Третья волна - Кирилл Алейников

Но это не имеет значения. Мы сядем и останемся живы!

С ревом межпланетная птица мчалась над землей, над Калисом. Прилетевшая издалека, из умершего мира, эта птица воплощала собой все надежды жителей Терсы во всех поколениях. Инверсионный след, оставляемый кораблем, обозначил его путь, стал тем, что впоследствии назовут дорогой богов.

Осиру снижался. Энергия была на исходе, потому он торопился снизиться как можно ниже, прежде чем двигатели перестанут работать. И ему это удалось: в том момент, когда вдруг бортовой компьютер сообщил об отказе всех двигателей, «Старатель» несся не далее чем в десяти метрах от ровной песчаной земли с выпущенными шасси. Была б энергия, сели бы вертикально — корабль имел такую возможность. Но без энергии пришлось садиться по старинке.

Толчок. Корабль затрясло. Лыжи шасси стали прыгать по кочкам, скрежетать по камням. За «Старателем» поднялась туча пыли и песка, пространство вокруг наполнилось грохотом. Не имея возможности затормозить, Осиру отпустил штурвал и вместе с остальными смотрел на приближающуюся светлую полоску — русло реки. Песок под лыжами шасси уже сменился скользкой травой, торможение замедлилось. Но пусть, пусть горячий еще корабль нырнет в воду! Пусть окунется он в эту чудесную реку! Он заслужил такой награды…

В сотне метров от воды корабль остановился окончательно. Он совсем не повредился, космический межпланетный перелет не оставил и следа. Следы были только позади, несколько ровных глубоких канав, оставленных шасси.

Облако пыли вокруг корабля стало оседать.

— Как там, за бортом? — спросил Осиру. Сила тяжести многократно превышала привычную, и капитану казалось, что он задыхается. О том, чтобы подняться с кресла, не могло быть и речи.

— Температура тридцать шесть, влажность девяносто четыре, радиационный фон в норме, состав атмосферы в норме, боковой ветер два метра в секунду, давление десять и…

— Скажите проще: мы можем тут выжить?

Осиру, конечно же, знал ответ. Потому что он готов был принять лишь один-единственный ответ — положительный.

— Да. Но первое время придется туго.

— Ничего, привыкнем, никуда не денемся.

Для начала пришлось найти в себе силы и подняться с кресла. В ушах сердце грохотало, в глазах плыли разноцветные круги, но капитан держался. Пошатываясь и придерживаясь руками за стенки, он пошел к шлюзовой камере.

Скафандры… Нет, они больше не понадобятся, решил капитан. Хватит.

Он утопил кнопку открытия внешнего люка. Шипение возвестило о начале работы шлюзовых агрегатов, пытающихся стабилизировать давление. И вот дверца поползла в сторону, открывая чудесный вид на планету Калис. Опустился ступенчатый трап, по нему Осиру медленно сошел на траву.

Боги… Неужели я достоин такого счастья?

Отчасти от бессилия физического, отчасти от бессилия душевного Осиру упал на колени и сорвал охапку сочной зеленой травы. Его мозг отказывался регистрировать столько прекраснейших запахов, столько прекраснейших красок, столько ласкающих слух звуков…

Позади слышались звуки шагов. Девять членов экипажа, кряхтя и постанывая, спускались вослед капитану на чужую планету, которой отныне суждено стать родной.

Вглядывающийся вдаль Сотис вдруг поднял руку:

— Смотрите! Смотрите, там люди! Точно вам говорю, это люди!

Капитан поднялся, чтобы было лучше видно, и увидел приближающуюся процессию. Чем ближе подходили аборигены, тем различимее становились удивительные детали сходства их с людьми. Да, не может быть никаких сомнений: это потомки тех, кто давным-давно покинул Терсу в поисках новой родины. Потомки первых переселенцев.

Аборигены явно боялись. Они подходили с опаской, тыча пальцами и что-то лопоча. Вскоре среди них можно было разглядеть явных лидеров — вождей. За вождями потянулись вереницей аборигены с дарами.

— Что-то они выглядят дикими, — заметил Секар. — Никакого намека на высокие технологии.

Аборигены были ниже ростом, чем люди. Их кожа отличалась бронзовым цветом, глаза более узкие. Но все же это были люди, именно люди, а не иные существа.

— А ведь они наши братья, — проговорил Осиру. — И не только по разуму.

О том, что вокруг отсутствовали признаки высокотехнологичного общества, капитан не думал. Всякое бывает. Взять хотя бы лепидов — эти существа опустились до уровня полуразумных обезьян, но все таки являлись прямыми потомками людей. Впереди же галдели вовсе не обезьяны: среди них есть воины со щитами и копьями, а также вожди в красивых головных уборах. Они облачены в хорошие одежды и умеют общаться.

Они — это люди, но люди, живущие на другой планете.

Процессия аборигенов подошла на тридцать метров. И вдруг они все пали ниц.

— Что это значит? — забеспокоился Сотис.

Капитан прищурился.

— Они считают нас богами, очевидно.

— Богами? Вот это да!

Еще бы. Ведь мы спустились с неба на стальной птице, мы выше ростом и одеты весьма странно.

— Давайте подойдем к ним поближе. И старайтесь не выглядеть измученными, ослабшими.

— Постойте, но разве мы имеем право занимать у этих необразованных аборигенов места богов?

Капитан задумался.

— Но отчего ж нет?

Аборигены подносили разнообразные дары, низко кланяясь и бормоча что-то. Они были явно рады встречать великих богов.

А боги были рады тому, что остались живы.

ГЛАВА 34

Елена сидела в своем номере, в полутьме — жалюзи плотно закрыты. Девушка была одна, и одна же она тосковала.

Почему? Пожалуй, грех жаловаться, ведь история с проектом «Коперник» могла окончиться много хуже, их всех могли убить. Или приговорить к тюрьме по обвинению в шпионаже, подготовке теракта или по иному поводу.

Но девушка тосковала не из-за неудачи с разоблачением заговора. Методом сравнений и сопоставлений она убеждала себя, что жизнь — хорошая штука, что она живет неплохо и помрет нескоро, особенно после такого счастливого конца истории, долженствующей закончиться весьма печально. Но тоска, эта проклятая старая карга в хоккейной маске с бензопилой в руках, преследовала девушку по пятам. Она не опускалась до ночных кошмаров, не изменяла себе на темных улицах. Она просто пилила и пилила Елену, расчленяла на мелкие куски, чтобы затем поджарить на медленном огне и скормить своей верной послушнице меланхолии.

И такое началось уже давно.

В чем же дело, Елена поняла не сразу. А когда поняла, то ничуть не удивилась. Сразу же стали объяснимыми потуги многих людей уйти от реальности на горные пики или в затяжные прыжки, в виртуальные миры компьютерных игр или в миры производства собственных мыслей…