Мертвый принц - Грегори Киз

– Возьми это, – сказал Казио и протянул ей кинжал.

– У меня уже есть, – ответила Энни.

– А у меня нет, – сказала Остра.

– Тогда ты возьми, – согласился Казио.

Остра взяла кинжал и нахмурилась.

– Я хочу остаться здесь, с тобой, – сказала она.

Казио улыбнулся и взял ее за руку.

– Мой брат на сей раз для разнообразия прав, – заметил он. – Здесь, наверху, вы будете только отвлекать нас. Зная, что вы внизу, я смогу сражаться как подобает.

Остра опустила глаза, затем вдруг потянулась к Казио и поцеловала его в губы.

– Не умирай, – попросила она.

– И не подумаю, – заверил он ее. – Мне не суждено умереть на море. Идите и ничего не бойтесь.

Остра кивнула и, отвернувшись, чтобы скрыть слезы, побрела к каюте, которую они делили с Энни.

Казио повернулся к Энни, и она несколько мгновений не могла отвести от него глаз. Ей показалось, что ее поймали за каким-то неподобающим занятием, а она не может даже подобрать слова для извинений.

Казио разрушил чары.

– Ну, я получил один поцелуй на удачу, – объявил он. – Как насчет второго?

– Это был вовсе не поцелуй на удачу, – тихо проговорила Энни. – А ты дурак.

И она последовала за Острой.

– Она права, – сказал Малконио, когда девушки скрылись из виду. – Ты дурак и играешь в глупые игры.

– Это еще в каком смысле? – с раздражением спросил Казио.

– Две девушки. Ты явно мечтаешь завоевать расположение рыжей – одному Диуво известно почему, – но морочишь голову ее подруге.

– Энни меня ни капли не интересует, – соврал Казио. – Но даже если бы интересовала, это ни в коем случае не касалось бы тебя.

– Твой явный интерес к ней может стоить мне жизни, так что он очень даже меня касается, – возразил Малконио. – Но я не стану больше об этом говорить. И все же играть с сердцем девушки жестоко.

– У Энни нет сердца.

– Сейчас я говорю о другой.

– Ты же сказал, что нас всех скоро прикончат, так что ничего не успеет случиться.

– Это твоя единственная надежда. – К удивлению Казио, Малконио хлопнул его плечу. – Не высовывайся, братец. Пока они не возьмут нас на абордаж – если вообще возьмут, – пользы от тебя все равно никакой.

И пошел прочь.

– Погоди, – остановил его Казио.

– У тебя есть минута.

– Что тебе известно про з'Акатто?

– Думаю, меньше, чем тебе, – пожал плечами Малконио. – А что?

– Один человек в з'Эспино, знающий з'Акатто, назвал его эмратуром.

– Странно.

– Меня это тоже удивило.

– Он действительно сражался в нескольких войнах, – продолжил Малконио. – Почти все сражались, даже отец.

– Да, но чтобы командиром?… В таком случае почему он…

– Почему посвятил жизнь тому, чтобы учить дрянных сынков практически разорившегося аристократа владению оружием? Понятия не имею. Может, тебе следует у него спросить?

– А ты никогда не пытался задавать ему личные вопросы?

– Раз или два случалось, – улыбнувшись, ответил Малконио, – когда я еще был слишком молод, чтобы понимать, что этого делать не следует. Но ведь он всегда любил тебя, Казио. Ты для него особенный. Да и остался он ради тебя.

– А кто убил нашего отца, Малконио?

Лицо старшего брата слегка смягчилось.

– Казио, я никогда тебя не понимал. Разве что когда мы оба были мальчишками… В те времена мы неплохо развлекались, верно? Но ты всегда был слишком серьезным, словно маленький священник. А потом, после того как умер отец…

– Я не хочу об этом говорить, а у тебя нет времени.

– Возможно, другого времени не будет, – сказал Малконио. – После смерти отца ты взялся за фехтование, словно не видел для себя другой жизни. Как и любой мальчишка на твоем месте, ты поклялся за него отомстить. Мы ничего не говорили тебе про дуэль, поскольку боялись, что ты убежишь и попытаешься отыскать того человека.

– Я бы так и сделал.

– Но когда ты стал взрослым и, вне всяких сомнений, самым искусным дессратором в Авелле или даже во всем Теро Мефио, ты перестал спрашивать и больше не пытался узнать, как погиб наш отец.

– Потому что мне стало все равно, – ответил Казио. – Отец был дураком. Он разбазарил наше состояние и позволил себя убить.

– Ты каждый день сражаешься на дуэлях, – проговорил Малконио. – Как ты можешь винить отца за то, что он принял участие в одной? В особенности если ты ничего не знаешь про обстоятельства, вынудившие его так поступить.

– Я знаю, что он получил удар в спину, – тихо сказал Казио. – Я видел тело, Малконио. Какой дуэлянт получает удар в спину?

Малконио помолчал несколько мгновений.

– Я не видел того боя, ты тоже, – наконец сказал он. – Почему ты вдруг снова об этом заговорил?

– Не знаю, – признался Казио. – Просто вдруг пришло в голову.

– З'Акатто видел ту дуэль. Тебе нужно поговорить с ним. Но… отец был неплохим человеком, Казио. А при жизни матери – так и вовсе замечательным. Часть его умерла вместе с ней.

Они снова немного помолчали.

– А когда ты видел Ческо? – спросил Казио.

– Два месяца назад. У него все хорошо. Три собственных корабля. Знаешь, ты всегда можешь к нам присоединиться.

– Я не могу отказаться от своего имени и нашего дома, – ответил Казио. – Не могу.

Малконио закатил глаза.

– Оглянись по сторонам, – сказал он. – Ты уже отказался – только еще не знаешь этого.

Казио вздохнул и посмотрел на горизонт, где собиралась буря.

– Шторм не успеет сюда к сроку, чтобы помочь нам?

Малконио покачал головой.

– Он движется в другом направлении.

Когда Энни уселась на край своей койки, она снова почувствовала тошноту. Остра стояла около окна и смотрела сквозь толстое стекло.

– Они приближаются со стороны кормы, – сказала Энни – Ты не туда смотришь.

– Я знаю, – ответила Остра. – Просто… мы должны быть там, наверху.

– Они правы, – проговорила Энни. – Мы будем им только мешать.

– А вдруг мы могли бы помочь, – запротестовала Остра. – Мы ведь и раньше попадали в переплет.

– Попадали, но мы ничего не знаем ни про морское дело, ни про баллисты, – возразила Энни. – Наверное, капитан Малконио полагает, что, если наши враги нас не увидят, останется слабая надежда на то, что они решат, будто ошиблись и преследуют не тот корабль.

Остра покачала головой.

– Этих людей направляют демоны. Они не остановятся, пока не убьют нас.

– Пока не убьют меня, – поправила ее Энни. – Они ведь за мной охотятся, а не за вами.

Остра приподняла одну бровь.

– Ты ведь не собираешься снова сбежать? Ты обещала, что не станешь этого делать. Или теперь слово, данное мне, не имеет никакого значения?

– И что ты под этим подразумевала? – поинтересовалась Энни.