Вирусократия - Константин Утолин

Дремотная лихорадка несколько ослабла. Человек попытался подняться, упираясь локтями в изрядно помятую и пропитанную потом простыню. Он только что видел сон. По крайне мере, ему так казалось. Последнее время он всё больше пребывал в каком-то полусознательном состоянии. Сны были цветными, но со странным ареолом, как у расстроенной матрицы жидкокристаллического телевизора.

Где-то на периферии сознания Петра мелькала манящая своей недосягаемостью мысль. Так бывает, вот вроде хочешь вспомнить, вот она рядом – отгадка, от которой что-то очень важное зависит, но в этот момент она, насмехаясь, убегает.

Тело снова упало на постель…

– Петенька, солнышко, – бабушка повернулась, и Пётр кинулся к ней. Она всегда делала какие-то вкусные вещи. Вот и сейчас на столе стоял жбан с чем-то наверняка, таким. Но только он намылился взять жбан, как бабушка вдруг взмахнула руками и голос её, всегда такой ласковый, вдруг стал скрипуч.

– Ай, не трогай воду заговоренную, – резко сказала она.

– Я только глоточек, ба, – поперхнулся Пётр.

– Нешто ты не знаешь, что во сне нельзя пить, а то век не проснешься, – хихикнула бабушка.

– Я что, сплю?

– Спишь, милок, – и скоро совсем уснешь.

– Я пить хочу, – Пётр стал вдруг маленьким-маленьким, как Мальчик-с-пальчик.

А бабушка закружилась, завертелась, рукавами-крыльями замахала, и полетел её Петенька над морем-окияном.

А в море плавают и хохочут микроорганизмы. Целыми колониями.

– Вы кто? – спрашивает Пётр, замедляя полет над одной из колоний.

– А мы часть роя, – услышал он долетевшее вдогонку.

А под ним уже растеклась по поверхности моря другая, большая колония.

– Смотри на нас, – закричали они. – Мы не имеем преград и распространяемся быстрее света. И мы не сосредоточены в одном заражённом организме, а распределены сразу по многим!

– Занятно, – ответив, снова летел дальше Пётр.

– Думай, думай, понимай, – зажурчал из водопада, появившегося прямо посреди возникшего впереди острова, новый голос.

– Кто ты, хозяин неведомый? – спросил Перт словами, которые где-то уже слышал.

– Ба, да это никак водяной, – раздался вдруг прямо из воздуха голос бабушки. – Отгадай три его загадки, он всё тебе и расскажет.

Потом во сне был провал, после которого водопад-водяной зашептал-зажурчал тысячей радужных капелек:

– Отгадал, тогда слушай.

И вот тут Пётр даже во сне удивился, потому как заговорил водяной вдруг голосом его бывшего профессора по микробиологии, используя научные термины:

– Наличие «морфогенетического поля», а вернее, основанного на нём взаимодействия между микроорганизмами, может являться тем самым недостающим звеном, которое позволяет понять, как из «первичного бульона» клеток зародилась и развилась жизнь, как она усложнялась и почему стремится постоянно захватывать новые территории и размножаться. Всё живое стремится достичь своего порога самоорганизации и породить разум! А каждый разум, в свою очередь, как целое (то есть как некий «рой» – разум не одного индивидуального существа, а всей совокупности индивидуальных или даже коллективных разумов – своего рода «рой роев») стремится достичь уже порога самосознания и самопостижения с тем, чтобы уже осознанно породить новый уровень разума! Отсюда и известный феномен так называемого «чувства кворума», существующего на всех уровнях – от микробов и до людей [74] . И явление разумных сетей типа тех, которые создают обитающие в осадочных породах морского дна серные бактерии, которые соединяются между собой сетью белковых нанопроводов, по которым они связываются между собой с помощью электронов и функционируют как единый «сверхорганизм», который может покрывать огромное пространство. Но для осуществления такой связи не обязательно наличие проводов – морфогенетическое поле позволяет делать это на любых расстояниях.

Более того, если предположить, что спектр составляющих «морфогенетическое поле» излучений имеет определённый характер (Петру почему-то сразу вспомнилось – прямо во сне! – «Промысел Божий»), то получается, что подобный процесс мог быть ИЗНАЧАЛЬНО ЗАЛОЖЕН ПервоТворцом в программу развития всего живого[75]! И прав-таки был не Дарвин, а Жан Батист Ламарк[76].

– Он опять бредит и что-то шепчет во сне, – откинулась от монитора Степанова.

– Странно, он уже перешагнул критический порог, – не то спросил, не то сказал Черногрыз.

– Сколько ему ещё осталось, даже я теперь не скажу, – Зоя Фёдоровна встала с кресла и заходила взад-вперёд по лаборатории. – Удивительно, сколько он вообще протянул на экспериментальных методиках, половину которых сам же и разработал. Чего стоит одна его разработка на основе комбинации пикодоз формальдегида и хирально чистых L-изомеров лауронита и фосгенита свинца и пептидов-биорегуляторов ASM (aqua structure manager)[77].

– Да уж, не только мы удивились, увидев, как найденная им комбинация вызывает практически мгновенную перестройку структурных биологических жидкостей, передающих в конечном счете сигналы на геном и вызывающих каскад биологических событий, – ответил Семён. – А вы бы шли отдохнуть, третьи сутки не спите. Если что-то изменится, я вас позову. Уж будьте уверены.

– Да уж, действительно пойду, пожалуй. Только будь внимателен, – Степанова направилась к выходу.

Было тихо и холодно. Пётр, к своему удивлению, как-то очень даже резво поднялся со своего ложа. Обвёл взглядом помещение, как будто видел его в первый раз.

Странный сон словно прибавил ему сил, и он нажал на кнопку переговорного устройства. На той стороне сразу же отозвался Черногрыз.

– Ты как?

– Могло быть и хуже, – попытался пошутить Пётр. Вышло это как-то не очень уверенно.

– Включи запись. Боюсь, долго говорить не смогу, – Скворцов допил воду из стакана и отодвинул его на край тумбочки.

– Сделано, – доложил Семён.

– Колонии микроорганизмов могут сорганизовывать свою деятельность на основе морфогенетических полей, и тем самым их совокупность, превышающая некую критическую величину, может переходить предел самоорганизации. Вслед за чем можно допустить возникновение у этой совокупности «роевого» интеллекта[78]. А поскольку поля и излучения, составляющие субстрат того, что называют «морфогенетическим полем», фактически не имеют преград и распространяются со скоростями, возможно, даже более высокими, чем скорость света, то численность колонии микроорганизмов, необходимая для возникновения такого надсистемного разума, совсем не обязательно должна быть сосредоточена в одном заражённом организме. А может быть распределена сразу по многим таким организмам! Если расшифровать спектр излучений, которым обмениваются возбудители той болезни, что поразила человечество, то можно создать антиспектр. И облучив им организм, хотя бы приостановить дальнейшее развитие болезни! Тем более что наработки такого рода воздействий методом биорезонансной терапии есть и в большом количестве[79]. Но они работают в основном при физическом контакте пациента с прибором-излучателем. А если верна эта гипотеза, то можно применить этот же метод дистантно. И массово! Хотя, впрочем, даже если верным окажется лишь первая часть предположений и удастся лишь найти «спектр общения» микробов друг с другом и сигналы стимулирования роста колоний до уровня порога самоорганизации, уже будет хорошо. Ведь инвертируя их с помощью даже стандартного биорезонансного прибора, можно будет останавливать развитие болезни, – последние слова Пётр сказал уже шепотом.

– Петя, ты гений, – выдохнул в микрофон Черногрыз. И уже в другой микрофон буквально закричал: «Зоя Фёдоровна, Зоя Фёдоровна!»

Совещание было непродолжительным.

Гипотезу Скворцова обсудили с профессором Тельновым. А тот передал её специалистам Братства. Которые нашли ей применение в работе по восстановлению механизма действия индусского заклинания. Поэтому в ответ Тельнову передали ряд наработок по этому направлению, чтобы тот в свою очередь, выдав их частично за свои, а частично за ставшие ему известными результаты других лабораторий (хотя бы того же Загорска-6 и «микробов»[80]), сообщил их Скворцову и живо подхватившему это направление исследований Черногрызу. Глядишь, обостренный борьбой за жизнь, разум Петра сможет выдать что-то, что позволит наконец совершить прорыв в расшифровке древнего индусского способа, а главное, поскольку метод воздействия на микроорганизмы то получается волновой, то, может быть, удастся создать некие генераторы, которые смогут приостановить развитие болезни сразу по всей планете. Эдакую «волновую вакцину» или «волновое лекарство»!