Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В свите Алленби присутствовал легендарный разведчик Томас Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский); он назвал происходящее «высшим моментом войны». Затем толпа проследовала к цитадели в Старом городе, где на семи языках (английском, французском, итальянском, греческом, русском, арабском и иврите) была зачитана прокламация. Ее составили в Лондоне и отправили Алленби за три недели до взятия Иерусалима.
«Жителям Иерусалима Благословенного и его окрестностей.
Поражение, нанесенное туркам армией под моим командованием, привело к оккупации вашего города моими войсками. Поэтому я здесь и сейчас объявляю, что он находится на военном положении и останется при такой форме управления до тех пор, пока это будет необходимо по военным соображениям.
Однако, чтобы никто из вас не был встревожен, думая, будто попал в руки врага, сообщаю вам, что я желаю, чтобы каждый человек занимался своим законным делом, не опасаясь, что его прервут.
Кроме того, к вашему городу относятся с любовью приверженцы трех великих религий человечества, а его земля была освящена молитвами и паломничеством множества набожных людей этих трех религий на протяжении многих веков, поэтому я сообщаю вам, что каждое священное здание, памятник, святое место, святыня, традиционное место, пожертвование, благочестивое завещание или обычное место молитвы любой формы трех религий будут содержаться и защищаться в соответствии с существующими обычаями и верованиями тех, для чьей веры они священны.
В Вифлееме и на могиле Рахили поставлены стражи. Гробница в Хевроне находится под исключительным контролем мусульман. Потомственным хранителям врат Гроба Господня было предложено приступить к своим привычным обязанностям в память о великодушном поступке халифа Умара, защитившего эту церковь».
Прокламация генерала Эдмунда Алленби, 11 декабря 1917 г.
Через пару недель после триумфального вступления Алленби в Иерусалим мэр Хусейн аль-Хусейни умер от пневмонии. На смертном одре он объяснил свою неминуемую кончину простудой, подхваченной, когда «стоял на открытом воздухе и так часто сдавал город».
Османская армия и ее немецкое командование предприняли последнюю попытку вернуть Иерусалим 27 декабря 1917 г. Алленби ожидал нападения – несколькими днями ранее британцы перехватили турецкое радиосообщение. За два дня до атаки они отмечали Рождество – и впервые с эпохи Крестовых походов Рождество праздновали в Иерусалиме, которым управляли христиане. Турецкая контратака с севера и востока продолжалась четыре дня (до 30 декабря 1917 г.), но британцы ее отразили, ибо значительно превосходили врага численностью[135].
Девять месяцев спустя – осенью 1918 г. – Алленби уничтожил 7-ю и 8-ю османские армии во время молниеносной кампании, включающей знаменитую битву при Мегиддо (Армагеддонскую битву). Первая мировая война на Ближнем Востоке фактически завершилась. Впрочем, сражение при Мегиддо не положило конец британским потерям в Палестине – они продолжали расти в период мандата (1920–1948). Вскоре британцы узнали, что в Иерусалиме победа часто знаменует собой начало, а не конец беспорядков.
Вступление Эдмунда Алленби в Иерусалим 11 декабря 1917 г. послужило почвой для выдуманной и воистину апокрифической истории. Наверно, каждый житель подмандатной Палестины слышал, что войдя в город, генерал помолился в храме Гроба Господня, а потом направился к исламским святыням – мечети Аль-Акса и Куполу Скалы. Там он якобы воззвал к памяти короля Ричарда Львиное Сердце и провозгласил при мусульманских чиновниках: «Теперь Крестовые походы закончились».
Конечно, Алленби этого не говорил. В апреле 1933 г., будучи в Иерусалиме, он в очередной раз отметил: «Это был не Крестовый поход. До сих пор существует мнение, что нашей целью было избавить Иерусалим от мусульман. Это не так. Многие из моих солдат были мусульманами. Важность Иерусалима заключалась в его стратегическом положении. В этой кампании не было религиозного импульса. Единственной целью каждого человека в моей армии являлась победа в войне».
Тем не менее образ победоносного Крестового похода захватил общественное воображение. Как западные, так и восточные политики, военные и журналисты нередко называют солдат Алленби «крестоносцами»; эта концепция стала частью пропаганды, окружающей современный Иерусалим. Хотя Алленби отрицал идею реконструкции Крестовых походов, его кампания нередко воспринимается именно в таком свете – например, еще 19 декабря 1917 г. газета «The New York Times» опубликовала стихотворение, полюбившееся многим читателям:
Иерусалим, Иерусалим,
Подними еще раз свои ворота!
Солдаты Десятого крестового похода
У дверей твоего храма!
О, вознеси свой древний боевой гимн
Там, где когда-то умер Годфри[136]!
Иерусалим, Иерусалим
Взгляд Львиного Сердца, верность Саладина,
Лилии на груди рыцарской Франции.
Вера Симона и Иоанна
Являются твоим наследием!
Иерусалим, Иерусалим
С небесных божественных высот
Они склоняются, твои воины древности, —
Их взоры устремлены на Палестину,
И имя Алленби выгравировано
На твоем святилище!
Иерусалим, Иерусалим,
О, отвори свои врата;
Неверный и его союзник – Зверь – уйдут,
И над твоими воинами креста
Взойдет Рождественская Звезда.
Мемуары ветеранов Синайско-Палестинской кампании зачастую содержат в названии слова «Крестовый поход» или «крестоносцы» – наглядное свидетельство того, какое представление укоренилось в народном воображении. Интересно, что большинство авторов не обращались к успешному Первому крестовому походу, а выбрали в качестве модели Ричарда Львиное Сердце и Третий крестовый поход, ибо считали себя завершающими эту неудачную миссию.
Нельзя назвать необоснованной тревогу мусульман по поводу «возвращения крестоносцев с Запада» (особенно учитывая просьбу Ллойд Джорджа об Иерусалиме в качестве «рождественского подарка» и празднование Рождества в городе под контролем христиан впервые за 700 лет). Английская исследовательница Кэрол Хилленбранд – автор книги «Крестовые походы. Взгляд с Востока: мусульманская перспектива» – резюмирует: «В пропагандистской войне совершенно неважно, что Алленби не делал этого знаменитого “замечания”. На самом деле британское правительство стремилось с уважением относиться к исламу. В действительности Алленби хотел войти в Иерусалим более культурно и деликатно, чем немецкий император Вильгельм II, двадцатью годами раньше въехавший в него верхом на коне и одетый как средневековый крестоносец. И все-таки приписываемое Алленби высказывание было распропагандировано Сейидом Кутбом[137] и другими мусульманскими писателями. Оно в сжатой форме выражает то,
