Беспредел - Игорь Бунич

Я издали увидел маленькую коренастую фигуру Билла Трокмана, который вышел из помещения таможенного контроля, небрежно неся в руке кожаную папку с застежкой "молнией". Вид у него был такой, как будто из Вашингтона он прилетел на уикэнд в Сильвер Спрингс. И никто вокруг, даже полбатальона беркесовских ребят, изображавших пассажиров и носильщиков, не понимали, при каком историческом моменте они присутствуют. На территорию бывшего Советского Союза, не соблюдая никакого инкогнито, прибыл один из заместителей директора ЦРУ, а фактически руководитель ЦРУ, поскольку директора приходят и уходят, а Агентством всегда руководили и будут руководить люди, подобные Биллу. Директор же ЦРУ фактически является чем-то вроде офицера связи между ЦРУ, Президентом и Конгрессом, а также мальчиком для порки со стороны средств массовой информации.

— Чертовски рад видеть тебя, Майк, — ответил я. — В этой стране всего два часа назад узнали, что такое экология. Я думаю, к следующему утру дышать станет легче.

Мы вышли из здания, где нас ждала машина генерального консула. Морской пехотинец в полной униформе открыл заднюю дверь. Сзади урчали моторами и мерцали подфарниками три беркесовские "Волги". Нас фотографировали скрытыми камерами со всех сторон и снимали на видео, так что я надеялся, что Беркесов подарит мне на память пару фотографий со своей дарственной надписью.

Я думаю, что если бы Трокман захотел, ему бы выделили эскорт мотоциклистов. Но он специально просил, чтобы его визит в Петербург был обставлен как можно скромнее. Тем не менее, впереди и сзади вас, как янычары личного конвоя падишаха, неслись черные "Волги", а впереди всех, сверкая огнями и воя сиреной, мчалась милицейская машина, останавливая и прижимая к обочине все уличное движение. Даже до нашей машины доносился рев громкоговорителя: "Всему транспорту стоять!"

— Как новая администрация? — поинтересовался я у Билла.

— Знаете, Майк, — вздохнул Трокман. — Надо благодарить небеса, что этот торпедоносец ушел из Белого Дома. Если человек с семнадцати лет взлетал с палубы авианосца с торпедой под сиденьем, то уж, поверьте мне, ничто на свете не сможет изменить хода его мыслей. А они просты: обнаружить, перехватить, уничтожить. Я работал с ним, когда он был директором ЦРУ и когда он стал Президентом. И знаю его очень хорошо. Когда необходимо было сокрушить советский блок, он был на своем месте. Сейчас, когда СССР развалился, он бы таких дров наломал, что страшно подумать. Во всех бывших советских республиках уже сидели бы наши губернаторы, а по территории ходил оккупационный доллар. А наши солдаты гибли бы где-нибудь в Оренбурге или Челябинске. И мы бы имели тысячелетнюю войну, которая никогда бы не кончилась или кончилась нашим поражением. Это был бы супер-Вьетнам… Наш сценарий заключается в том, чтобы правительство оставалось в тени. Как говаривал Людовик XIV, "королевское дело сделано, а не королевское — пусть делают банкиры". Поэтому сейчас, Майк, мы выбрали лучшего из соответствующих моменту президентов. Он не только не участвовал, слава Богу, во Второй мировой войне, но и вообще всячески уклонялся от службы в армии. Играет на саксофоне и покровительствует гомосексуалистам. Это как раз то, что нужно сегодня. Вы меня понимаете, Майк?

— Понимаю, — ответил я. — Кончилась целая эпоха. Я тоже летал с авианосца и тоже понимаю, что мое время кончилось.

— Вы не хотите остаться еще на тур здесь? — поинтересовался Билл. — Шеф предлагает вам пробыть здесь еще лет пять. Мы договоримся с госдепом, и вас сделают первым секретарем посольства…

Я засмеялся:

— Лучше произведите меня прямо в послы из помощников атташе. Нет, Билл. Сейчас здесь нужен новый человек, который бы решал принципиально новые задачи. Я имел дело со сверхдержавой, а ныне нужен специалист по развивающимся странам. Я сделал уже все, что возможно совершить разведчику в чужой стране. Мы выпотрошили их до самого дна. Все виды вооружения, электронные системы, системы космического оружия, коды, частоты. Вам все известно. Я не буду утомлять вас, Билл, перечислением всего, что мы вытряхнули из этой страны за последние 10 лет. Если они еще пытаются хитрить, скажем, со своим бактериологическим оружием или блефовать с психотропным, то пусть потешатся. Им будет интересно узнать, что мы готовы перевести все свои лаборатории бактериологического оружия на их территорию, чтобы не подвергать себя опасности случайной утечки сибирской язвы или бубонной чумы, что у них происходит практически ежегодно. Причем, самое смешное, что если мы о чем-то действительно не знали или что-то упустили, то они нам сами предлагают это купить вместе с мозгами тех, кто эти штучки придумал. Как вам те русские парни, которых я направил в Лэнгли в качестве подарка к Дню независимости?

— Да, — мечтательно протянул Билл. — Кое-кто из наших Нобелевских лауреатов был потрясен. Мы тоже хороши: русские прорвались в принципиально новые области науки, где мы не начинали еще даже предварительных разработок. Мы даже понятия не имели об этих направлениях.

— Поэтому и не могли их отследить, — согласился я. — Поскольку не имели об этом ни малейшего понятия.

— Потрясающе, — продолжал Трокман. — Эти ученые в ближайшие пять лет поднимут наш технологический уровень порядка на три, если не больше. Они передадут в наши руки весь мир на совершенно новой основе. Нам уже не придется для этого размахивать большой дубинкой Тедди Рузвельта. Но потрясающе не только это, а то, что они были бессильны что-либо сделать у себя на Родине и согласны сейчас работать у нас за 200 долларов в неделю. Вы что-нибудь понимаете, Майк?

— Команда Вернера Брауна работала у нас за 200 долларов в месяц, — не согласился я. — Такое всегда случается после крушения империй.

Я, конечно, передернул. Ракетчики Третьего рейха были разработчиками новых систем оружия, а те русские ученые, о которых шла речь, занимались совсем другим. Русские ракетчики в потоке еврейской эмиграции были переправлены в Штаты еще 15 лет назад. Но мне не хотелось начинать лекцию на тему, что русские гении всегда находились на милости уголовно мыслящих невежд, согласных тратить деньги только на собственный комфорт и на убийство любой творческой мысли в стране, не понимая при этом, почему их страна периодически гибнет.

Мне как-то попалась книжка одного современного русского писателя. Точно я уже не помню, как она называлась. Но подсказала она мне больше, чем все Достоевские и Толстые, которыми нас пичкали на факультете славистики Йельского университета. Речь там шла о группе ученых, пытавшихся вывести новый сорт картошки, более подходящий для суровых климатических условий их региона. Другими словами, они пытались решить самую острую из всех советских проблем — продовольственную. Я плохо разбираюсь в этих вопросах, и сколько бы я не прожил в России, иностранцу невозможно осознать всю глубину здешнего маразма. Короче, речь шла о следующем: оказывается, существовало два способа производства картошки — коммунистический и буржуазный. Коммунистический давал какую-то дрянь, которая гнила летом и гибла зимой. Буржуазный — давал хорошую картошку, но пользоваться им было категорически запрещено. И вот эти ученые решили объединить эти два способа и вырастить более-менее приличный плод так, чтобы об этом никто не узнал.

При этом им пришлось создать нечто, напоминающую тайную организацию, как будто они по меньшей мере готовили государственный переворот. Но и госбезопасность не дремала. Получав сведения от тайных осведомителей о подготовке нового сорта картошки, КГБ активно вмешался в события. В итоге несколько ученых было арестовано, несколько — погибло, наиболее лихие ударились в бега и долгие годы скрывались в лесу и на глухих хуторах. Вместе с тем погибло и несколько сотрудников КГБ. Но самое главное было сделано. Вся документация по новому сорту картошки была захвачена и уничтожена. Опытная делянка ученых была ликвидирована с яростью, с какой обычно ликвидируют опиумные плантации. Картошка была уничтожена. Группа талантливых ученых превращена в уголовников и поставлена вне закона. Операцией руководили три чекистских генерала. Найдите мне еще аналог в мировой истории всех времен и народов, и я вас буду бесплатно поить пивом до конца жизни.

А как-то генерал Климов показал мне архивный документ. Незадолго до начала Второй мировой войны группа инженеров разработала противотанковую систему, аналога которой не было ни у кого в мире. Горе было бы танкам Гудериана и Манштейна, если бы они нарвались на эту систему в 1941-м году. Но ничего подобного, конечно, не произошло. Госбезопасность действовала еще активнее, чем в случае с картошкой. Все инженеры были арестованы и расстреляны без суда. Документация уничтожена. Полигонный образец отправлен на переплавку. Обрывки документации поймала наша разведка и только сейчас мы смогли эти обрывки оценить. Русские стояли на пороге создания ПТУРСа еще накануне войны! А ведь это всего две капли в Атлантическом океане подобных событий. Что я мог объяснить Биллу, который не знал по-русски ни слова и впервые приехал в эту страну? Он не понимал, что русские гении и таланты готовы работать не то что за 200 долларов в неделю, а вообще бесплатно, лишь бы им никто не мешал работать и им бы не приходилось платить за результаты своего труда на благо своей страны своими жизнями и жизнями своих семей. Я уж не говорю об уничтоженных результатах. Поэтому я свернул разговор на аналогию с Третьим рейхом.