Стратегия разума и успеха - Анатолий Антипов

Человек украл двух гусей, до этого был условно судим. Его осуждают к четырем годам лишения свободы. За два гуся он получил такой срок, какой Козленок за 180 миллионов долларов!

И в это время Генеральный прокурор, чтобы никто не сомневался, сделал очередное заявление, что у нас перед законом все равны.

О том, что высший слой чиновников превратился в организованное сообщество вне закона, говорит тот факт, что очевидные и не вызывающие ни у кого сомнения уголовные дела против них не просто рассыпаются - они нисколько не мешают дальнейшей карьере этих людей. Побывав под следствием или на скамье подсудимых, эти люди или переходят в разряд «олигархов», или «идут в выборную власть», получая неприкосновенность. На вершине власти - сплоченная группа с чисто уголовной моралью, там не стыдно быть вором и мошенником.

Вот исключительно влиятельная фигура «реформатора» - первый заместитель министра финансов России А.Вавилов. «Московский комсомолец» (24.05.2002) пишет о нем так: «По числу уголовных дел, в которых фигурирует Вавилов, его давно пора заносить в Книгу рекордов Гиннеса. Причем по двум разделам сразу: все обвинения против Вавилова - даже самые доказательные, подкрепленные тоннами документов, - до суда не доходят. Они исчезают на глазах, словно разбиваются о какую-то невидимую колдовскую стену... По оценке антикоррупционной комиссии Госдумы, ущерб, нанесенный государству этим человеком, переваливает за 2 миллиарда долларов». Что же помешал Вавилову этот хвост уголовных дел? Нисколько, он перешел в разряд «олигархов», подготовив себе это место на посту зам. Министра финансов. А 26 июля 02 г. на всякий случай стал еще и сенатором - был утвержден членом Совета Федерации от Пензенской области.

В августе в Мосгорсуде закончилось слушание дела А.Догаева, крупного чиновника и зам. Министра внешнеэкономических связей. Он обвинялся в получении взяток, контрабанде рыбы и нефти и т.д. Всего против него было заведено четыре уголовных дела, но лишь одно удалось довести до суда. И что же суд хотя бы по этому делу? Прокурор требовал для него наказания в 9 лет лишения свободы. Суд приговорил его к 3 годам - и тут же, в зале суда, его освободили по амнистии! Более того, ему вернули все арестованное имущество, в том числе картины стоимостью свыше 400 тыс. долларов. Он что скупал их на скромную зарплату государственного служащего?

РАО «ЕЭС» - крупнейшая федеральная и мировая компания, в ее органах управления находятся чуть не половина членов правительства, много федеральных министров, государственных отставников высочайшего уровня, начиная от самого Чубайса до Уринсона, Дубинина и т.д. Это общество может себе позволить и позволяет такое, за что на западе они давно бы сидели по тюрьмам.

Несмотря на то, что 80% населения считает приватизацию откровенным воровством, «приватизаторы» становятся олигархами, находятся под опекой и защитой правящей партии и президента, свободно покупают себе места в Думе, только для того чтобы получить неприкосновенность. Ведь у многих из них «рыльце в пушку», например, 53 депутата из состава Госдумы 3 созыва даже по «демократическим» законам находились в оперативной разработке.

МВД - как мафия

МВД - как ни одно другое ведомство, опутано сетями коррупции и структурной неразберихи. Как доказывает наша печать, не «тамбовская» и не «казанская», и даже не «чеченская» ОПГ со своими кинжалами и тротиловыми шашками самые страшные и опасные. Самая большая мафия - это и есть милиция. На милицейскую мафию бесполезно жаловаться. Потому как она и есть - власть и закон.

Ежегодный теневой доход милиции составляет около трех миллиардов долларов. 50% уголовных дел сфабрикованы.

Давно не секрет, что милиция перешла на «самофинансирование» и главная ее задача - не раскрывать и пресекать нарушения и преступления, а наживаться на них. Например, в Петербурге, как и по всей стране, существуют негласные тарифы на оказание различного рода услуг сотрудниками милиции: «пробивка» человека по адресу, номеру его машины, номеру телефона, наружное наблюдение, незаконное получение паспортов, прописки, прав, талонов о прохождении техосмотра. Существуют свои «откупные» на задержание водителя в нетрезвом состоянии, других нарушений водителями. В Интернете выходит рассылка «Как выжить и провести время с пользой в тюрьме». Выпускает её Виталий Лозовской, который на собственном опыте прошел эту систему. Вот что он об этом пишет.

«Самая популярная сегодня пытка - удары по пяткам резиновой дубинкой. Я раньше читал о таком способе в книгах по древней истории Китая, и вот пришлось увидеть - бесформенные, не влезающие в обувь, жёлто-сиреневые пятки. Их владелец сказал мне, что не заметил, как обмочился во время этой процедуры.

По-прежнему популярны пытки током от трансформатора или полевого армейского телефона, удушение противогазом, удары по голове через книгу. Иногда практикуется подвешивание за руки и за ноги. Это называют 'ласточкой' или 'ломом'. Но этим больше славится 'управа' - управление МВД и комиссариаты полиции.

Время от времени в камеру с жуткими криками вламываются 'маски-шоу'. Избивая всех без разбора, они вышвыривают арестантов в коридор, раздевают догола и заставляют сделать несколько приседаний. Потом сбрасывают на пол убогие тряпки арестантов и уходят. Трудно сказать что это - то ли имитация обыска, то ли акция устрашения, то ли желание размяться.

Маски во время пыток и ночных представлений - это условность. Арестованные легко узнают своих оперов. Да и охрана хорошо знает, кого она впустила. Ясно, что пытки и избиения происходят с ведома начальства, иначе было бы достаточно однажды пройти по кабинетам и собрать там столько противогазов, что хватило бы для учений по гражданской обороне.

Из тех, кого бьют всерьёз, молчат единицы. Я, во всяком случае, такого не видел. Некоторым бывает достаточно показать, как ломают их товарища. Сами опера говорили мне, что в подобной ситуации они бы сразу давали какие-то показания, а потом бы уже думали, как их развалить. Неизвестно, что хуже - стать калекой или дать показания. Или стать калекой и дать показания.

Прокурор по надзору делает обход ИВС примерно раз в неделю. Если арестованный выглядит совсем уж плохо, то на время обхода опера забирают его из камеры на допрос. Если выглядит сносно, прокурор изо всех сил старается ничего не замечать - работа такая. Новички ещё пытаются жаловаться, но те, кто сидит давно, обращаются по незначительным вопросам - баня, прогулка.

Отношения между сокамерниками на удивление мягкие. Я бы даже сказал, предупредительные. Во всяком случае, внешне. В изоляторе достаточно много людей случайных или попавших сюда впервые. Их вполне логично было бы освободить под залог, или под подписку о невыезде, но они сидят месяцами. В этом случае государственные деньги никто не экономит.

Моральное состояние арестованных довольно тяжёлое - я никогда не видел столько плачущих взрослых мужчин. Изоляция - это очень серьёзное испытание. Следователи сознательно не пропускают информацию о родных и близких. Один из арестантов несколько месяцев не знал, как прошли роды у его жены и как назвали его ребёнка - адвокат, которого ему предоставили бесплатно, поддерживал его изоляцию. Многие находятся на грани отчаяния. Угнетает идиотизм существования в четырёх стенах, будто бы кто-то большой поставил тебя в угол и забыл на несколько месяцев. Посещают состояния такого рода: 'Мама, забери меня отсюда, я больше не буду'. Можно как угодно к этому относиться, но надо отдавать себе отчёт, что сегодня пытки, побои, запугивания являются основным способом дознания. Что, вообще говоря, является уголовным преступлением. И это происходит, как у нас любят говорить, в центре Европы, в первой половине XXI века.

Сами опера считают, что с преступниками следует обращаться именно так, и никак иначе. Любят приводить примеры диких преступлений, раскрытых благодаря жёстким методам расследования. Но диких преступлений немного, а камеры переполнены. И хотелось бы думать, что преступления действительно совершил тот, кто признался. Как известно, за преступления Андрея Чикатило были расстреляны двое случайных людей, а третий успел отсидеть восемь лет. Да и не бывает таких полицейских, которые бы били только плохих, а хороших отпускали.

Позиция жестокости по отношению к криминалу могла бы иметь какой-то смысл, если бы не тотальная коррумпированность системы. А иначе это только способ набить цену. В камерах только и разговоров, что о деньгах - следователь потребовал столько, адвокат - столько, лучше дать прокурору и судье, чем следователю, апелляция будет стоить дороже, чем суд, и так далее, и тому подобное. Обратите внимание на автомобили, припаркованные к департаменту, к судам, к прокуратурам. Если разобраться, то опера - марионетки в руках людей, находящихся на более высоких ступеньках структуры, им достаётся самая грязная, кровавая работа, и в этом смысле они тоже жертва системы. Жестокость и продажность - это две стороны нашего правосудия».