Единственная на всю планету-3 - Геннадий Ищенко

— Когда будете испытывать системы оружия? — спросил министр обороны.

— Мы думаем это сделать хотя бы через три недели, — сказал Васильев. — При таких испытаниях, Сергей Корнеевич, придется проводить пуски ракет, а их, как и выстрелы плазменных пушек, можно засечь со спутника. Поэтому лучше это сделать позже, когда мы хоть как-то подготовим летный состав и будем иметь в строю по крайней мере два десятка машин.

— А все машины будут только через два месяца? — утвердительно спросил министр. — Ладно, надеюсь, что мы успеем.

— Через два месяца у нас будет готова только одна станция, — вздохнул Васильев. — А нам их нужно три. Надо постараться протянуть три месяца. Тогда мы точно будем готовы.

— Это вы не мне говорите, — сказал ему министр. — Просите свою Ковалеву. Она же сейчас в МИДе у Лазарева? Через месяц начнется шевеление на дипломатическом фронте, вот пусть она там себя и покажет. Я сам бы сейчас многое дал за каждый лишний месяц. Мы многое успели сделать в армии, но уж больно долго и целенаправленно ее разваливали. Да, кстати, как идут дела с выпуском плазменных пушек на танки? Мы опытные модели поставили на электрическую тягу и накопители из золота, но традиционные орудия в них не вписываются.

— Только через месяц, — сказал Васильев. — Там секретное производство… кристаллов, которые пока все идут на перехватчики. Мы вам и пушки дадим, и многое другое, нужно только подождать. На все просто не хватает рук.

Глава 19

— Татьяна Викторовна, зайдите ко мне в кабинет, — попросил по телефону министр иностранных дел Сергей Викентьевич Лазарев.

Через несколько минут дверь кабинета отворилась, и на пороге появилась миниатюрная стройная девушка лет двадцати с густыми каштановыми волосами и грубыми чертами лица, которые у многих в министерстве отбили желание свести с ней знакомство поближе. У многих, но не у всех. Таким настойчивым пришлось убедиться, что у новенькой секретарши не только некрасивое лицо, но и завышенная самооценка.

— Садитесь поближе, Ольга, — пригласил министр. — Как вы себя чувствуете в должности третьего секретаря?

— Немного скучно, — ответила она министру. — Я, если честно, рассчитывала совсем на другое. И эти сплетни…

— А чего вы ждали? — сказал Лазарев. — Наше министерство в плане сплетен — это такая же контора, как и любая другая. Сюда редко попадают случайные люди, по большей части, прежде чем сюда попасть, они долго работают в посольствах или других министерствах. А вы пришли неизвестно откуда, не имея опыта работы. Хоть вы и изуродовали свое лицо, все остальное у вас очень даже ничего. И что могли подумать, видя, как я оказываю вам покровительство? Конечно же, что вы моя любовница. У меня даже с женой по этому поводу было объяснение. Но это все ерунда: я эти сплетни как-нибудь переживу, а вы — и подавно. Давайте поговорим о другом. Вам не кажется, что из вашей затеи ничего не вышло?

— По-моему, я еще ничего не сделала, — ответила Ольга.

— Вот именно, — кивнул Лазарев. — И не сделаете по той простой причине, что никто с нами ни о чем договариваться не собирается. Американцам не нужны переговоры, им нужна наша капитуляция, а европейцам иметь свое мнение не позволяют. Да большинство из них не очень-то рвется действовать самостоятельно. Подпевать американцам как-то привычно и безопасно. Когда-нибудь им такая позиция выйдет боком, но пока не приходится сильно раскошеливаться…

— Что, совсем не будет никаких переговоров? — недоверчиво спросила Ольга.

— Ну почему же, наверное, будут, — ответил Лазарев. — Или, во всяком случае, нам их предложат. Но у себя и на своих условиях. Открою вам небольшой секрет. Вчера обе палаты нашего парламента дружно проголосовали за предложение запретить президенту любые выезды за границу. Конечно, не навсегда, а пока они не решат обратного. Слишком его сейчас не любят наши европейские партнеры, а самим его в гостях охранять очень трудно. Приходится во многом полагаться на хозяев. Опять же, перелеты это не самое безопасное занятие. Вас устроят извинения европейцев, если случится несчастье? Президентские выборы в сложившейся ситуации — это последнее, что нам нужно. Пятая колонна — это не выдумки. Множество очень влиятельных людей давно прикормлены, сами знаете кем. А сколько их сейчас пострадает из-за санкций? Я удивлен такой поддержкой парламента, но люди в нем сидят не сами по себе. За многими интересы финансовых кланов, которые чаще всего не имеют ничего общего с интересами государства. И если они начнут действовать, не учитывая интересов своих покровителей, то быстро расстанутся с депутатскими мандатами. Наверное, вы уже поняли, о чем я хотел сказать. Важных лиц к нам сюда не пришлют, а если кто-нибудь приедет, все его действия потом будут разбирать под микроскопом. Так что вам на них действовать смысла нет. Переговоры будут в одной из западноевропейских столиц, если их согласятся вести со мной или кем-нибудь еще. И вас туда никто не пустит.

— А китайцы? — спросила Ольга.

— Эти приедут, — кивнул Лавров. — Они от нашего конфликта много теряют. Во-первых, если нас сомнут, Китай останется один на один с усилившимися Соединенными Штатами. Наверное, и в этом случае помыкать китайцами не будут, но их позиции однозначно ослабеют. А если мы упремся и европейцы опустят между нами железный занавес, как они это уже делали однажды, Китай опять будет в проигрыше. Сейчас их товары поступают в Европу через Россию, а из-за конфликта их придется везти через полмира и Суэцкий канал. Долго, дорого и ненадежно. Вообще, рассоривая нас с европейцами, американцы выигрывают слишком много. Гипотетические технологии пришельцев, которые то ли есть, то ли их нет, это только одна составляющая из многих. Ослабить европейских и китайских конкурентов, прибрать к рукам нас со всеми нашими землями и богатствами и развязать себе руки с Ираном и Сирией. Затевая такое, можно надорвать пуп, но если получится, спасут свою экономику, а возможно, и страну, и еще долго смогут размахивать дубинкой и плевать на всех прочих. Мы с ними не найдем общего языка из-за того, что у нас разные интересы. Они своими поступиться не хотят, а мы — не можем. А с китайцами мы договоримся и без вас.

— Значит, я зря уродовала свое лицо, — грустно сказала Ольга. — Сергей Викентьевич, может все-таки возьмете с собой?

— Однозначно нет! — отказал он. — Мало того что вам никто не разрешит уехать, появление возле меня новой и такой непонятной фигуры, как вы, сразу же вызовет подозрения. И дело даже не в этом. Все первые лица в европейских странах насквозь прозрачны. Все знают, что и от кого можно ожидать. И если у кого-нибудь из них вдруг резко поменяется позиция, в этом сразу же обвинят нас. Я привез какой-нибудь портативный прибор и нажал на кнопку. Да с нами после этого вообще никто не сядет за стол переговоров. Будем общаться на расстоянии. Зря вы в своих выступлениях были чересчур откровенными. Теперь эта откровенность выходит боком.