Клятва на верность - Олег Алякринский

— Клятву? — переспросил Владислав изумленно. — Вы и об этом знаете?

— Обо всем, — кивнул Нестеренко. — Наши главные сражения впереди. Ты будешь в этих сражениях нашим фельдмаршалом, а для этого тебе нужно снова исчезнуть. Публичная фигура — всегда удобная мишень. Высший пилотаж — быть невидимым и всем управлять. Уж поверь мне, я-то знаю…

— Не сомневаюсь, Егор Сергеевич. — Владислав провел ладонью по волосам. — Но что же я буду там делать?

— Знаешь такую пословицу: «Дело Америки — это бизнес», — хитро прищурился Егор Сергеевич. — Будешь заниматься бизнесом. Большим бизнесом. Сейчас в Америке для русских специалистов открываются большие возможности. Надо воспользоваться шансом. Сколько, ты говорил, из Мытищ тогда вывезли? Больше четырехсот миллионов долларов? Ну и что — лежат они уже полгода мертвым грузом на твоих офшорных счетах, плесневеют. Пора их разморозить, оживить и в большое дело пустить. Будешь потихонечку обживаться, присматриваться к новому полю деятельности. А эти четыреста миллионов помогут тебе открыть крупную фирму. Сам знаешь: экспорт-импорт — самый доходный бизнес на Западе. Не мне тебя учить азам экономики капитализма… С твоими способностями это будет нетрудно. Я иной раз жалею, что ты не посвятил себя науке. Ты стал бы отличным экономистом, поверь мне…

У стойки регистрации бурлила, волновалась толпа отлегающих. Сплошной гул голосов, время от времени разбиваемый резким голосом дикторши, объявлявшей номера совершивших посадку лайнеров.

Светлана опасливо осматривалась кругом, словно до этого не видела столько людей. Она крепко держала сынишку за руку, все время помня о нем, все время тревожась, чтобы Олежка не затерялся в суматохе, но на самом деле все внимание ее было обращено на мужа. Она смотрела на него и думала: есть вещи, которые видишь и глазам своим не веришь. То же, что произошло с ней — именно с ней, не с кем-нибудь, а с ней! — казалось чудом. Жизнь завертела ее, увлекла в свой водоворот… В сказку ли?.. В омут?.. Время покажет.

Подошел Ангел.

— А жаль, Владик, что нельзя тебя проводить как подобает. Представляешь, какая бы здесь началась кутерьма, если бы съехались со всей страны законники проводить своего смотрящего! Хотя пардон, — шутовски осклабился Ангел. — Какой же ты смотрящий? Какой же уважающий себя законник придет помахать ручкой… — как там тебя по новой ксиве? — Мартынову Станиславу Владимировичу, доктору экономических наук, с супругой и сыном… Не пришли бы, ясное дело.

Ангел шутковал, но глядел серьезно. Пожимая руку, внезапно глухо посетовал:

— Кто знает, свидимся ли?

— Ну а как же, друг-брат, дело-то делаем общее, — возразил Варяг.

Народ потянулся к будкам паспортного контроля. Люди шли и шли, торопясь покинуть родину и оказаться побыстрей на чужой территории, где все по-другому, а главное — надежды больше.

Вместе с толпой пассажиров Варяг с женой и сыном прошли паспортный контроль. И тут только Светлану охватила тревога. Хоть и с любимым человеком, но все равно страшно было лететь на чужбину. Вспомнилось, как не очень давно вот так же улетала в сопровождении незнакомых хмуролицых мужчин, которые говорили, что везут к мужу. Она, сама не замечая, сжала руку Варяга.

— Ты думаешь, мы останемся в Лондоне? — уловив ее настроение, спросил Владислав.

— А разве нет?.. — В глазах Светланы заметался испуг. — Да все равно куда, лишь бы вместе, лишь бы не разлучаться с тобой.

— У меня тут в кармане еще два паспорта припрятаны: на тебя и меня. Мы уже, по сути, граждане Канады со всеми вытекающими правами.

— И кто же мы по этим канадским паспортам?

— Семья Игнатовых. Владислав и Светлана Игнатовы. В Лондоне нас уже ждут забронированные билеты в Монреаль.

А пассажиры все подходили и подходили. Сбивались в одну кучу, сплоченную общим желанием оказаться в столице туманного Альбиона. Мимо них сновали служащие аэропорта… Мужчина провез пустую грузовую тележку… Протопали летчики со стайкой гомонящих стюардесс…

Варяг даже не оглядывался, оставляя за спиной Россию, прошлую жизнь. Что было, то было, а третьего не дано. Часто бывало ему тяжело, страшно, часто чудом оставался в живых, копошился на самом низу, как муравей, выбираясь из мусорных завалов. Но ведь выбрался! И каких вершин достиг! Невозможных!

Вдруг вздрогнул. Совсем близко, как тогда на похоронах Лиса: «Бьем-бьем-бьем! бьем лбом, бьем лбом! — били били лбом-лбом! — бьем… бьем!..» — ударили церковные колокола, навевая мысли о разлуке, о вечности, и судьбе… Варяг огляделся; недалеко от него шла супружеский пара, по виду иностранцы. Высокий сухопарый мужчина нес в руке радиоприемник, откуда истово взывал тоскующий голос:

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, по молитвам Пречистые Твоея Матери и всех святых, помилуй нас… Боже, будь милостив ко всем грешникам… Спаси, Боже, всех мучеников и странников… Спаси всех заблудших… Спаси всех убиенных и очисти нас от всякого греха, Благий… Господи помилуй!..

Эпилог

— Господи помилуй! Да у него же кровотечение открылось! — громко закудахтал старушечий голос прямо в ухо.

Варяг проснулся и резко сел на лежанке. Острая боль прорезала правое бедро. Он поморщился и увидел темное пятно на правой брючине. А потом ощутил, как там тепло и липко.

— Ну ничего! — продолжал тот же кудахтающий голос. — Ничего. Люська предупредила, что тяжелый больной. Ничего… Сейчас мы тебя, милок, положим, перевяжем…

Он выглянул наружу. «Газель» стояла на дворе перед длинным кирпичным бараком с покосившейся вывеской «Московский областной центр пульмонологии».

И сразу засуетились люди вокруг «Газели», начал отдавать распоряжения Николай Валерьянович, бритые пацаны из его службы безопасности рассыпались по двору. Владислав с трудом взгромоздился на вывезенную из пульмонологического центра кресло-каталку, и сам Чижевский, точно никому из присутствующих не доверяя столь ответственного дела, осторожно покатил кресло внутрь.

— Ну что, Валерьяныч, — повернувшись к нему вполоборота, улыбнулся Варяг. — Теперь можем вздохнуть с облегчением. Вот все и закончилось…

— Ничего не закончилось, Владислав Геннадьевич, — серьезно отозвался Чижевский. — Сегодня вам на мобильный позвонили. Вы же знаете, ваша «Нокия» все эти дни у меня в кармане лежала. Я и подошел.

— И что? — напрягся Варяг. — Кто звонил?

— Меркуленко звонил. Сначала, конечно, удивился, что по вашему мобильному я отвечаю, что вы куда-то запропастились… Ну я его успокоил, вкратце наплел какую-то чушь, разумеется, о вашем ранении ни гу-гу… Словом, Меркуленко просил вам передать, что на днях по своим каналам готов организовать вашу встречу с самим… Так что ничего не закончилось, Владислав Геннадьевич. Все только начинается!

Под псевдонимом Е. С.

печатаются О. А. Алякринский и С. Н. Деревянко.