Осколки наших жизней (СИ) - Эш Марика

― Я и назвал тебе фактический возраст. Мне тридцать четыре, малышка.

― О, так, значит ты не дед, ― подмигнула ему я.

Эртан захихикал.

― Так вот, как ты называешь Мехилара.

― Нет, дедом я его назвала лишь однажды. Для него у меня бывают эпитеты поярче, но в основном, он просто Мехилар.

Мы смотрели друг другу в глаза. В его голубом взгляде блуждало тысяча вопросов.

― Перед тем как на тебя напали, я слышал, что один из Стражников назвал тебя ребенком из пророчества. Это правда?

Я шумно сглотнула и поспешно увела взгляд.

― Ты можешь доверять мне, ― прошептал он.

Я усмехнулась.

― Да неужели, с какой стати?

На лице Эртана да мгновение отразилось удивление, но он сразу принял непринужденный и самодовольный вид.

― Я спас твою прекрасную задницу, малышка. Думаю, я заслуживаю некоторых поблажек.

― За спасение я тебе благодарна, ― ровным тоном произнесла я, ― но вот делиться всеми своими тайнами, пока не намеренна.

― Я и так получил ответ на свой вопрос, малышка, ― он подмигнул мне. ― Не волнуйся, от меня об этом никто не узнает. Тем более, на моей родине это пророчество считалось легендой. Дамдора далеко от Эксихоры, так что историю местных правителей мы знаем не так хорошо.

― Думаю, история Мехилара простилается за пределы Эксихоры.

― Так и есть. Его считают великим и ужасным воином. Это была первая причина, по которой я хотел попасть в Раксаран, после обучения искусству убивать.

― Ты убийство считаешь искусством? ― удивилась я.

― А разве нет? ― посмотрел он на меня.

― По-моему убийство — это просто убийство. Никакой красоты в этом нет.

― Возможно, ты меня не сможешь понять, я этого и не жду, но смотри. Можно рисовать, просто размазав краски по холсту, а можно рисовать роскошные пейзажи, которые невозможно отличить от реальности. И то и то будет картиной, но искусством большинство назовут второе. Знаешь почему?

― Почему?

― Из-за последовательности действий и точного осознания, какой мазок ты хочешь нанести. Четкость, отсутствие грязи и хаотичности делаю картину красивой и запоминающейся. Также и с убийствами. Оно должно быть быстрым, осторожным и без лишней крови. Появился, сделал свою работу и ушел.

Я хмыкнула.

― Ты прав, но все же, я не смогу понять этого.

― А мне, кажется, можешь, ― его голубые глаза заглядывали мне в самую душу. ― Уверен, что ты не понаслышке знакома с тем, что значит убивать. В глазах нет той холодности, которая присуща убийцам, но что-то есть.

Я бегала по его лицу взглядом. Он приближался ко мне все ближе.

― Скольких ты убила?

― Я… ― от волнения, мне пришлось шумно сглотнуть. Я стала отодвигаться назад, прогибаясь в спине под натиском Эртана.

― Не отвечай, я попробую угадать, ― прошептал он. ― Не больше троих.

Я открыла рот от удивления.

― И самое интересное, ты не почувствовала никакого сожаления. Ты живешь дальше, и совесть тебя не мучает.

― А должна? ― неожиданно спросила я, выгнув бровь.

Эртан рассмеялся и отодвинулся от меня.

― Ты задаешь правильные вопросы, малышка. Если бы и я мыслил так же, как и ты в самом начале пути, заслужил бы славу ничем не хуже, славы Мехилара. Вопрос морали долгое время меня терзал.

― А сейчас?

― Иногда, когда тяжело уснуть по ночам, но обычно, я сплою прекрасно, поэтому это происходит редко.

Я внимательно посмотрела на мужчину.

― Тебя просила, когда-нибудь убить невинного?

― Я не изучал биографию своих жертв, ― проворчал Эртан, ― но никогда не беру заказ, если там фигурирует ребенок, женщина, пожилой человек или животное?

Я округлила глаза.

― Животных тоже просят? ― я провела ладонью по шее.

― И такие встречались, ― ухмыльнулся он, ― но на моей практике их было двое.

― Как ты познакомился с Мехиларом?

Эртан приподнял уголок губ.

― История моего позора.

Я рассмеялась.

― А вот теперь мне стало интересно.

― Мне было восемнадцать лет. Я недавно покинул школу ассасинов и стал путешествовать по миру в поисках работы. Однажды я забрел в одну таверну в Сиере, там обычно отдыхали Стражники Мехилара. Тогда я услышал разговоры об известном короле и его генерале Тэктосе. Воины восхищались ими двумя, говорили, что лучше них никого нет на двух континентах. Меня, молодого и амбициозного дурака, это очень задело. Мне хотелось проверить на прочность и одного и второго. Тогда в таверне я стал громко оскорблять и Мехилара и Тэктоса. На меня напали, но я смог уложить примерно десятерых. Тогда меня скрутили и отвезли в замок, чтобы я предстал перед королем. Я думал, меня сразу казнят, как только я пересеку порог дворца, но Мехилар и Тэктос этого не сделали. Тогда король сказал: «Ты либо очень смелый, либо очень тупой, раз позволил говорить себе такие вещи в мою сторону и в сторону генерала моей армии!».

Я захихикала, а Эртан улыбнулся, наблюдая за мной.

― Тогда Мехилар предложил мне побороть Тэктоса. Он сказал, что если я одержу победу, тогда он наденет на меня корону и сделает правителем Раксарана.

Я от шока даже ахнула.

― Не может быть!

― Именно так и сказал, ― подтвердил ассасин. ― Настолько он доверял и верил в Тэктоса. Я только сейчас понимаю, какая это честь была для генерала. Самой главной мотивацией к его победе стали слова его короля. Я же тогда воспринял это за слабость. Самонадеянно решив, что уже завтра я буду восседать на раксаранском троне, я стал биться с Тэктосом. Ему хватило пяти минут, чтобы меня обезоружить и приставить клинок к глотке.

Эртан усмехнулся, смотря вдаль. Перед его глазами наверняка возникла картина того времени.

― Столько ненависти в зеленых глазах Тэктоса я не видел никогда. Когда меч уже вознесся над моей шеей, а я стал готовить к смерти, Мехилар остановил это все. Он сказал, что видит во мне потенциал и, если я желаю, могу продолжить свое обучение у него в замке. Король предложил мне стать его Стражником, но я отказался.

― Почему? ― поинтересовалась я.

― Я наследный принц Дамдоры, как думаешь, как бы мой отец воспринял новость о том, что я отказался от родного престола и пошел служить королю Раксарана? Он счел бы это за личное оскорбление и начал войны. Разумеется, он бы ее проиграл Мехилару, а я вынужден был бы стать королем страны руин и горстки выжившего населения.

Я кивнула, понимая, что Эртан прав.

― Тогда Мехилар сказал, что я могу тренироваться здесь, развиваться и дальше, а когда пойму, что готов, могу уйти. Я остался здесь еще на десять лет, а потом покинул Раксаран. Король пообещал, что ворота этого замка всегда для меня открыты, и вот, спустя восемь лет, я решил навестить своих давних друзей, ― он приблизился ко мне, вновь заглядывая в глаза. ― И встретил тут тебя.

Мое сердце застучало, и я сглотнула.

― Больше всего я рад этой встрече.

Эртан наклонился ко мне и прикоснулся губами к уголку моих губ.

Я замерла. Меня обдало жаром. В голове пронеслась картина из моего сна. Отодвинувшись от него, я произнесла:

― Спасибо, что побыл со мной, но уже поздно, я пойду спать.

― Я провожу тебя до комнаты.

― Нет, не надо, ― прошептала я, снимая его камзол.

― Спокойной ночи, малышка.

― Спокойной ночи, ассасин, ― ответила я, не оглядываясь.

За спиной послышался смешок.

Я уже хотела открыть дверь в свою комнату, как почувствовала запах коши, дерева и сандала. Мехилар стоял рядом. Он накрыл мою ладонь, лежавшей на ручке своей рукой. Я посмотрела на него.

― Ламара, можем поговорить? ― шепотом спросил он.

― В моей комнате? ― выгнула я бровь.

― Можем пойти ко мне, ― спокойно произнес он.

― Ты приглашаешь меня в свои покои? ― удивилась я.

― Да, если тебе угодно.

― Ты же туда никого не впускаешь.

― Ты — особый случай.

― Неужели? ― хмыкнула я, приоткрывая дверь. ― Проходи.

Король бесшумно проскользнул мимо меня в покои. Он огляделся по сторонам, задержав взгляд на бархатной коробке с диадемой. Когда я закрыла дверь, неожиданно Мехилар подскочил ко мне и заключил в объятия.