В любой гадости ищи свои радости - Штаний Люба

— Дурак что ли? Нет конечно. Нужен мне этот кобель озабоченный. Слава богу, ему ничего не перепало, а то сейчас со стыда сгорела бы. И не надо так скептически смотреть! — рявкнула, покраснела и смутилась собственной резкости.

— Извини, просто ты на больную мозоль наступил. Знаешь, как погано понимать, что только чудом при своём осталась? Если б действительно любила — другое дело, а так… противно.

Окончательно выбитая из колеи встала, долила чаю и предложила:

— Пошли в зал. Тут места мало.

Угу. Как оказалось, в зале места ничуть не больше. Алехандро умудрялся одним своим присутствием заполнять пространство полностью. И вроде не шумел, руками не махал — послушно опустился на диван, в то время, как я сама заняла любимое кресло, забравшись в него с ногами. И всё же…

Куда бы я не смотрела — взгляд возвращался к задумчивому блондину с завлекательной ямочкой на левой щеке. Как бы ни старалась думать о важном — в голове кружились неуместные мысли на тему: а что Александр сделает, если сейчас возьму и заберусь ему подмышку. Так хотелось… Тьфу! Совсем сбрендила! Да я так и на Эйлара до заклятья не реагировала! Вот выхухоль безмозглая.

— Так почему? — решил не сдаваться блондин и вперил в меня взгляд тёмно-серых, сверкающих сталью глаз. — Манюня, почему?

— По кочану, — разозлилась. — Тебе нужнее было, вот и всё. Причём тут мои чувства к Эйлару? Ты чем-то не доволен?

— А у тебя руки дрожат, — невпопад ответил Александр и вдруг странно так улыбнулся: — А ещё, когда ты так на меня смотришь сейчас, боюсь не сдержаться.

От вкрадчивых, абсолютно счастливых ноток во внезапно охрипшем голосе, я окончательно сошла сума. Попыталась отвести взгляд, но… не смогла просто! Такое нежное счастье сверкало в серых глазах напротив, такое огромное, радостное… жадное.

— Ты… — прошептала завороженно, — о чём?

Вместо ответа мужчина поднялся, моментально заполнив весь мой мир большим сильным телом.

Медленно шагнул вперёд и опустился на корточки около моего кресла. Отобрал чашку.

Преувеличенно аккуратно поставил её на стол. Посмотрев на меня, сглотнул. Покосился на столик и, решительно тряхнув головой, выпрямился.

— Я сейчас. — Выдавил хрипло, и вместе со столиком унёс всё на кухню.

А я сидела, как дура, и не могла вымолвить ни слова. Кожа горела, губы ныли, а в голове только жаркая нежность внимательного взгляда Алехандро. Господи боже, что со мной? Почему до сих пор не могу шевельнуться, словно боюсь рассыпаться на кусочки, двинув пальцем? Да и… Эм… А зачем он стол унёс? Не поняла…

От удивления даже непонятное отупение схлынуло куда-то и я поднялась с кресла. Угусь… Чтобы тут же упасть обратно, когда дверной проём заполнила мужская фигура. И всё по-новой. Опять жадный взгляд в упор, и я растекаюсь по креслу, не в силах даже спросить, в чём дело. А спросить надо бы. Как иначе узнаю, откуда столько лучистого счастья на губах блондина?

Впрочем, блондин ответил и без моего вопроса. Для начала завораживающе уверенно шагнул вперёд. Одного шага ему хватило, чтоб оказаться вплотную к моему мебельному укрытию. Сижу — молчу. Только сердце бьётся совсем не там, где ему положено. Где-то в правой пятке, если откровенно.

А он… положив руки в подлокотники, наклонился. Ме-е-едленно… Так медленно, что я даже дышать перестала, кажется. Вот просто смотрела, как приближаются тёмно-серые счастливые глаза, красиво очерченные губы, тёмные брови, волевой подбородок и… и не дышала. Растерянная, испуганная… околдованная без всякой магии.

— Ты спрашивала о чём я? — вкрадчиво-нежное… и настолько напряженное, что сердце подпрыгнуло, переместившись в горло, и я против воли кивнула. Мамочки…

— Сказать?

Отрицательно замотала головой. Страшно же… хоть и безумно хочется продолжения странной беседы.

— Хм… Что ж, — Улыбнулся. — Тогда покажу.

Мужчина подался вперёд и осторожно коснулся губ поцелуем. Почти невесомым, нежным, так много говорящим об этом большом и сильном мужчине. А я… Не ответила. Не смогла. Вроде понимала к чему дело идёт и всё равно, от изумления окаменела.

Когда Алехандро отодвинулся, вглядываясь в моё обалдевшее лицо, отвела взгляд и увидела…

Руки. Его ладони, лежащие на подлокотниках и… длинные пальцы попросту дрожали! Ох… То есть…

Это не просто наезд? В смысле, не просто желание переспать?! Угм… А я… А мне… Блин!

Зомбик? Вонючка? Вот этот невероятный мужчина… У него руки дрожат? И столько нежности было в прикосновении и глаза… едва сказала, что не люблю Эйлара, в них поселилось лучистое счастье.

Видела ведь, да не сообразила почему. И с каждой минутой, с каждой фразой оно становилось ярче и лучистее, а я… Что чувствую я? Ведь и не думала о таком. Вообще! Даже в мыслях не было!

Голова ещё пыталась сообразить, что из этого следует, а сердце… Это не я! Оно само как-то…

Неверно истолковав моё окаменелое молчание, блондин попытался отодвинуться, но прежде чем выпрямился, моя похолодевшая ладошка накрыла его пальцы на подлокотнике. Александр замер и хрипло- недоверчивое:

— Ма… Маню-юня…

Господи боже, прости, но кажется… Кажется я его люблю. Не влюбилась, а именно люблю. Просто не задумывалась об этом и дело не в том, что сейчас Александр просто нереально по-мужски красив.

Сложно сказать, когда отвращение сменилось уважением, а страх восхищением. Когда горбун смеялся в грязи у домика с феями-убийцами? Или когда залез ко мне на скалу среди ночи? Или когда… Не знаю, правда! Так много было причин уважать и восхищаться им, даже тогда. Только…

Прикусив от волнения нижнюю губу подняла голову.

— Малышка, — прошептал он, растерянно глядя на слёзы, текущие по щекам. — Прости…

Смотрю и не могу успокоиться. Как же это? Неужели мы могли не встретиться? Неужели я могла остаться с Эйларом? Ведь не предложи он убить — я осталась бы, так и не узнав чем отличается настоящее чувство от наколдованного. Да просто могла уйти сегодня прежде, чем Алехандро догнал!

Да всё что угодно могло произойти и мы бы так и не узнали, что…

— Прости, — Александр сгрёб меня в охапку, поднял и сев на диван обнял, словно защищая от всего мира. — Прости меня, малышка. Я не хотел тебя обижать. Меньше всего хотел именно этого.

Слёзы текли сами по себе, а он… гладил по спине, волосам, и нёс полнейшую чушь. Какие обиды, когда от светлого счастья душе тесно в теле?

— Малышка, я просто никогда не встречал такой как ты. Такой неожиданной, смешливой, упрямой, смелой. Такой замечательной… Я когда тебя в замке увидел, думал — свихнусь. Знал уже, что ты смелая, добрая и самоотверженная, но что ещё… девушка?! Хрупкая, нежная, красивая… Самая лучшая, самая светлая…