Дети неба - Вернор Виндж

— У тебя есть какое-нибудь лакомство, Амди? — спросил Джефри.

— Если это можно так назвать. — Он полез в одну свою седельную сумку и вытащил большой кусок колбасы, зеленый от плесени. — Даже не все мои элементы такое едят.

Он осторожно держал его мягкими кончиками морды.

— А не бросишь ли его вот этому нашему новому другу?

— А! Да, конечно.

Амди что-то сказал синглету, потом бросил колбасу в его сторону. Она упала чуть дальше, чем тот мог достать.

Синглет двинулся к ней не сразу. Он повел головой, осматривая Амди, резко повернулся, подозрительно глядя на Джефри и Шелковинта, снова пристально посмотрел на Амди. Странно было видеть, что элемент так много тратит усилий, просто чтобы посмотреть вокруг.

Еще секунда настороженного внимания — и синглет прыгнул, подбросил колбасу в воздух и вцепился зубами. Сюрприз: еда оказалась тверда как камень. Синглет бросил ее на землю, придерживая лапой, стал яростно грызть. При этом он переступал и поворачивался, стараясь видеть все угрозы сразу.

Вдруг синглет забулькал стайной речью. Плечи его загудели гулкими звуками. Равна узнала аккорд «боюсь». Или это было отрицание: «не боюсь». Бульканье повторилось, превратилось в поток куда более сложных звуков.

— Это наверняка говоритель, — сказал Джефри.

Напряжение спало. Равна дала керхогу свернуть с дороги, пощипать травки.

— Из кого он, интересно, — подумала вслух Равна. — Из возниц?

Уж точно не из Читиратифора. Синглет сильно оголодал, ребра торчали из свалявшейся шерсти. Читиратифор был слишком упитан, чтобы так отощать за три дня.

Джефри опустился на колено посмотреть поближе. Синглет поднял голову, и его захлебывающаяся речь превратилась в пронзительное шипение. Джефри не стал двигаться дальше, синглет огляделся. Потом положил колбасу опять на землю и стал с ней расправляться.

Джефри через минуту сказал:

— Не думаю, что он из возниц. Остатки плаща совершенно не похожи на то, что на них было.

— Я узнаю ее маркировку, — ответил Амди. — Она из Ремасритлфеера. — Он бросил синглету вторую колбаску. — Но Читиратифор заявил, что убил его полностью.

Джефри улыбнулся:

— Читиратифор был хвастливый враль… а эту зверюгу убить нелегко.

Синглета назвали Ритл, хотя Амди не был уверен, что это и есть ее имя.

Она съела обе колбаски, потом ее вырвало, но она продолжала издавать угрожающие звуки. Потом она попила луговой воды и более или менее рухнула в середине дороги. Лежала молча, только иногда шипела — в основном в сторону остатка Шелковинта.

Амди кружил вокруг и уговаривал Шелковинта отступить. Потом они с Джефри сели и заговорили с синглетом сочувственно.

— Видно, что она из последних сил двигалась, — сказал Джефри.

Равна слезла с телеги и подошла ближе, пока Ритл на нее не зашипела.

— Ты думаешь, она была речевым центром?

— Точно не узнаем, пока она не отдохнет. — Джеф пожал плечами. — Иногда языковые способности не концентрируются в одном элементе.

— У меня так с математикой, — сказал Амди. — Каждый элемент — математик.

— Да, но ты один такой, гений во всем. Властитель Булат… — Джефри запнулся, потому что очень много властителя Булата прямо сейчас у него за спиной мрачно лезло в среднюю телегу. И у Джефри своя жуткая история взаимоотношений с оригиналом. — Властитель Булат создал тебя из щенков величайших гениев, добытых убийством, обманом и похищением.

Джефри осторожно протянул руку в сторону Ритл. Синглет ответил опять же шипением, но так, будто энергия кончалась.

— Не думаю, что Ремасритлфеер когда-нибудь был великим лингвистом.

— Если бы Ритл была дружелюбной, много ли могла бы она нам рассказать про Магната?

— Синглет? Не думаю.

Амди тихо и грустно рассмеялся:

— Наверное, она помнит полезные вещи, но при попытке рассказать получится бессмысленная болтовня.

Равна секунду подумала.

— Вообще-то есть одно очевидное предложение. И оно решило бы обе наши проблемы сразу.

Она оглянулась через плечо. Шелковинт полностью сидел на средней телеге, глядя сверху вниз.

— Ты по-самнорски понимаешь? — спросила она у стаи.

Взгляд Шелковинта остался пристальным и оценивающим, но ответа не было.

— Я не думаю, что Шелковинт понимает язык людей, — сказал Амди. — Даже не уверен, что ему все ясно в межстайном.

— Да я вот просто подумала… если бы то, что осталось от Шелковинта, могло поладить с Ритл…

Джефри улыбнулся:

— Это была бы неслабая победа, но вряд ли получится. Ритл подчеркнуто враждебна.

— Может быть, она просто боится, — сказал Амди.

Синглет снова стал болтать. Не такой болезненный звук, как шипение, но дружественным ее тон трудно было назвать.

— Да, но Шелковинт тоже не выглядит заинтересованным. Принятие Ритл могло бы означать смену пола стаи, и обычно это проблема. — Джефри нетерпеливо пожал плечами. — Если Ритл не сбежит, будет о чем подумать. А пока что, — он посмотрел на небо, — нам действительно пора двигаться.

— Она просто убежит, если я отойду, — сказал Амди.

— Нет. Ручаюсь, она нас преследовала. Ты же знаешь, как себя ведут синглеты.

— Ну ладно.

Амди сказал что-то умиротворяющее, обращаясь к Ритл, и отодвинулся. Одновременно он говорил с Шелковинтом, может быть, прося его сделать менее угрожающий вид. Джефри пошел обратно к передней телеге.

Синглет смотрел на это все, припав к земле и продолжая болтать взахлеб.

Джефри перевел:

— В основном она нам угрожает. Рассказывает, что с нами будет, если будем плохо себя вести.

Вдруг Ритл вскочила и бросилась прочь — но остановилась, когда решила, что скрылась с глаз в луговой траве.

Джефри и Амди пошли вперед, туда, где пасся первый керхог. Через несколько минут они убедили животное вытащить телегу обратно на дорогу. Амди вернулся править задней телегой, и отряд снова тронулся в путь.

Как обычно, один из Амди сидел с Равной на средней телеге. Когда к вечеру влажность упала, Амди стал думать быстрее. Это не обязательно бывало хорошо.

— Сегодня последний день, когда будет легко, — сказал он. — Слышишь водопад? Мы почти у большого обрыва. — «Крутой спуск» он повысил в звании, дав имя, более соответствующее реальности. — И очень скоро встретим местных.

Она предположила, что он то же самое говорит впереди Джефри. Амди был как параноик на форсаже.

Она переложила вожжи в одну руку, другой потрепала его по плечу.

— Доберемся — разберемся. А пока что ты бы больше внимания обращал на телегу, которой правишь, да присматривал бы за Шелковинтом и Ритл.

— А я так и делаю, так и делаю. — Он посмотрел на нее, извиваясь под рукой. — Если бы ты могла меня видеть всего сразу, знала бы, что я смотрю во все стороны. Шелковинт, очевидно, понял, что я ему говорил, и держится позади. А с телеги Джефри я вижу, что Ритл чуть-чуть нас опережает. Удирать не стала, хотя пытается не попадаться нам на глаза.

На самом деле Равна без труда следила за синглетом. Тот никогда не уходил более чем на тридцать метров вперед от телеги Джефри, прокрадываясь из укрытия в укрытие. В то же время Ритл пыталась следить за всеми телегами и за Шелковинтом. Иногда она останавливалась прямо на виду, вертя шеей во все стороны, потом видела, что на нее смотрят, — и быстро кидалась в укрытие.

Амди издал человеческий вздох:

— Мне так жалко Ритл. Ты права: если б она и остаток Шелковинта могли друг друга принять, обоим стало бы намного лучше, и сразу. Ты читаешь любовные романы, Равна?

— А? Любовные романы Стальных Когтей? А где ты их…

— Странник меня пускает в библиотеку Резчицы.

Она понятия не имела, что Амди исследовал такие темы.

— А ты читал любовные истории на «Внеполосном»? — спросила она.

Работая в Организации Вриними, Равна заметила интерес клиентов к любовной литературе. Это, наверное, наиболее общая из всех форм письменного искусства. Неудивительно: там, где свет романтического чувства поддается осмыслению, он дает для понимания чужой культуры и души больше всего, что только есть по эту сторону Перехода.

— Среди наших любовных романов нет такой экзотики, как можно найти в библиотеке «Внеполосного», зато у нас куда как больше видов романтики, чем у других рас. Смотри: влюбленность стай, как у Странника и Резчицы. Бывают романы между ранеными стаями, ищущими восстановления целостности, снаружи или изнутри. И бывает, что стая влюбляется в синглета — и наоборот.

— Судя по словам Джефри, в нашем случае до этого как до луны.

— Ага, — согласился Амди. — Может быть, поэтому так популярны романы, где все получается хорошо.

Амди минуту или две ехал молча, опустил длинную шею и положил голову на передние лапы. Обернувшись, Равна увидела, что глаза у него закрыты. Чудо — этот тревожный подросток дал себе перерыв! А может быть, переживает по поводу более серьезных проблем, которые и погнали его к Свежевателю. Потом он поднял голову и продолжал: