Леший. Возвращение к Покону - Никин Сим

Облако под повелительницей морфеев потемнело и разразилось сильным дождем.

- Ну вот, воды отошли, - констатировал разбирающийся в женской физиологии Гавриил.

Прошло еще немного времени, и Гавриил с Марой уже сидели рядом и смотрели на розовощекого младенца, мирно сопевшего в колыбельке из маленького облачка.

- Кыш, - Мара смахнула вернувшегося амурчика, удивленно зависшего над новорожденным.

На этот раз крылатого стрелка отбросило не так далеко, и он быстро вернулся. Завис над ухом Гавриила и что-то зашептал, косясь на повелительницу морфеев.

- Да ну на фиг! – испуганно подскочил Архангел, подтянул к себе облако с младенцем и пристально в него всмотрелся. – Ма-ать твою за ногу…

- Эй, Гаврик! – возмущенно вскинулась Мара. – При чем тут моя нога?

- Мариночка, - архангел повернулся к небожительнице. Его лик выражал то ли испуг, то ли просто крайнюю степень озабоченности. – Мариночка, нам необходимо срочно что-то предпринять! Или нас низвергнут с небес!

- Низвергнут? О чем ты говоришь, Гаврик?

- Мариночка, этот малыш зачат не Создателем!

- Ма-ать твою… - прикрыла рот ладошками женщина.

- Вот именно, Мариночка, ты согрешила! И я, по твоей милости, тоже.

- А… А ты-то при чем?

- Малыш зачат от меня, глупая! Мы теперь с тобой грешники!

Последнее слово прокатилось в сознании молодых родителей подобно грому небесному. Подавленные свалившейся бедой, они долго сидели молча.

- Ы-гы! – проснулся малыш. увидев родителей, радостно заулыбался и требовательно протянул ручонки: - Гу!

- Возьми его на руки? – посоветовал подруге архангел.

- Зачем? – повелительница морфеев понятия не имела, как вести себя с детьми.

Пришлось более сведущему Гавриилу прочитать ей короткую лекцию.

- А ты вообще, зачем пришла-то? – поинтересовался он через некоторое время, наблюдая, как младенец с довольным причмокиванием сосет материнскую грудь.

- Я-то? – Мара задумалась. С этим неожиданным зачатием, экспресс-беременностью и быстрыми родами она и забыла, за какой такой надобностью явилась к Гавриилу. – Ах да, вспомнила! Хотела поинтересоваться, выяснил ли ты, кто шастал между миром, где мы Кощея возродили, и миром, в который мы отправили дубль его души?

- Я и думать о том забыл, Мариночка. А нынче и вовсе не до того. Мы сами вот-вот окажемся в одном из миров простыми смертными. Да еще и с ребенком на руках.

- Да кто же здесь-то нас заменит? Кто за моими морфейчиками присмотрит?

- Ой, не знаю, Мариночка, ой, не знаю, - покрутил головой архангел.

- Гаврик, а что если… - Мара положила уснувшего младенца обратно на облачко. – А что если подложить ребенка в тот родильный дом, в который мы поместили дубль души Кощея?

- Кх-м, - архангел почесал курчавую бороду. – Обман тоже грех. Не менее тяжкий грех.

- Зачем обманывать, Гаврик? Мы просто никому не расскажем. А спросить о таком… Ну, сам подумай, пришло бы тебе в голову спросить, например, Павлика, не зачал-ли он со мной ребенка? А об амурчике не беспокойся, - Мара заметила, как архангел бросает беспокойные взгляды на резвящегося над их головами крылатого карапуза, - им займутся мои морфейчики.

- Ну дык, это… - Гавриил задрал подбородок и задумчиво почесал кадык. – Надоть тогда сразу определиться с полом младенца.

- Пусть на этот раз будет девочка, - решила легкомысленная мамаша и, заметив недоуменный взгляд Гавриила, пояснила: - Мальчик же уже был. Я имею в виду Кощея.

И вот архангел простер пред собой руки. Меж ладоней его заклубилась дымка, закружилась вихрем. Из вихря сформировалась небесно-голубая сфера. Вращаясь, она увеличивалась, занимая все обозримое пространство. Теперь небожители словно бы висели над земным шаром, и перед ними проплывали океаны и континенты. Вот стали различимы горы, леса и реки. Отчетливее просматривались суетливые людские поселения. Наконец нашелся родильный дом, в который некоторое время назад была отправлена копия души Кощея.

- А вот он и червячок, что дырки меж мирами точил, - неожиданно отвлекся Гавриил, заметив что-то интересное. – То-то его в родном мире потеряли.

- Нашел нарушителя? – поинтересовалась Мара.

- Нашел, Мариночка, нашел, - Подтвердил архангел. Но им я займусь позже. А сейчас давай пристроим нашу малышку.

- Я буду следить за твоей судьбой, - прошептала небожительница мирно спящему ребенку и поставила корзинку с ним на крыльцо.

***

- Ну прямо аки дети малые, - грозный глава небесной канцелярии махнул рукой, разгоняя видение, показывавшее ему Гавриила и Мару. – Да ежели за такие грехи с небес низвергать, небеса опустеют. Знали б вы, сколько моих нечаянно зачатых отпрысков по разным мирам пристроено… Да я и сам давно тому счет не веду. Одначе при случае я вам крылышки припалю, дабы не мыслили, будто от меня можно что-то скрыть.

И удовлетворенный Илья Громовержец забрался в грохочущую колесницу и унесся куда-то по своим делам.

***

Часы посещения закончились, и, выпроводив последнего молодого папашу, охранник перинатального центра «Лесная сказка» Батищев Василий какое-то время постоял на крыльце, глядя на все ярче разгорающиеся звезды и с наслаждением вдыхая посвежевший вечерний воздух. Зайдя в холл, он закрыл за собой двери. И в этот миг его ослепила молния, полыхнувшая прямо за стеклянными дверьми. А еще через миг оглушил мощный раскат грома. Когда прошли шок, глухота и слепота, Василий сперва услышал истошный детский крик, а потом увидел появившуюся на крыльце плетеную из ивовых прутьев корзинку, в которой, суча ручками и ножками, надрывался от крика голенький младенец.

- Мистика какая-то, кактус мне подмышку, - ошарашенно почесал затылок охранник.

Глава 32

Президенту приходилось передвигать и уплотнять и без того плотный график. То что можно, переложил на плечи главы правительства. Пусть напрягает министров. Небось, не перетрудятся. Владимир Виссарионович считал, что, подобно солдатам в армии, чиновники должны быть загружены работой от подъема до отбоя так, чтобы не было времени даже подумать о каких-то личных делах. Не тянешь или не хочешь? В отставку! Получи заслуженную пенсию, если заслужил, и занимайся собой, семьей, бизнесом, научной деятельностью и прочими интересующими тебя делами.

И все же, как не уплотнял он свой график, а время