман, Егор Федотов и Тимофей Грудинин.

Процесс репатриации проходил медленно и преимущественно через Дальний Восток. Когда Гражданская война и иностранная военная интервенция близились к концу, к соотечественникам стало проявлять интерес Советское правительство. «Относительно пункта, касающегося репатриации, следует указать, что некоторое число русских подданных, задержанных британскими властями в Египте, Персии, Константинополе, Батуме и других местах и желающих возвратиться в Советскую Россию, еще не получили необходимого разрешения от британских властей, — говорилось в ноте правительства РСФСР правительству Великобритании от 6 октября 1920 года. — Также нужно указать, что некоторые из этих пленных, например содержащиеся в Кантаре в Египте, подвергаются обращению, которое вызывает энергичный протест». В ответной ноте от 10 октября правительство Великобритании сообщило, что «в числе русских подданных, ожидающих возвращения на родину в различных частях Британской империи, 129 человек, ожидающих репатриации в Кантаре в Египте, насчет якобы тяжелого положения которых нам ничего не известно, но срочно наводятся справки».

Вряд ли англичане действительно плохо обращались с бывшими русскими военнопленными. Скорее всего, те роптали из-за изнуряющей жары в стоявших на краю пустыни палаточных лагерях. Но, по-видимому, демарш Советского правительства подействовал. Уже 30 октября народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин направил в Лондон, председателю советской торговой делегации Л. Б. Красину (дипломатические отношения между двумя государствами были все еще разорваны), следующую телеграмму: «Приняты меры к встрече транспорта, на котором, по Вашему сообщению, русские пленные возвращаются из Египта и Константинополя в Одессу». Вероятно, тем самым репатриация полностью завершилась. По крайней мере после этой даты мне ни разу не встречались в документах упоминания о бывших русских военнопленных в Египте.

Что же касается русских беженцев, заселивших весной 1920 года опустевший лагерь в Телль аль-Кебире, то для них англичане устроили собственное кладбище. Наверно, потому, что далеко не все беженцы были военнослужащими, а старое английское кладбище — исключительно военное. «Наших покойников хоронят здесь без гробов и почему-то не на общем кладбище, где цветут олеандры и посажены пальмы, а отдельно, — писал один из обитателей Телль аль-Кебира, известный журналист Александр Яблоновский. — В желтой пустыне, в стороне от наших палаток, огорожен колючей проволокой песчаный квадрат. Это наше кладбище. Сюда на больничных носилках приносят русских покойников, заворачивают в старенькое госпитальное одеяло и зарывают в песке.

Родные складывают из белых морских камешков крестики на могилках или пишут имена умерших на жестянках из-под консервов и прибивают эти жестянки к деревянному кресту…

Это, без сомнения, самое грустное и самое бедное кладбище из всех, какие я видел на своем веку. Ни мавзолеев, ни венков, ни надгробных плит, а только безграничное море песка, и над ним, в вышине, плывут облака. Вечный покой и вечное молчание пустыни».

Увы, от этого кладбища, как и от самого лагеря, не осталось и следа…

На польской части английского военного кладбища в Восточной Кантаре тоже похоронены наши бывшие военнопленные. Это я выяснил уже в другом архиве, внешней политики Российской Федерации, ознакомившись с дипломатической перепиской того времени.

13 мая 1943 года военные действия в Северной Африке прекратились. Итало-германские войска были разгромлены, их остатки сдались в плен в Тунисе. Вскоре после этого союзники высадили десант на Сицилии, а затем и на юге континентальной Италии. По мере продвижения на север союзные войска освобождали военнопленных различных национальностей. В январе 1944 года среди них оказалась первая группа советских граждан — всего девять человек. Поскольку отправить этих людей на родину кратчайшим путем не представлялось возможным, британские власти решили доставить их сначала из Италии в Египет, а затем уже репатриировать оттуда через страны Ближнего Востока и Иран.

В Москве понимали, что эта девятка — лишь первая ласточка, что чем дальше будут продвигаться союзники, тем больше они будут освобождать из плена советских людей. Поэтому было принято решение отправить в Каир, в Главный штаб союзников на Ближнем Востоке, офицера связи по репатриации военнопленных. Им стал майор Анисим Васильевич Карасов.

Азербайджанский писатель Сулейман Велиев, репатриированный из Италии через Египет, в своих воспоминаниях так характеризовал Карасова: «Он принадлежал к числу тех людей, которые сразу располагали к себе. В выражении лица, глаз удивительно сочетались сосредоточенность, строгость с приветливостью. С первого же знакомства Анисим Васильевич завоевал наши симпатии». Когда репатрианты покидали Египет, Карасов дал некоторым из них свой московский адрес. В 1955 году Велиев во время поездки в Москву встречался с Карасовым, между ними завязалась переписка.

Вскоре после прорыва союзниками обороны противника на линии Кассино — Ортона, в котором участвовал и П. Н. Решетицкий, они 4 июня 1944 года освободили Рим. К Новому году практически весь итальянский «сапог» был очищен от фашистов, они контролировали лишь северную часть страны.