Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

— Ненависть — самое сильное из всех чувств и самое упоительное! Ненависть превращает ягненка в смертоносного зверя! Она делает вас могущественными, жестокими! Она заставляет ваших врагов бояться вас! Она подавляет ваш собственный страх!

Тилль сделал резкое движение вперед, навстречу своему противнику. Тот машинально отпрянул назад, а затем, выкрикнув какое-то ругательство, которого Ллиана не поняла, размахнулся и — с таким криком, какой издают, рубя деревья, дровосеки — рванулся вперед и нанес удар палкой. Однако его палка не встретила на своем пути ничего, кроме воздуха: Тилль молниеносно отскочил в сторону и, держа свое оружие обеими руками, нанес колющий удар снизу вверх прямо в шею своего противника. Все, кто стоял неподалеку, увидели, как голова крепыша качнулась назад, и услышали, как хрустнули шейные позвонки. Он рухнул на землю и, несомненно, тут же скончался, однако «зеленый эльф», нанес еще один сильный колющий удар в шею своего противника, но уже сверху вниз. Из образовавшейся при этом раны на землю хлынула кровь.

— Ненависть заставляет вас побеждать! И нет ничего более почетного, чем победа!

Тилль посмотрел своими зелеными глазами на командира, а затем бросил палку, которую держал в руках, на землю и вернулся на свое место в шеренге эльфов, однако орки тут же оттащили его в сторону под громогласные приветственные возгласы всевозможных монстров, наблюдавших за только что состоявшейся схваткой. Стражники тем временем стали подталкивать друг к другу двух следующих противников. Из шеренги людей начали раздаваться подбадривающие возгласы и оскорбления. На этот раз противники были сопоставимыми по комплекции: пленник, выступивший вперед из шеренги людей, был менее массивным, чем его предшественник, а эльф, наоборот, оказался довольно высоким. Длинные черные волосы эльфа почти полностью скрывали его лицо. Ллиана не знала, что это за эльф, однако вскоре стало ясно, что он уж точно не из числа воинов: его противнику удалось довольно быстро выбить из его рук палку, а затем и свалить его на землю. Когда эльф уже лежал на земле, человек — под восторженные вопли монстров и крики его сородичей — стал добивать его с методичной жестокостью, пока не стал доноситься хруст ломаемых костей.

Затем он посмотрел с вызывающим видом на эльфов, бросил свою дубину к их ногам и отошел туда, где стоял Тилль. Затем, взглянув на «зеленого эльфа» с нарочитым презрением, отвернулся от него и скрестил руки на груди.

Ллиана закрыла глаза.

Взаимная ненависть расползалась по шеренгам пленников, словно невидимый туман. Она вскоре заполнила всю арену, ослепляя и людей, и эльфов, и они все вскоре были уже готовы не только драться, но и убивать. «Тилль, ну что ты наделал?»

На следующие два поединка Ллиана смотреть уже не стала. Однако она не могла заставить себя не слышать… Во время второго из этих двух поединков один из противников попросил пощады. Она постаралась еще больше замкнуться в себе, чтобы не знать, был ли это эльф или же человек. В воцарившейся тишине командир отдал зычным голосом какой-то приказ, и затем поединки продолжились. Гудела толпа зрителей, раздавались звуки ударов палок друга о друга, слышались крики дерущихся… Ллиана стояла закрыв глаза, до тех пор, пока не почувствовала удар в спину, который вывел ее из состояния прострации. Она поначалу не поняла, в чем дело, и попыталась было обернуться, но ее тут же снова ударили сзади, да так, что она невольно сделала шаг вперед, чтобы не упасть. В следующее мгновение она заметила, что ее соседи смотрят на нее одновременно и возбужденным, и сочувствующим взглядом. Настала ее очередь… Она сжала пальцами палку, чувствуя, что сила из них куда-то улетучивается, и с большим трудом заставила себя поднять глаза на Огьера. Его тоже заставили сделать шаг вперед, и он теперь смотрел на нее, слегка помахивая своей палкой. Прародительницы знали, какую сильную неприязнь она порой испытывала к нему в течение последних нескольких дней. Однако она также оказывала ему помощь, пусть он даже этого и не осознавал. А ночью исходившее от его огромного тела тепло защищало ее от холода. Теперь же ей нужно было с ним драться.

— Ну вот, у нас, похоже, появилась возможность свести счеты, — пробурчал он, позволяя ей напасть на него первой.

Ллиана конвульсивно подрагивала, и это подрагивание распространялось и на палку, которую она держала обеими руками прямо перед собой. Все еще держась на безопасном расстоянии от своего противника, она посмотрела в сторону и встретилась взглядом с Тиллем. Он, глядя на нее, слегка шлепнул себя ладонью по паху, а затем по ступням. «Неужели все закончится вот здесь, на этой арене, под эти крики, так далеко от деревьев?»

— Ну же, давай, — сказал Огьер тихим голосом. — Не будем тянуть время…

Он рванулся вперед и нанес удар палкой, причем так сильно и резко, что палка аж со свистом разрезала воздух. Ллиана была бы повержена на землю, но успела своевременно отскочить в сторону, и Огьер, двигаясь по инерции, резко наклонился вперед и, едва не потеряв равновесие, с силой ударил палкой по земле. Ллиана на мгновение увидела спину Огьера, но прежде чем успела нанести удар, он напал на нее снова. Тыльной частью ладони левой руки он ударил по палке эльфийки с такой силой, что у нее онемела рука, а затем замахнулся правой, чтобы снова нанести удар, однако Ллиана бросилась вперед, прямо на него — можно сказать, в его объятия. Огьер от неожиданности на мгновение растерялся и слегка отклонил верхнюю часть туловища назад и, впившись в нее взглядом, увидел, что она резко присела. В следующее мгновение он взвыл от сильной боли: эльфийка, быстро опустившись на землю, врезала ему палкой между ног.

Огьер, согнувшись вдвое, сделал, пошатываясь, пару шагов назад. Ллиана вскочила на ноги. Вокруг нее раздавались оглушительные крики. От земли и от зрителей исходил едкий удушливый запах, от которого першило в горле. «Что показал ей Тилль? Ударить его по ногам… Да, по ногам. Обойти вокруг его и нейтрализовать его».

Огьер тяжело дышал, опираясь на палку и держась рукой за пах. Ллиана сделала шаг прямо к нему, а затем резко отскочила в сторону и попыталась очень сильно ударить его палкой по колену. Однако когда она уже наносила удар, Огьер успел подставить свою палку, и для нее это стало тем же самым, как если бы она ударила с размаху палкой по стволу дерева. Ее палка вылетела у нее из рук, а сама она, увлекаемая своим резким движением, повалилась на землю и ударилась об нее с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Она попыталась подняться, но Огьер проворно придавил ее к земле коленом.