От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии - Генри Мортон

— Но я настаиваю на том, что, затевая строительство, он, как настоящий Бурбон, думал о Версале, — сказал профессор.

— А может, об Эскориале? — парировал я.

Спустившись в долину, мы вышли к безликому городу, раскинувшемуся по обе стороны от огромного дворца. В передний двор заезжали туристские автобусы. Им разрешали войти под арку и проехать через сад к каскадам. Профессор сказал, что, когда Карл III решил убрать охотничий домик, который стоял здесь прежде, и построить дворец, то обнаружил, что все лучшие архитекторы работают в Риме на папу. Карлу хотелось бы заполучить Николу Сальви, но тот трудился над фонтаном Треви и не мог покинуть Рим. К счастью, Луиджи Ванвителли не работал над собором Святого Петра и ни над каким другим храмом, поэтому был свободен. Этот знаменитый архитектор не был итальянцем, он был сыном голландского художника Гаспара ван Виттеля, и его имя переделали на итальянский лад.

В 1752 году настал день, когда план обширного здания был расчерчен на земле. Его окружили ряды пехотинцев и кавалеристов, по углам поставили пушки. Из павильона, построенного в центре участка, вышел Карл III вместе с Марией-Амалией Саксонской. С помощью серебряной лопатки и молотка король заложил камень в основание будущего здания. Королевский каменщик подал серебряные инструменты Ванвителли, и он в качестве пожертвования отправил их в Рим, в часовню Святого Филиппа Нери.

Армия каменщиков, усиленная арестантами и галерными рабами, долгие годы трудилась на строительной площадке. Они резали камень, возводили фонтаны, разгружали повозки, привозившие на стройку все виды итальянского мрамора.

Мы смотрели на потрясающий фасад самого большого Дворца, построенного в маленьком королевстве.

— Что за поразительный пример мегаломании! — воскликнул профессор. — Как бы мне хотелось представить себя на этом месте! Что бы я построил? Возможно, гигантский мавзолей покойным лекторам! Но, если серьезно, — продолжил он, — насколько предпочтительнее такая мегаломания мании величия у Гитлера и Муссолини. Пусть лучше будет у нас сотня Казерт, чем разные «измы» и мировая война. Сейчас модно ругать королей и особенно Бурбонов, которые были не так уж и плохи, причем Карл III — самый лучший из них. И он успокоил свою совесть тем, что построил еще больший дворец для бедняков — «Аlbergo dei Poveri». Он стоит в Неаполе на площади Карла III. Каждый турист считает своим долгом увидеть Казерту, но никто не удосужится посетить ее бедного родственника!

Мы поднялись по лестнице, которой позавидовал бы Голливуд. Когда Карл III ступал по этим ступеням, играл струнный оркестр. Над головами вздымался прекрасный купол, сиял мрамор — зеленый, белый, черный и красный. Как бы мне хотелось увидеть эту сцену! Я представил себе Карла в старой бедной одежде, нарисовал в воображении его печальное, отражающее меланхолию Бурбонов насмешливое лицо, с длинным носом и срезанным подбородком. По-настоящему он был счастлив лишь с ружьем и охотничьей собакой… Как он относился к этому великолепию, которое, по странной психологической причине, сам же и создал?

Мы прошли по обычным дворцовым апартаментам, любуясь некоторыми неплохими портретами. В залах стояли неизменные позолоченные столы и огромные, неудобные на взгляд, кровати с пологами. Такие вещи видишь во всех дворцах. Шли от одного богатства к другому и удивлялись: неужели королевская семья действительно жила в этих покоях? Может, они уединялись в других, обыкновенных комнатах, недоступных для посетителей? В комнате нормального размера король мог задремать, а королева — съесть хлеб с медом.

Любопытна запись, сделанная позднее, во времена правления Фердинанда II. Один придворный чиновник посетил короля в Казерте. Он хотел показать Фердинанду хлеб, который пекли для бедных во время эпидемии. По пути, в мраморном зале, чиновник заметил сохнущее белье. Придя в королевские апартаменты, увидел короля, кормящего младенца. Королева сидела неподалеку, шила и качала колыбель. Чиновник вынул хлеб, а ребенок на руках короля завопил и сделал попытку схватить буханку.

Отломите ему кусочек, — сказал Фердинанд, — или он не даст нам говорить.

Мы продолжали идти из зала в зал. Мне понравилась французская мебель. Вероятно, ее вывез Мюрат во время междуцарствия. Все следы Второй мировой войны — тогда Казерта была превращена в штаб главного командования — были устранены. Во всяком случае, мы их не заметили. Штаб британско-американского командования в Италии генерал Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу» туманно назвал «замком близ Неаполя», а главнокомандующий Александер ошибочно написал в своих мемуарах, что дворец «был построен примерно в то же время, что и Версаль». Здесь, в апреле 1945 года, лорд Александер принял представителей немецких войск в Италии, заявивших о своем поражении.

Приятно было пройтись по парку и садам. Невероятно длинный канал, на вид голландский, доказывает, что Ванвителли был все-таки ван Виттелем. Пройдя до конца, мы добрались до главной достопримечательности Казерты — каскадов. Вода среди искусственных скал отражала восхитительную группу женских обнаженных и полуобнаженных фигур. Эту сцену не пропустит ни один человек с фотокамерой. Неудивительно, потому что она считается одной из самых фотогеничных скульптурных групп Италии. Здесь запечатлена Диана с нимфами. Во время купания их подстерег Актеон со своими собаками. В качестве наказания несчастный был превращен в оленя. Актеон здесь пока еще человек, но уже с растущими рогами. Скульптор передал это так точно! Я смотрел на собак. Вид у них был озадаченный: они видели, как их хозяин постепенно меняется. Некоторые животные колебались — набрасываться на него или нет, поскольку в нем еще оставалось что-то человеческое — то, что они способны были узнать.

— Интересно, вы не находите, — промолвил профессор, — что, хотя женская анатомия не изменилась, женские формы этой группы явно из прошлого. Современные девушки ничуть не похожи на нимф Дианы.

Я не стал поддерживать этот разговор.

Мы доехали до Капуи. До нее всего несколько миль. Там, как и в Казерте, есть старый и новый город. Мы пришли в Старую Капую, и я с восторгом увидел руины амфитеатра. Его размеры и сохранность могут поспорить с римским Колизеем. Там не было ни души. Мы с профессором ходили по травянистому гиганту, словно одинокие фигуры на гравюре Пиранези. Удивительное дело, ибо в наши дни дамы из Бредфорда и Канзаса часто сидят даже на самых отдаленных алтарях.

Цирк был самым большим в Италии, пока не построили Колизей, но как руина, а также как образец сложных подземных сооружений, клеток и подъемников он, на мой взгляд, намного интереснее Колизея. Старая Капуя была большим городом, столицей римской Кампании, запятнавшей себя сотрудничеством с Ганнибалом. Это был не только самый большой, но и самый богатый город на Юге, он прославился высоким уровнем жизни своих граждан и красотой и веселостью женщин. Античные авторы пишут, что целая улица Капуи была отдана торговцам духами. Ливии порицал беспечность властей, «позволивших простому люду наслаждаться безграничной свободой». Историк был явно не из демократов.