Севера (СИ) - Дмитрий Николаевич Матвеев

— Давайте, мужики, за то, что все прошло хорошо, и не придется сегодня пить за тех, кто не вернулся.

Чокнулись, выпили, помолчали. Хорин разлил по второй, выпили еще, закусили.

— А теперь, ребятки, рассказывайте, — потребовал физрук, — как там у вас все было. Мы с Андреем тут чуть по дюжине инфарктов не нахватали, за вас болеючи. Кто у вас будет главный краснобай?

— Давайте, я расскажу, — принял на себя ответственность Михайленко. — А остальные, если что, поправят.

Остальные покивали, соглашаясь. Заместитель ухватил кусочек рыбки, закинул в рот, поудобнее устроился на табурете и начал:

— В первый день ничего не происходило. Мы оставили на пароходе припасы, добавили еще одного человека, автомат, патроны и вернулись к Изольде. Поляки, кстати, честно выполняли свои обязательства. Колек приволок еще один жбан меда, так что на зиму, глядишь, на весь анклав хватит. По крайней мере, на медицинские цели. Валек тоже не сидел без дела, на веранде лежало уже десять мешков угля. Пришли мы к Изольде, она расстаралась, стол накрыла. Мы тоже были не с пустыми руками. Посидели, поговорили, посты выставили и спать легли. Ночь прошла спокойно, никто на нас не нападал. Я, если честно, так и предполагал, но, как понимаете, предосторожность в таких делах излишней быть не может. С утра я отправил двух человек с биноклем и рацией километров на пять вниз по течению, до следующей излучины. Кого? Толика Фоминых и присутствующего здесь Аркадия Ивановича. Они стали передовым дозором, а мы принялись ждать. В общем, все было довольно скучно. Но после полудня началась развлекуха. Мы как раз решили перекусить, а после этого я хотел сменить ребят в дозоре. Сели за стол, только начали кушать, как вдруг от края леса жалобный вопль. Мы, конечно, все побросали, на улицу повыскочили, оставили только человека на связи, и видим потрясающую картину, вполне достойную кисти как Петрова, так и Водкина. Представьте, идет Леслав, тащит на себе здоровенный тюк, видно, что с трудом телепается. За ним идет здоровенный бугай с тачкой, а в тачке сидит старуха. Классическая старая ведьма, просто баба-яга. Вся черная, в черном платке, в черном каком-то балахоне. Лицо смуглое до черноты, нос крючком. В руках у старухи классическая клюка с загнутой верхушкой, и этой клюкой она периодически долбает Леслава куда попало. А тот, как ему в очередной раз прилетает, жалобно так подвывает. Позади всех идет еще один кадр. Правильнее всего было бы назвать его молодым человеком. Одет ни бедно, ни богато. Вещи не новые, но добротные. И вот эта процессия во главе с Леславом доходит до нас. Толстяк свалил свой тюк на землю, в нем что-то дзинькнуло. Тут старуха шибанула Леслава своей клюкой под коленки, да так, что тот свалился нам под ноги. А старая ведьма добавила несколько слов, и он самым натуральным образом на четырех костях отполз назад, за спину бугая, уже там поднялся на ноги и принялся старательно не отсвечивать. Тут бугай вынул бабку из тачки и бережно поставил на землю. Бабка, скрюченная остеохондрозом до такой степени, что стоять без палки уже не могла, оперлась на свою клюку, быстро оценила, кто главный и, повернувшись ко мне, начала говорить, а Изольда принялась переводить. Несмотря на внешнюю дряхлость, голос у карги был резким и твердым, а руки, которыми она цепко держалась за свою палку даже и не собирались трястись. Бабка говорила:

— Я прошу простить моего непутевого внука за его безобразные выходки. Вот здесь, — она ткнула потемневшей, в старческих пятнах, рукой в узел, — все то, что этот идиот, недостойный называться поляком, украл из вашего дома.

— Я не поляк, я силезец! — возмутился Леслав, еще раз подтвердив диагноз старухи.

— Янек, отвесь этому слабоумному хороший подзатыльник! — приказала ведьма, даже не обернувшись.

Янек, тот самый бугай, в точности исполнил приказание. Короткий стук, плаксивый вопль — и Леслав, вновь упав на четвереньки, боднул лбом землю. Карга тем временем продолжала:

— Я обещаю, что больше вам не придется общаться с этим позорищем нашего рода. Марек, поди сюда.

Молодой человек, все это время стоявший поодаль и не без удовольствия наблюдавший за павшим на голову Леслава возмездием, приблизился и уважительно поклонился. Без холуйства, лишь засвидетельствовав свое положение.

— Это мой младший внук, Марек. Отныне и вовеки он будет главным мужчиной в роду, и он же будет вести все дела с вами. Слышишь, ты…

Тут бабка произнесла какое-то настолько заковыристое ругательство, что Изольда не смогла его перевести. Возможно, она сама слышала его впервые.

— Слышу, — пролепетал Леслав, на всякий случай отодвигаясь подальше от Янека.

— А теперь, — завершила карга свое потрясающее выступление, — я прошу позволить нашей семье присоединиться к вашему королевству на тех же условиях, что и остальные фермы.

Вы представляете, она так и сказала — к королевству. Так что, Андрей Владимирович, ждет вас золотой обруч с изумрудом во лбу. Что, не нравится изумруд? Давайте, сделаем рубин. Или сапфир. К вашим глазам как раз подойдет.

— Хватит насмехаться, Станислав Наумович, рассказывайте дальше.

Михайленко отпил чаю и продолжил.

— Конечно же, я милостиво позволил ей присоединиться, после чего ребята утащили узел в дом (он, кстати сказать, с трудом прошел в двери). Потом бабку — ее, кстати, зовут Катрина — и Марека я пригласил в дом, угостил чаем, получил приглашение на ответный визит и абсолютно довольную отправил восвояси, пообещав через день привезти наш стандартный комплект для поляков: оружие, патроны и рацию. Надеюсь, у них хватит ума не давать в руки Леславу ружье.

— А как же ваши слова? — недоуменно спросил Бородулин. — О том, что приехали трое албанцев? По времени — как раз во время визита польской делегации.

— Тут был один нюанс. Как раз пока была суматоха — затаскивали в дом узел с вещами, усаживали за стол старую ведьму, наш дозор доложил, что появилось два катера. Вернее, катер и моторка. Они высадили на берег людей, моторка осталась за излучиной, а катер с тремя албанцами открыто пошел к нам. Я подозреваю, что они накануне провели разведку и спланировали боевую операцию. Не успел я получить это донесение, как вы, Андрей Владимирович, прорезались. Пришлось отговориться, не было времени подробно вам обо всем докладывать. Ну так вот, у меня было в запасе примерно два с половиной-три часа, пока десант выйдет на исходную, и минут двадцать-тридцать до прибытия катера. Я отдал приказ дозору выждать пару часов, потом захватить моторку и устроить у нее засаду. Из тех, кто со