Дикая Охота - Роман Афанасьев

Алексей бесшумно скользнул вперед, встал прямо напротив вилки и поднял руку, привлекая внимание мотоциклиста. Тот поправил белый шлем, поднял черное забрало, словно рыцарь, желающий поприветствовать друга.

Охотник смотрел в маленькие глазки подростка, прятавшиеся под густыми белесыми бровями. Их обладатель был молод, даже скорее юн, и у Кобылина вдруг пропала вся решимость, овладевшая им при виде легкого мотоцикла.

— Федеральная служба безопасности, — веско уронил он, опуская руку. — Мне необходимо реквизировать ваше транспортное средство для продолжения выполнения служебного задания.

Глаза, видневшиеся в прорези, удивленно распахнулись.

— Че? — глухо донеслось из-под шлема. — Че такое?

Кобылин тяжело вздохнул. Потрепанная куртка, джинсы, длинные волосы, развевавшиеся на ветру… Для такого случая подошел бы черный похоронный костюм, а не это барахло. Конечно, пацана можно было бы заболтать, минут пять — и он бы сам отдал тачку. Но у охотника не было времени. Совсем.

Мягким плавным жестом Кобылин вытянул пистолет из кобуры под мышкой, медленно опустил руку, прижимая «глок» к бедру. Его лицо отвердело, застыло, глаза превратились в льдинки, и его взгляд застыл.

— Мне нужен твой мотоцикл, — холодно произнес Кобылин, — и твоя одежда.

Светлые глаза в прорези шлема стали круглыми, распахнувшись так, что, казалось, могли вместить в себя весь мир. С невнятным бормотанием байкер соскочил с мотоцикла и рванул на своих двоих обратно по шоссе, подальше от психопата со взглядом убийцы.

Алексей, мгновенно потерявший интерес к незадачливому наезднику, успел поймать падающий мотоцикл свободной рукой. Вскочив в седло, он сунул «глок» обратно в кобуру и крепче сжал мягкие и теплые рукояти. На секунду в нем пробудилось сомнение — сможет ли? Это было так давно, так далеко — в прошлой жизни. Там, где остались смеющиеся друзья, гараж, раскиданные по пыльному асфальту цепи и шестерни…

Внезапно он ощутил, как ветер сгустился за его спиной, потяжелел, словно пытаясь приобрести форму. Мотоцикл чуть осел, и Алексею показалось, что сзади к нему кто-то прижался, кто-то легкий и едва ощутимый.

— Не бойся, — раздался шепот над его плечом. — Я с тобой.

И невидимые руки сомкнулись на его поясе.

Алексей стиснул зубы, чувствуя, как внутри зарождается жар погони, повернул ключ, оставшийся в замке зажигания, переключил сцепление и выкрутил ручку газа.

Мотоцикл заревел раненым зверем и рванулся с места, неся на себе всадника, за спиной у которого сидела Смерть. Кобылин бросил свою легкую машину в просвет между автомобилями, пригнулся к бензобаку и переключился на следующую передачу. Завывая двигателем, легкий мотоцикл стрелой пронесся мимо разбитого «Ситроена» и застывшей белой «шестерки». Краем глаза Кобылин увидел, что Гриша уже выбрался на дорогу и стоит у своей машины, сжимая в руках винтовку со снайперским прицелом. Кажется, Борода махнул ему рукой, но Кобылин не стал оглядываться. Он шел по следу и больше не видел ничего вокруг себя.

Мотоцикл летел по трассе, лавируя между машинами, играя с ними в шашечки. В голове у Алексея не было ни единой мысли — он превратился в машину, в боевой механизм, идущий по следу жертвы. Он был спокоен и собран — как всегда на охоте. Его глаза подмечали любую мелочь, руки двигались сами, не дожидаясь приказа разума, и казалось, что мотоцикл ведет робот. Кобылин не думал и об этом — ему было некогда. В голове у него стояла картина — удаляющийся «Мерседес» с алыми стоп-сигналами, грозящий навсегда раствориться в потоке машин.

Кобылин не думал о том, что упустит свою цель, — нет, у него не было и тени сомнения в том, что он ее догонит. Вся его сущность, вся его жизненная сила были нацелены на это. Охотник знал, что скоро впереди мелькнут знакомые огни, появится темный силуэт, и вот тогда ему нужно будет решать, что делать. А пока легкий мотоцикл парил над асфальтом, и Кобылин летел вместе с ним, бездумно, целеустремленно, как выпущенная из снайперской винтовки пуля.

Ледяной ветер рвал в клочья легкую куртку, пытаясь снять ее с плеч охотника, но Алексей не обращал на это внимания. У него не было шлема, и ледяной воздух бил в лицо упругим потоком, обжигая кожу и заставляя щуриться. У Кобылина горели щеки, и ему казалось, что кто-то прошелся по ним хорошим куском наждачки, и сейчас это беспокоило его сильнее, чем бьющаяся на ветру куртка, которая пузырилась на спине и задиралась так, что обнажала ремни кобуры, спрятанной под плечом.

Несмотря на изрезанное ветром лицо, застывшие от холода руки, вцепившиеся в рукоятки, и потоки ледяного ветра, Кобылин все прибавлял и прибавлял скорость. «Мерседес» Ирода успел уйти в отрыв — на этом участке Кольцевой не было пробок, — а Алексей потерял слишком много времени, выбираясь из затора после аварии. До боли в глазах он всматривался в поток машин, несущихся по сырому весеннему асфальту. Бросаясь из полосы в полосу, ныряя вслед за скоростными машинами и ужом проскальзывая между грузовиков, охотник продолжал погоню, действуя бездумно, как механизм, запрограммированный на ведение мотоцикла. Тяжесть за спиной то появлялась, то пропадала, словно пассажир Алексея мерцал, как сломанная неоновая вывеска, но сейчас это мало заботило охотника. Он свыкся с этим ощущением давным-давно, и присутствие странного создания, что могло оказаться той самой Смертью, больше его не беспокоило. Это, в конце концов, постоянное ощущение охотника — ощущение близкой смерти.

Красные огни черного «Мерседеса» Кобылин засек на подходе к следующему съезду с Кольцевой дороги. Он увидел эту черную и блестящую, словно лакированную, тачку, когда вывернул из-за очередного грузовика, и его руки дрогнули. Паршивец забрался дальше, чем Алексей предполагал — он уже проскочил пробку на съезд в центр и теперь ловко вклинивался в следующую пробку на съезде в области. Кобылин выкрутил ручку газа, и мотоцикл затрясся, выдавая все, на что способен. Пылающей красной стрелой он пронесся между бортами бетономешалки и «Газели», обогнул притормаживающий синий «Ниссан» и, подрезав выезжавшую на Кольцевую дорогу «Ниву», рванулся вперед, к съезду.

Черная лакированная машина прыгнула вперед, словно жертва, пытающаяся уйти от атакующего хищника. «Мерседес» вклинился в поток машин, медленно спускавшихся по большому полукругу съезда, и, царапнув белую «Волгу», выскочил на внешнюю сторону, к ограждению. На этом водитель «мерса» не остановился — нажав на газ и отчаянно сигналя, он погнал машину вниз, вторым рядом, шаркая полированным бортом по железному заборчику ограждения.

Кобылин, прикусив губу, бросил мотоцикл вперед, но прямо перед ним поток машин сомкнулся, образовав глухую пробку. Алексей швырнул своего коня вправо, к забору, где еще оставалась щель, и тут же рванул тормоз, когда прямо перед ним в поток скользнул белый джип, чуть не размазав мотоциклиста по борту. По инерции Алексей пролетел дальше, обогнул джип и уперся в железную стену из машин, плотно забивших съезд с Кольцевой дороги.

Дальше проезда не было, и разогнавшийся Алексей целую долю секунды решал — вздернуть ли мотоцикл на дыбы, чтобы проехать по крышам машин, или затормозить. Но перед ним, как назло, высились высокие багажники джипов и малолитражек, и в последний миг Кобылин рванул тормоз. Мотоцикл под ним завилял, завалился набок, и Алексей соскочил с него, не в силах удержать машину на дороге.

Ударившись ногами об асфальт, охотник кувырнулся, больно приложившись плечом, а упавший на бок мотоцикл, высекая искры, проехал вперед и с разгона влетел под задний бампер небесно-голубого «Ситроена». Водитель машины притормозил, остановился и даже приоткрыл дверь, собираясь выйти, но Алексей, уже поднявшийся на ноги, отчаянно замахал на него руками. Ветер все еще пытался сорвать с него легкую серую куртку, и ее задравшиеся полы демонстрировали окружающим кобуру на заплечных ремнях. Водитель «Ситроена» не стал спорить — убедившись, что психованный мотоциклист цел, он захлопнул дверцу и тронулся дальше, поспешив вклиниться в свободное место на съезде.

Кобылин, потирая плечо, подошел к ограждению, не обращая внимания на гудки машин, медленно огибающих его упавший мотоцикл, в попытке втиснуться в новую пробку. Алексею было не до этого — подойдя к самому краю, он бросил взгляд вниз. Прямо под ним, под огромным мостом, полукруглый съезд смыкался с трассой, уходящей под мост, в область. Железный поток машин, медленно спускавшихся по съезду, вливался в бесконечную вереницу авто, спешащих покинуть город. Прямо на глазах у Кобылина черный «Мерседес», торопливо чиркая бортом по разделительным столбикам, обогнул пробку на съезде и вылетел на трассу — прямо под огромную фуру, тянувшую за собой гигантский прицеп, обтянутый синим материалом, походящим на брезент. Грузовик издал возмущенный гудок, шарахнулся в сторону, и «Мерседес», чиркнув по огромному бамперу, нырнул под мост. Фура взревела еще раз и резво подалась вперед, отсекая остальных наглецов, пытавшихся проскочить перед ее носом вслед за «Мерседесом». Глядя вниз на синий прицеп, что медленно втягивался под мост, Кобылин почувствовал, как кровь застыла у него в жилах от холода и острого чувства страха.