Год полнолуний - Александр Прозоров

Да и обходиться не надо! Можно просто спать ночью, как все нормальные люди. Конечно, он не обычный человек, он Господь, он Бог, он Создатель целого мира. Но разве это может оправдывать преступление?

— Эй, парень, — похлопал, по плечу охранник ломбарда, — ты что, заснул? Мы через десять минут закрываемся.

— Да-да, извините, — кивнул Олег и с облегчением опустил пирамидку обратно в карман.

Больше всего ему хотелось купить жене цветы. Давно не преподносил он своей Танечке даже банальных гвоздик, еще задолго до того, как создал планету Тысячи Солнц. Но денег по-прежнему не было, и Олег поклялся выбрать роскошнейший букет после ближайшей получки. А пока — провести с нею и сынишкой весь вечер.

Тани дома не было. Похоже, они с Сашкой опять трудились в ресторане. Олег согрел ужин, плотно перекусил. Помыл посуду. Поточил ножи. Походил из угла в угол.

Потом махнул рукой и лег спать.

Здесь занимался новый день: раннее утро, не больше десятка солнц над горизонтом, прохладный воздух, роса на траве. Селянин у дверей сонно хлопает глазами.

— Как выспался? — спросил его Олег.

— Во имя Создателя! — невпопад выкрикнул воин.

— Ладно, ладно, хвалю, — умерил его восторг Олег и вышел из деревни.

Селение сплошь окружали воинские лагеря. Здесь скопилось не меньше полутысячи человек. Еще столько же ждали своего часа вдоль засек. Сила. Боевой таран сил Добра против Дьявола. Но этому тарану не хватает стального наконечника — непробиваемых рядов хабреков.

Старейшина встретил Олега возле узкого прохода — горцы окружили свой лагерь щитами, подпертыми копьями. Почтительно поклонился. Олег вежливо ответил на поклон, жестом позвал старика за собой.

— «Низкие» дают слишком мало еды, — пожаловался хабрек.

— Здесь собралось слишком много народа, — повернулся к нему Олег, — и слишком долго топчутся на месте. Скажи мне правду, старик. Почему с тобой пришли не все воины?

— Они еще не готовы, они придут позже.

— Смотри мне в глаза, — повысил голос Олег. — Те, кто не нуждался в долгих сборах, пошли со мной сразу. Остальные обещали догнать через несколько дней. Теперь я снова слышу то же самое! Мне кажется, ты говоришь не всю правду, старик.

— Мы не успели собрать воинов изо всех деревень, — продолжал отводить глаза хабрек. — Они подойдут позже.

— Это все? — жестко спросил Олег. — Больше ты ни чего не хочешь мне рассказать?

— Все хабреки готовы пойти за тобой, Создатель… — неуверенно начал старейшина.

— Что же им мешает?

— Они не желают сражаться вместе с «низкими», — наконец признался старик. — «Низкие» бесчестны, они никогда не сражаются в поле, они не называют свои имена в бою. Оказаться с ними в одном строю — позор для хабрека!

— Ты тоже так считаешь?

— Воля Создателя выше чести! — ответил старейшина.

— Понятно. — Олег отвернулся и сделал пару шагов в сторону. — Значит, подкреплений больше не будет?

— Будут, — поспешил оправдаться старик. — Молодые воины готовы идти за тобой, если это перестанут запрещать старейшины. Мои земляки убедят остальных воинов!

— Я знаю, кто их убедит, — хмуро ответил Создатель. — Их убедит Михаил, когда вернется с добычей, их убедят имена для детей и пленные, добытые в бою! Но сколько дней пройдет, пока он вернется сюда? Через какой срок слухи о его успехе доберутся до гор? Время слишком дорого, старик. Селяне теряют злость и жажду боя, в окрестных поселках кончаются запасы еды. Дьявол получает передышку для подготовки новых сил. Возможно, уже сейчас нас встретят не двести, а триста черных всадников. Мы потеряли преимущество внезапности, мы опаздываем с каждым новым часом, старик!

— Тогда нужно атаковать немедленно!

— Вас почти вдвое меньше, чем всадников, старейшина. Вы не сможете прикрыть всех селян от конных атак.

— Ну и что? — безразлично пожал плечами хабрек.

— А кто будет штурмовать замок, старик, если «низких» порубят? — чуть не зарычал Создатель. — Хабреки? Много крепостей вы смогли захватить у пахарей? А замок — это не деревенский забор. Это в сто раз мощнее.

— Извини, Создатель, — виновато ответил старик. — Я не подумал.

— Ничего. — Слова старейшины погасили злость Олега, и он лишь устало махнул рукой. — Раз нет другого выхода, придется рискнуть. Только нужно подождать прихода Михаила. Это тридцать отнюдь не лишних копий.

Старейшина согласно кивнул, вглядываясь в небо над головой Олега.

— Что там? — Олег повернулся, и на губах сама собой появилась добродушная улыбка. — Клоп возвращается…

— Данила молодец! Данила летал долго! Данила все знает! Данила все видит!

— И что ты видел, крылатый наш? — спросил Создатель, позволив малышу опуститься на плечо.

— Дьявол к правительнице хеленов ехать собирается!

— Откуда ты знаешь?

— Данила умный, Данила хитрый. Данила знает.

— Ты был прав, Создатель — сказал старейшина. — Дьявол хочет получить помощь от безбожных хеленов. Он собирает против тебя армию, Создатель.

— Данила всю ночь в Мертвом Замке сидел, Данила смотрел, Данила слушал, — проникновенно рассказал кровосос и, само собой, закончил:

— Дай лизнуть.

— Больше ничего не узнал? — спросил в ответ Олег.

— Данила не узнал, Данила увидел, — похвастался малыш.

— Что?

— Дьявол половину армии на защиту рыбаков послал.

Несколько секунд Создатель молчал, обдумывая услышанное, потом недоверчиво переспросил:

— Что ты сказал?

— Дьявол послал всадников на защиту рыбаков.

— Что ты сказал?

— Половину армии Дьявол послал…

Создатель схватил вампиренка за ухо, притянул к себе и крепко поцеловал в острую мордочку. Повернулся к хабреку:

— Поднимай своих воинов, старик! Дьявол сделал нам подарок. И быстрее, быстрее, пока рогатый не допетрил, как крепко он влип.

Старейшина кивнул, побежал в лагерь. Скоро оттуда донеслись крики, забегали люди. Когда Создатель приблизился, копейщики уже стояли в походной колонне по трое.

— За мной, — скомандовал Олег, встав во главе отряда.

— Извини, Создатель, — пристроился сбоку старейшина. — Я не понял, что тебя так обрадовало?

— У Дьявола чертовски плохо налажена разведка и связь. Рогатый даже не представляет, какое преимущество дает нам всего один умный и глазастый летающий малыш.

Создатель погладил Данилу по спине. Тот довольно зажмурился, непривычный ни к ласке, ни к похвале, и даже не попросил «лизнуть».

— Извини, Создатель, я все еще не понимаю.