Снисхождение - Андрей Васильев

Можно было бы сказать 'да', а потом попробовать ее кинуть, но это не тот человек и не тот клан. Я, по крайней мере, не рискну. Даже врать ей — не рискну. Дело не в страхе, а в элементарном инстинкте самосохранения.

— Еще чайку? — гостеприимно предложила Ведьма — Бог с ним, со сном.

— В следующий раз — я приложил руку к сердцу — И так напился его от души. Спасибо за гостеприимство, был рад снова побывать у вас.

— Ты заходи почаще — посоветовала мне Ведьма — Не стесняйся. Вот прямо на днях заходи, буду ждать. Ты же умный парень, ты все сможешь верно оценить. Плюсов в моем предложении больше чем минусов, поверь. А самое главное — ты сможешь заниматься своими делами без малейшей оглядки, ты всегда будешь прикрыт моим кланом. Люди, средства, магия — все будет в твоем распоряжении. Все же, что надо будет сделать тебе — дать мне доступ к тому, что ты знаешь.

— Вы переоцениваете объем моих знаний — мягко сказал я — Серьезно, без кокетства говорю. Я обычный игрок. Да, что‑то видел, что‑то знаю, где‑то мне может быть повезло больше, чем другим. Но у меня за душой нет ничего такого, что можно было бы назвать громким и красивым словом 'мегаэксклюзив'.

— А это уж мне позволь решать — тон Седой Ведьмы был добр и участлив, но в нём ощущалась крупповская сталь — После того, как мы подпишем с тобой договор о взаимной поддержке и сотрудничестве.

— Если — ответил ей я, направляясь к двери — Если подпишем.

— Фу — фу — фу — расстроенно сообщила мне она в спину — Какой банальный штамп, какая расхожая фраза. Я опечалена. От тебя я такого не ждала.

— А вы мне не верили — остановился я у двери, но поворачиваться не стал — Я обычный человек, вот, даже говорю штампами.

— Флавий — Седая Ведьма позвонила в колокольчик, и ее помощник возник в дверях — Проводи нашего гостя к выходу.

— Спасибо за то, что уделили мне время — без малейшего сарказма в голосе сказал я ей — Это большая честь.

— Иди уже — махнула рукой Седая Ведьма — И подумай, хорошенько подумай.

Тут она права. Думать мне теперь — не передумать. Времени — в обрез, а вариант, который мне казался самым верным и надежным, превратился в пыль, которую ветер закручивает на дороге в вихорёк.

Тьфу, какие поэтические сравнения в голову лезут. Может, так чаёк из эльфийской посуды действует?

Флавий довел меня до выхода и я, коротко с ним попрощавшись, отправился в родной замок, незыблемость стен которого теперь уже не казалась мне бесспорной.

В замковом дворе никого кроме стражи, естественно, уже не было. Разбежался народ — ночь на дворе.

Я присел на ступеньку лестницы, подпер подбородок кулаком левой руки и призадумался.

Итак — Седая Ведьма отпадает. Что я еще имею в активе?

Глен. С ним у меня военный союз, плюс у него личная неприязнь к Мак — Праттам и 'Двойным щитам'. А то, что он в союзе с той же Ведьмой меня не слишком беспокоит, до того, чтобы перекрывать мне кислород она не опустится. Самолюбие и у нее есть. А если я и в этом ошибусь, то пора меня выкидывать на свалку, ибо совсем я мышей уже не ловлю

Седрик Секира. Тут все проще и хуже одновременно. Он мне поможет, но вот только цена за эту помощь, боюсь, будет не меньше той, что назначила Ведьма. А то и больше. Впрочем, переговорить с ним надо будет в любом случае.

Еще есть вариант с наемниками. Лихие северяне за золото впишутся в любую драку, плюс у меня есть связи личного характера на самом высшем уровне власти. Что тут еще хорошо — никакой личной заинтересованности у северян в Пограничье нет. Допустим, та же Анна наверняка тоже сразу начала качать свои интересы.

Золото у меня есть. Точнее — есть предметы, которые легко в него превратятся. Но тут есть неприятный момент — наемники никак не вписываются в нелепый и ненужный кодекс горцев. Лоссарнах наверняка взбрыкнет.

Кстати — вот еще один вариант — 'Вольные роты'. Эти профессионалы войны вообще стопчут тех же Мак — Праттов с их приятелями, и даже не вспотеют. Но они опять же — наемники.

Так, что еще?

Есть хозяева Джокера, торговцы секретами и тайнами игры. Есть у меня подозрение, что при желании они и другие услуги оказывают, лишь бы им платили за это хорошо и в срок. Кстати — интересный вариант, его можно обдумать. Про то, что это тоже наемники никто кроме меня и знать‑то не будет. Вот только какова за это будет цена?

Есть, само собой, и другие варианты. Например — Сэмади с его нежитью. Или — попросить помощи у Странника, вот у кого хватает и бойцов, и всего остального. Но это уже из раздела 'абсурд'.

Ладно. Утро вечера мудренее.

Но все‑таки — обидно. Не то обидно, что я попал в условно — патовую ситуацию, а то, что я так ошибся. Хреновый из меня душевед.

Вот и еще одно подтверждение того, что одному жить все‑таки проще, по крайней мере — в игре. Бегал бы по лесам и долам в одиночку — и не было бы у меня сейчас этой головной боли. В реальной жизни оно, конечно, тоже в каком‑то смысле так, но в ней подобное ведет либо к мизантропии, либо к шизофрении. Человек — существо общественное, без общения с себе подобными дичает быстро.

Впрочем — Петрович вон, скоро как сорок лет преимущественно с собственным отражением в зеркале общается — и ничего, не рехнулся пока.

Но в реальной жизни я бы так не смог. Мне без коллектива никак, мне без него скучно. Мне надо с ближним своим поругаться, помириться, отпраздновать примирение и в процессе этого снова поругаться.

Кстати — о ближнем своем. Точнее — своей.

Она спала, как это обычно и бывает. Да собственное — что еще в два часа ночи делать?

А вообще — есть в этом что‑то притягательное. Нет, не в сопящей Вике, я не совершаю грехопадения со спящими принцессами, а в том, что жизнь у меня в каком‑то смысле устоялась. В ней появились какие‑то традиции, некая стабильность.

Ну да, стабильность. Меня с завидной периодичностью бьют и пытаются захватить, а я выживаю и убегаю. Мой дом перестал быть моей крепостью, а потом и моим домом, зато я обрел новый, который потихоньку обжил. И наконец — при выходе из игры меня почти всякий раз встречает беспечное посапывание женщины, с которой я живу. Если это не стабильность, то я не знаю тогда, что это такое. Как по мне — это даже стабильнее внешне и внутриэкономического курса моей страны. По крайней мере, хоть какие‑то прогнозы можно строить, и, то немаловажно, они даже могут сбыться.

А еще в моей жизни появилась хорошая традиция орать на подчиненных. Раньше я сам был подчиненным, и очень не любил, когда на меня орали, искренне считая того же Мамонта сатрапом и тираном. Причем даже не понимающим того, что я хотел сказать своим текстом, который он разносит по камушку.