Магия спецназначения - Ярослав Коваль

Второй успел бы понять, что жизнь уходит, если бы не давил с такой злобой. Ему казалось, что защита неведомой чародейки, попавшейся им на пути, вот-вот рухнет… И ведь почти уверился в этом, но не принял в расчет одной-единственной мелочи — купол прирастал изнутри, и это решало все. Перед тем, как обернуться всплеском недоброй силы, он успел закричать, и этот крик стал последним, что ему удалось оставить после себя.

Следующие двое оказались более опытными или же чуть более осторожными — они остановились, почувствовав тот край, который лучше не переступать. Но к этому моменту они уже настолько обессилели, что ни единого заклятья не смогли противопоставить небрежно брошенным в них Кайндел смертоносным чарам: одному девушка остановила сердце, другому силовым ударом размозжила шейные позвонки.

Еще один попытался тихо улизнуть с поля боя. Специально для него курсантка ОСН пустила в ход заклинание, позаимствованное у Варлока. Последний любил попить чаю в компании смышленой девушки, и, хотя предпочитал все-таки магию темную, смыкающуюся с жертвоприношениями и настоящим колдовством, кое-какие его идеи смогла адаптировать даже она. И теперь подуставшего чародея накрыла сеть из мелких ячеек эфира, выпивающего человеческую энергию, скрутила его и растерла в горстку пепла.

Кайндел опустила руки, но ни на секунду не ослабила чародейской защиты. Сфера и даже купол отнимали у нее слишком много сил, и теперь, чтобы сэкономить оставшееся (все-таки извлечение энергии из окружающего мира не может продолжаться до бесконечности), она перевела их вновь в состояние простой магической защиты. В конце концов, биться-то предстояло теперь только с одним противником.

Убить его так просто нечего было и надеяться.

Он стоял и смотрел на нее.

— Так, может, все-таки поговорим? — предложила она.

Девушка его не знала. Хотя родственность восприятия казалась несомненной.

— Я знаю тебя, предательница, — сказал он наконец.

— Слишком уж громко, — поморщилась она. — Можно поскромнее — перебежчица.

— Как ни назови — смысл остается прежним.

— Отнюдь. Могу я иметь свое мировоззрение?

— И при этом воевать на стороне людей против своих собратьев?

— А почему ты считаешь, что в ОСН — только простые смертные? Процесс преобразования мира только начался, многие из нелюдей пока не в состоянии даже осознать, кто они на самом деле.

Чужак прищурился. Теперь он изучал ее с большим интересом — будто невиданную бабочку, встреченную в дебрях Амазонки.

— Удивительно. Встречаются, значит, альвы и с таким странным взглядом на мир…

— А ты всерьез считаешь, что на нашем земном шарике кто-то непременно должен править? Или люди — или альвы?

— Сколько вопросов сразу. Зачем ты их задаешь? Тебе же вовсе не интересно мое мнение.

— Интересно. Мне интересно — ты действительно разделяешь позицию Ночи или просто в ней не разобрался?

Незнакомец поморщился, и она внезапно узнала его — не вживую, а по фотографии. Это произошло настолько неожиданно, что у девушки вырвалось против воли:

— Ты же Умлан О’Фейд!

Он посмотрел с некоторым удивлением. Сами того не замечая, они уже сблизились шагов на десять и продолжали сходиться.

— Да. Теперь да.

— Но я тебя не знаю. Кем ты был раньше?

— Естественно, не знаешь. И ни к чему тебе знать. Если тебе интересно, могу сказать тебе, что мнение Ночи я не разделяю. Я считаю, что без смертных в этом мире вообще можно было бы обойтись.

— Правда? — картинно удивилась девушка. — А кто будет сгребать навоз?

— Ну, разве что, — усмехнулся он, будто и не почувствовал иронии.

— Так ты шовинист. Ну что ж… Очень приятно познакомиться. Люблю коллекционировать подобные типажи.

Он зло сощурился и выкинул вперед руку; в девушку полетело нечто плотное и жаркое. Мощное. Она защитилась с трудом, отдача была неприятна и сильно сотрясла ее где-то в районе желудка. Кайндел едва не растеряла остатки отличного ужина, съеденного в гостях у техномагов, но, взяв себя в руки, она мысленно поставила желудок «на место» и в раздражении врезала по противнику еще одним заклинанием, слизанным у Варлока, — «скручивающим полотенцем». На этот раз поплохело О’Фейду.

Девушка уже почти забыла о своих спутниках, но когда где-то слева застрекотал автомат, прежде, чем удивиться, толчком вспомнила об Илье и обозлилась — о чем он думал раньше? Чем занимался? Ждал, пока она сама справится почти со всеми?

От автоматной очереди противник защитился, но с трудом. Было видно, как его передернуло, но он остался жив и даже не ранен.

— Трое на одного? — возмутился он, спеша возвести вокруг себя тройную защиту, более надежную, чем раньше.

— Кто бы говорил! — возмутилась Кайндел. — Или те пятеро, что совсем недавно стояли рядом с тобой, мне приснились?

— Болтать будешь или сражаться? — пропыхтел Умлан.

— Да я, кажется, не отказываюсь. — Они бесплодно обменялись еще парочкой заклинаний с каждой стороны.

— Он непробиваемый, блин! — громко возмутился Илья.

— А ты чего хотел? Не всем же тупо на курок давить… — вполголоса осадил его Роман и отправил в полет свое самое мощное заклинание — ошеломляющую метлу. А за ним — чары, разверзающие в земле глубокие трещины.

Правда, последние подкачали — трещина получилась неглубокая, по пояс взрослому человеку. Впрочем, свалившийся туда чародей ненадолго потерял возможность нападать и сопротивляться. Бегом бросившись вперед, девушка торопливо составила заклинание незримой палицы. К сожалению, она не попала туда, куда целила, и с шумом сломала противнику мизинец на правой руке.

О’Фейд взвыл, но ловкость, с которой он выбрался из трещины и из-под удара следующего аналогичного заклинания, приводила в восхищение. Угнаться за ним Кайндел не успела. Они остановились по разные стороны провала, и дальше их поединок, по сути, напоминал самый обыкновенный армрестлинг, потому что оба тупо давили всей той силой, что еще имелась у них в запасе, и решить схватку могла только выносливость каждого.

И, конечно, опыт. Надо ведь неплохо разбираться в магии, чтобы суметь, изображая энергетический асфальтовый каток, еще крепить и восстанавливать вокруг себя защиту. В этом смысле Умлану, естественно, приходилось хуже, чем его противнице, потому что ей принялись помогать ободренные и выползшие изо всех щелей спутники. Но тот не только держался — он еще весьма успешно отражал любые попытки ранить себя или задеть заклинанием. А потом недобро посмотрел на Кайндел — и та почувствовала прикосновение чар, от которых ее первый наставник, Пепел, сурово предостерегал ее.