Кинхаунт - Василий Ансимов

Два дня я пил - это было единственное занятие, ради которого я еще мог найти силы поднять руку или сделать несколько шагов. Поначалу Мэя проводила со мной воспитательные беседы. Потом и она устала, заскучала и засобиралась домой. Услышав это, я почувствовал, как будто из меня вынимают сердце, но только опять потянулся к бутылке.

Мэя должна была уехать. Рядом со мной, несостоявшимся королем, упустившим свой последний шанс, ей не было места.

Она долго сомневалась, уезжать ей или нет, и снова попыталась увлечь меня идеей пойти на поиски сокровищ. Это не подействовало. Тогда она привела мне сразу Кэю и Сэю, видимо, уговорив их всеми силами постараться пробудить меня к жизни. Что ж, мы славно напились, но к кинхаунтским девушкам я не притронулся от уныния, а к Мэе - из нежелания принять самое дорогое, что было для меня на свете, в оплату своего отказа от депрессии. Мы продолжили пить, обсудили все на свете, а на следующее утро меня разбудили на берегу моря теплые лучи восходящего солнца - я лежал на песке совершенно один, брошенный и забытый всеми. Как только меня не сожрали? Даже морские ящеры и змеи брезговали мной.

Я был упрям в своем желании утопиться в кире. Наконец, утром одного солнечного дня Мэя объявила мне, что уезжает. На ее глазах были слезы, но я сказал себе, что не буду привязывать ее к себе, бесполезному пьянице. Она попросила меня лишь проводить ее на корабль, и мы пошли по песку, увязая под тяжестью ее сумки.

Сумка была не такой уж тяжелой, но я настолько отвык от труда и потерял форму, что задыхался и обливался жирным потом. Жалкое, душераздирающее зрелище представлял я со стороны!

Еле-еле мы добрались до причала, где я смог наконец умыться морской водой и перевести дыхание. Вскоре на горизонте показался корабль, и Мэя взглянула на меня глазами, полными слез - она все еще была влюблена в меня, нелепое подобие человека. Я не выдержал и тоже заплакал. Мы обнялись - целомудренно и осторожно, как сестра с братом. Потным, небритым и воняющим перегаром.

- Прощай, король недоделанный, - горько сказала она.

Оскорбление оглушило меня. Я разозлился и отстранился от нее. Судя по ее огорченному лицу, она, кажется, ждала другого эффекта от своих слов.

- Я понимаю, что борьба за корону - это слишком тяжело для тебя, - сказала она, видимо, пытаясь меня успокоить, и деликатно погладила по рукаву рубашки. - У всех свои способности. Ты можешь много выпить, например... и еще, у тебя отличное чувство юмора... Может, тебе надо было стать журналистом? Какая нелепая случайность, вся эта история ...

Она криво усмехнулась мне и отвернулась к морю. Мое сердце окаменело и обвалилось куда-то на дно организма, порвав все жилки и сосудики. Я никогда не видел ее такой и не знал, что она может ей быть. И тогда я понял вдруг, что все это время она была другой, потому что...

Корабль подходил все ближе, с него раздавались какие-то крики.

Я стоял, смотрел на море и чувствовал, что все идет не так, как надо.

- Прости, - тихо сказала она, и голос ее дрогнул. - Ты все равно единственный король для меня. Просто потому что других нет, и не может быть.

"Потому что во втором эшелоне других не осталось", подумал я.

Я чувствовал себя так, словно получил пощечину.

- Ладно, желаю удачи на континенте, - сказал я нарочито грубо. - Что тебе делать здесь, с никчемным пьяницей? Найдешь там себе нормального принца.

Она гневно сверкнула на меня глазами.

- Хочешь оскорбить меня, чтобы легче было прощаться?

Корабль стал разворачиваться бортом к причалу и тормозить. И тут я увидел его пассажиров, кричащих и веселящихся как-то совсем неумеренно.

Это были айзеры. И они были пьяны.

- Нет, - возразил я Мэе. - Я не хочу прощаться с тобой.

- Э, смотрйи какайа девушка, ээээ! - кричал один из айзеров, показывая пальцем на Мэю.

Я заслонил ее спиной и крепче сжал ее руку в своей. Она посмотрела на меня с надеждой - в ее глазах стояли слезы.

- Правда?

- Правда, - кивнул я.

Кир все быстрее испарялся из меня, словно вода с нагревающейся сковородки.

- Э, здесь всйэ такийэ? - кричал айзер. - Э?

- Ты не хочешь прощаться со мной? - снова спросила Мэя.

Не успели с борта кинуть трап, как с него на причал скатилось трое здоровенных айзеров, и подбежали прямо к Мэе, пожирая ее глазами и не обращая на меня никакого внимания.

- Не хочу, - решительно кивнул я и сменил позицию, снова заслоняя ее от прибежавших айзеров.

Но они обогнули меня.

- Женщинйа, можно вас ... - начал один, протягивая свою руку, но не успел, потому что ударом в челюсть я перевел его в горизонтальный полет с последующим приземлением на причал.

В следующее мгновение айзеры уже держали меня со всех сторон, пока пострадавший наносил мне беспорядочные удары. Я подпрыгнул, опираясь на их руки, и лягнул его ногами в грудь - с криком он улетел с причала в море.

Один из двух оставшихся айзеров отпустил мою руку и попытался ударить, другой попытался перехватить мою свободную руку, но я вывернулся, ударил первого в живот, второго локтем в нос, и отпрыгнул на шаг в сторону.

Все это время что-то мелькало перед моими глазами - я думал, это пятна солнца между тенями на досках причала, но в них было что-то золотое.

Новые айзеры прибежали с корабля на причал, но, опасаясь моей прыти, лишь скакали вокруг, делая угрожающие выпады. Я ударил еще троих, но потом мои руки и ноги схватили сразу несколько человек.

- Сейчас его убьем или придумаем что-нибудь интересное? - спрашивали они друг друга на своем языке.

- Убивать нельзя, - важно сказал самый старый из них, с седыми мохнатыми бровями.

За их спинами что-то кричала Мэйя.

- Э, землйячок, - наконец обратился ко мне седобородый. - Узбагойся, э? минйе не надо тебйа убивать. Ты пойдешь с нами на корабль.

- Я Марк Дэлвис, - мрачно напомнил я ему, и вдруг перед моими глазами вспыхнуло золото Кинхаунтского дракона. - На колени, тварь!

Так вот что это блестело.

Одним движением я освободился от рук, удерживавших меня, и сделал вожаку "поклон смирения". В следующее мгновение он стоял передо мной на коленях и с изумлением смотрел на меня снизу вверх.

К сожалению, блеск дракона кончился. Придя в себя, айзеры бешено заревели и скрутили меня так, что в глазах потемнело от боли, и даже веселые искры не помогали разрядить темноту. Они наносили мне удары и продолжали возбужденно болтать между собой, не подозревая, что я знаю их язык. Я с удивлением услышал, что именно я и был их главной целью визита на остров - не считая намерения недельку повеселиться на пляже.

Я слушал и не верил своим ушам. Оказывается, за меня обещана награда. Но с каждым днем вероятность получить ее ослабевала.