Найди меня, если сможешь (СИ) - Зареченская Лиса

– Слушайте, кера Софи, точнее Софи, – усмехнулся Альман, с каждым словом заставляя пылать мои щеки сильнее. – Не скрою, вы соблазнительна и хороша настолько, что отдавать вас другим не хочется. Не растрачивайте себя.

– Это вы мне? – В голове не укладывалось, Раймонд отдал предпочтение глупой кере, вместо герцогини из города? Тот магический поцелуй в комнате для него не прошел бесследно?!

– Ради меня, Софи, прекратите ваши похождения... Мне слишком завидно, что все это происходит не со мной, – Альман позволил коснуться моей руки, и я не смогла отстраниться. Велико было желание кинуться на шею мужчине, но остатки разума пока контролировали тело, запрещая ему бурно реагировать. Зато пользуясь темнотой, я без зазрения совести улыбалась во все лицо. – Ответите что-нибудь, Софи?

– Эээ... А разве куратор может такое говорить кере? – чистая формальность, мне было плевать, это все остатки разума доживали свой век.

– Ни в одном своде нет правила, запрещающего отношения между учителем и керой, – заметил Альман со смешком.

– Наверное, потому что до вас здесь работали ровесники Керона с внешностью Гугиноса. Потребности в правиле попросту не было, – нервно хихикнула я, пытаясь разглядеть в темноте глаза Альмана. Странное чувство появилось внутри, слишком нереальное, будто мечта сбылась, но за нее нужно заплатить…

– Так что ответите?? – мужская рука сжала мою крепче. – Вам же не все равно на мое мнение?

– Нет, далеко не все равно.

– Тогда не огорчайте меня, – Альман подошёл ещё ближе и, кажется, прислонился щекой к моей голове. – Пойдете к Латосу?

– Нет...но...

– Вы встречаетесь? Может, тогда самое время бросить его, ради лучшего варианта? – так легко попросил Аальман. – Неужели у вас до сих пор остались сомнения? Вы ведь не рискнули бы со мной играть чувствами?

Ветер вернулся и остудил мои щеки, возвращая на них жертвенную бледность. Теперь до меня дошел "великий" замысел Альмана! Разум устроил победные пляски, потому был прав: так просто маги не влюбляются и под луной в чувствах не объясняются. Софи, ты до сих пор наивный ребенок – дети верят в Деда Мороза, как ты веришь в искренность Раймонда!!! Он ведь снова играл, как на паре по соблазнению, чтобы узнать, насколько серьезен для тебя стал поцелуй и будешь ли ты покорна после этого!

Альман сказал, что зелье действует только при наличии неких чувств, а сейчас он просто проверил, насколько они сильны... Великий дух, теперь хитрую ухмылку с его губ не стереть, ведь он явно почувствовал жар, исходящий от пылаюющих щек!!! А что самое отвратительное, тот поцелуй стал для меня отдельным миром, теплом, перерастающим в пожар, потерей разума и готовностью жертвовать, ради настоящих чувств...Тех чувств, которые в жизни всегда были под запретом для девушки, живущей по заданному сценарию. 

- Как нечестно, профессор Альман, – произнесла я. – Вы прекрасно знаете, как мной манипулировать, а я не могу защититься. Обидно, ведь мы не на уроке… Забудем, мне пора.

Послышался смешок, мне вдруг показалось, что мужчина улыбнулся уголком губ, не сводя с меня своего пристального взгляда. Интересно, сколько в синих глазах было насмешки? Но лучше в них не смотреть, Альман наверняка владел гипнозом влюбленных в него девиц… Чтобы не наговорить лишнего и не разреветься от обиды, резко развернулась и побежала по тропинке, оставляя за собой трескающий звук каблучков об плитку.

– Не такое это и манипулирование. Я порой вне себя от ярости, – донеслось с вихрями ветра. Но я списала это на проделки водяных, шепчущих всякую ересь. Альман с его чугунной душой такое сказать не мог.

Этот коварный тип, локальный Дон Жуан, устроил мне такую встряску перед прослушиванием, моральную и физическую, что, стоило взглянуть в зеркало в фойе, сразу поняла, возьмут! А что?! Кожа белая, как чистый лист, глаза бешеные, готовые расплакаться в любую секунду, волосы взлохмаченные, а рубашка помятая, будто только с алтаря слезла. Ага, с алтаря своих ожиданий, где меня искромсали слова-кинжалы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Кера, вы на прослушивание? – спросил парень, представляющий собой смесь Дракулы и Егера: верх устрашал своей бледностью и синяками под глазами, а низ – обтяжкой лосин. – Желаете стать жертвой? Вам в четвертый кабинет.

– Спасибо… – кивнула я и потопала по направлению к аудитории, у которой толпились желающие поучаствовать в вечеринке демонов.

Здесь не было ни единой девицы (кроме меня, естественно), которая реально жаждала, лежа на каменном алтаре, застудить почки и подхватить насморк. Сплошная кровь с молоком, невесты, сытые, счастливые и не ведающие трудностей жизни. Страдания во взгляде ноль. Держу пари, на их факультетах нет ни одного противного преподавателя и ни одной первой пары в пять утра, а ритуал для них – элитная вечеринка, в которой круто поучаствовать.

Через двадцать минут наступила моя очередь, я зашла после шатеночки, драматично вытиравшей платочком пару скупых слезинок. Появление потенциальной жертвы в моем лице на пороге кабинета стало фурором, у отбирающей жертв комиссии сразу заблестели глаза.

– Кера… Софи, – прочитал парень интеллигентной внешности, поправляя очки в тонкой оправе и смотря прямо в глаза. Вылитый критик, судя по придирчивому взгляду и скепсису в голосе. – И что же вас привело к нам? Вы ведь светлый маг? Имеете понятия о темных ритуалах?

Я выдала всю теоретическую часть учебника, который несколько дней штудировала вместо подготовки к лабораторным. Только это не произвело эффекта «вау», девочки-демонессы даже рукой щеку подперли, такую же реакцию вызвало начало моей подготовленной речи… Парень, конечно, пытался проявить максимум уважения, в отличие от своих коллег, но едва не зевал. Понимаю, наверное, все так готовились, набрасали драматичные предложения, переписали из романов монологи героинь и пытались выдать их страдания за свои. Но у меня они настоящие! Я буквально с поля боя пришла на пробы, потерпев очередной провал!

– Какая это глупость, согласна. Мне плевать на ваши ритуалы, но душа требует тьмы. Почему? Потому что светлые порой ведут себя похуже вас, манипулируют, играют, обходятся жестоко ради собственного удовольствия, – я села на парту, которая изображала алтарь и игриво провела пальцами над пламенем свечей, чувствуя легкое покалывание. Кожа так сильно замерзла, что боль просто не ощущалась. – Впрочем, все началось с детства, за меня решили, кем я должна стать и что должна сделать, а отказаться не хватило сил. Знаете этот момент, когда пытаешься быть правильной девочкой, но вовремя не замечаешь, когда это "потерплю, ради близких" заставляет тебя наступть себе на горло. Радость становится мучением, капканом, из которого не выбраться. Когда я опомнилась,  поняла, что оковы нельзя снять, не разрушив всю цепочку связей с родителями, их друзьями, репетиторами, подысканным женишком, идеальным по всем показателям, кроме человеческих…

– И ты ушла?

– Да. Только тут меня вроде как хотят убить, использовать в личных целях, а некоторые жаждут заполучить душу. Думаете, у наших магов много света? О нет, некоторые сродни демонам. Встать в пять утра или пульнуть в одногруппника смертельным заклятием – мелочи, можно до последнего вздоха бултыхаться в болоте, пить зелья, терпеть оскорбления, и все равно продолжать ходить на занятия. Каждый день приходится бороться, потому что кое-кто желает сломать и физически, и морально. – ухмыльнулась я. – Хочется уже эти личности обламать.

– Слишком большая цена, ты в таком отчаянье, что готова заплатить собой?! – зловеще произнес парень, мурашки на теле проступили, еще бы за окном гром ударил, и я бы свалилась с парты от страха. – Ритуалы темных изменят тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Великий дух, если бы не видела эти пафосные фразы в учебнике, сразу передумала быть жертвой. Все же какие демоны молодцы, так ответственно проходят к вечеринке-посвящению! Отборы устраивают, сценарии пишут, текст учат, взгляды свои страшные перед зеркалом отрабатывают (больно парень профессионально зыркает, я такое только у Альмана видела). Я обменялась с демоном (кстати, его звали Дэвид) взглядом, и тот протянул мне толстую книжечку в переплете из кожи.