Орбита смерти - Крис Хэдфилд

Святые угодники! – подумала Лора. Сам руководитель полета спрашивает ее о приоритетных задачах. Она с трудом сохранила профессиональное спокойствие, отвечая:

– Характеристики дыры: размеры, различия в окружающих наслоениях, углы естественного откоса, тип обнаженной скальной породы. В идеале – глянуть бы прямо вниз, чтобы понять, какую структуру имеет нижняя часть стены внутри, гладкую или неровную. Если получится.

Джин поймал ее на слове:

– В идеале. А как близко вы бы посоветовали подойти к краю?

Лора сглотнула слюну, осознавая, что настал поворотный миг ее жизни. Годы учебы, полевой работы, просмотров фото, бесконечные заявки на гранты и отчеты по ним. Все это привело к нынешнему моменту.

– Я рекомендую быть осторожными, руководитель. Этот реголит оставался непотревоженным, быть может, миллиард лет. Он, скорее всего, слежался до достаточной твердости, но нельзя исключать оползня. Чаду, вероятно, ничего не грозит на ровном участке, но лучше вовсе не приближаться к тем местам, где есть уклон.

А я бы?.. – задумалась она. Наверняка рискнула бы. В геологах обитает дух первооткрывателей.

Джин кивнул и посмотрел на Каза:

– Уведомить экипаж.

* * *

Близко, да не слишком близко, подытожил Чад мысленно. Типично. Все там в удобных креслах сидят, кофе прихлебывают, поздравляют друг друга с успешным прогнозом. А настоящий риск перекладывают на другого.

На меня.

Он выпустил ручку тачки, сделал шаг вперед, описывая свои действия и предельно ясно осознавая, что там ловят каждое его слово:

– О расстояниях судить сложно, но похоже, что дыра диаметром футов пятьдесят, а дно футах в пятнадцати под окрестной равниной. По мере приближения к дыре уклон растет, кое-где торчат небольшие хребтообразные участки скальных пород. Я намерен продвигаться вдоль одного из таких выступов, поскольку они остаются ровными близ края.

– О’кей, Чад, понятно, но, пожалуйста, будь предельно осторожен. Ты и без того поставляешь нам информацию, доступа к которой мы никогда раньше не имели.

Да ну, правда, что ли?

– Я делаю фото по мере продвижения. Цвет поверхности не меняется, разницы в структуре тоже не чувствуется. Та же смесь пыли, песка и камней.

Он двинулся влево, вдоль более высокого выступа, уходящего в сторону дыры.

– О’кей, я теперь могу глубже туда заглянуть. – Он потянулся в скафандре, искривил шею. – Вижу дальнюю кромку дыры в скальной породе. Кромка тонкая, не больше ярда, а внизу сплошной мрак.

Джин Кранц проговорил:

– Скажите, что хватит, капком.

Каз передал:

– Чад, постой там, пока мы обсудим. – Он развернулся к Лоре: – Что думаешь?

– При таком угле падения солнечных лучей он дна не увидит, пока на самый край не выберется. – Решение она предоставляла Казу.

Он не сводил с нее взгляда, нажимая кнопку:

– Чад, когда закончишь фотографировать, пожалуйста, возвращайся и направляйся обратно к «Бульдогу». Мы попросим тебя еще раз сходить за образцами, если время останется.

Чад сделал еще шаг. И еще. Он уже различал дальний конец скалы, поддерживавшей узкий хребтовидный выступ, вдоль которого он двигался.

– Вас понял, Каз.

Он сделал еще шаг, чувствуя, как захлестывает возбуждение. Все равно что мчаться в истребителе низко над землей, прячась от любопытных глаз и радаров. Несущиеся мимо деревья и скалы опасны, но риски он контролирует идеально, он один. Он сам. Это его навыки. Его решения. Он сделал еще шаг.

Светлана тревожно наблюдала за ним, а в этот момент быстро решила, что риск себя выдать терпим, и не смолчала. Она знавала таких пилотов, как этот человек: они часто разбиваются. Она прикинула, что в Хьюстоне решат, будто она смотрит на Чада в иллюминаторы модуля.

– Осторожно!

Голос русской вывел Чада из транса. Но он остался там, где стоял, и из чистого упрямства даже сделал еще один шаг вперед, оказавшись в считаных ярдах от края. Поверхность теперь шла под уклон.

Переводчик пояснил всему залу, что сказала Светлана. Каз вообразил, как она издали всматривается в фигуру Чада, явно занятого чем-то опасным. Он понятия не имел, как Чад собирается достичь поставленной военными новой цели – тайком вывести из строя Луноход. Космонавтка ведь наблюдает. Он спокойно проинструктировал:

– Чад, пока возвращаешься, пожалуйста, описывай для геологов то, что видишь.

Довольно, подумал Чад, и на лице его возникла широкая торжествующая ухмылка. Никто никогда еще такого не делал! Он возвратился по собственным следам, развернувшись, когда места для этого стало достаточно. Не обращая внимания на Светлану, цапнул ручку тачки и двинулся к «Бульдогу».

– Подобравшись ближе всего к дыре, я с трудом, но увидел освещенный Солнцем участок внутренней стенки. Она кажется гладкой и изогнутой.

Светлана шла за ним и только головой качала. А где бы он остановился по своей воле? Я на Луне одна с мужиком, у которого не все дома. Тяжесть пистолета в набедренном кармане действовала успокаивающе.

Оба сосредоточились на возвращении по собственным следам к «Бульдогу», погрузились в собственные мысли. Никто не обернулся и не заметил Луноход, который последовательно, повинуясь командам, возобновлял движение и останавливался, перемещался с десятисекундными паузами.

По их следам.

* * *

В Симферополе Габдул тревожно поглядел на часы. Тридцать минут до потери сигнала. Полезно руководствоваться следами для ориентации: экипажу теперь не нужно каждую картинку анализировать перед отправкой команды на продвижение. Он просто проверял, на маршруте ли аппарат, корректировал курс, катился вперед десять секунд и останавливался. Повторял.

Ему хотелось заглянуть туда, где побывали астронавты, до очередной потери связи. Тогда будет время подумать и, возможно, обратиться к ним с просьбой, пока те еще на Луне.

Аппарат требовалось спроектировать устойчивым и компактным, а это привносило свои проблемы: в частности, самая верхняя камера торчала недостаточно высоко. Луна мала, горизонт близок, и Габдул недостаточно далеко видел. Это все равно что вести машину в ночи с фарами, направленными почти вниз: при спешке боязно.

Но ему приказал Челомей. И он тренировался для подобных действий. Быстрота его реакции помогла астронавту найти Уголек, он даже магнитометром показал другому астронавту, где копать в поисках фрагментов, которые там могли заваляться. Решительность и искусность.

Он снова толкнул рукоятку штурвала вперед, считая про себя: раз, два, три, и так до десяти, после чего выпустил и стал ждать обновления картинки.

На этот раз он увидел нечто странное. Только одни следы, а за ними поверхность идет под уклон и во тьму. Лучше двигаться с предельной осторожностью. Он решил перемещаться вперед с пятисекундными, а не десятисекундными интервалами. Навалился на рукоятку, внимательно сосчитал и отпустил.

Посмотрел на часы. Двадцать минут. Хватит сделать фотографии и кое-какие научные пробы взять. Потом придется ждать, пока вращение Земли снова поможет им встретиться.

До восхода Луны