Никола зимний - Сергей Данилович Кузнечихин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А кошечка ваша хороша. Ловких молодых специалисток выпускают современные институты. Вы случайно не вместе учились?
– Нет, что вы! Мы с Геной другой факультет кончали и на два года раньше.
– Ну ладно, я тоже думаю – вроде серьезные люди, а моего, видите, на свежатинку потянуло. Седина в голову – бес в ребро. Хорошо еще – вовремя раскусил. А нам терпи. Такая уж бабья доля. Но кошке этой я прощать не собираюсь! Так и передайте, если встретите.
– Мы, пожалуй, пойдем, – говорит Гена и поднимается из-за стола.
– А как же чай? С вареньем? Вы же помогали Борису на даче. Надо вкусить плодов своего труда.
– В другой раз вместе с Борисом, – удачно вставляет Славик.
– Дело ваше, неволить не смею.
По лестнице они сбегают, словно за ними гонятся, и через двор, ходом, не задерживаясь и молча, потому что одного душит смех, а другого – злость, и только на проспекте сбавляют шаг, и то вынужденно, чтобы не сталкиваться с прохожими.
– Ну Борис, ну шутник! – распаляется Гена.
– Человек в семью вернулся, а ты злишься.
– Тебя бы на мое место.
– Не надо терять чувства юмора, особенно в смешных ситуациях.
– Дурак ты, Славик.
– Может быть.
– Я ему сейчас позвоню и все выскажу. Он у меня услышит…
Мелочи в кармане нет. Гена матерится. Наверное, громче, нежели хотел. Проходящий мимо старичок оглядывается на них, смотрит укоризненно, с обидой, однако пристыдить не отваживается и уходит, шаркая каблуками по асфальту.
– На. – Славик протягивает три гривенника. – Звони на ТЭЦ, он обычно допоздна задерживается.
Телефон в кабинете не отвечает, Орехов наверняка мотается по цеху. Гена звонит в приемную и узнает номер машинного зала. Звонит на щит. Там занято. Почти не выжидая, он заново набирает номер. Потом еще раз и еще, и еще. Металлический диск автомата крутится туго, режет палец, но Гена крутит и крутит, отмахиваясь от предложений Славика подменить его. И все-таки дозванивается, но ему отвечают, что Орехова в машинном зале нет.
– Наверняка уже смотался. Надо звонить домой.
– Не стоит. Скорее всего, дежурному лень оторваться от стула и поискать, не знаешь их, что ли. Брякни в слесарку.
Обзванивать все телефоны станции Гена не намерен, тем более что осталась единственная монета. Славик еще что-то советует, но он и без подсказчиков знает, что ему делать, благо квартирный телефон помнит хорошо.
– Здравствуй, Елена, ты случайно не знаешь, как найти Бориса? – Услышать ответ он не успевает. Славик нажимает на рычаг и прерывает связь.
– Ты что?! – кричит Гена.
– А ты! Зачем ее сюда впутывать?
– Здравствуйте, защитничек, а что мне прикажете делать, должен я где-то жить, или в общагу возвращаться?
– Успокойся. Прежде всего надо найти Бориса. Честное слово, неприлично как-то, сначала с одной покинутой бабой посудачили, теперь с другой… Все равно от них правды не добьешься.
– Не надо было столько заводить.
– Это уж у кого как получится. Давай сделаем так: ловим такси и катим к нему на службу – через час все прояснится. Заварил кашу – заставим отвечать.
– Через весь город киселя хлебать? Спасибочки. Если не терпится поговорить с этим баламутом – катись один.
– Могу и один.
– Только передай ему, что пока не проведет обратный обмен, пусть мне на глаза не показывается.
Славик не уходит, ждет – видимо, надеется, что страсти утихнут и они вдвоем отправятся на поиски Бориса. Пусть ждет. У Гены нет желания видеть Орехова, да и Славик уже надоел. Он садится в автобус и едет к себе. В свою комнатку.
А собственно, чем плоха его комната? Когда вселялся – страшно было смотреть, а после ремонта потеплела, ожила. Для себя делал. И побелочка ровная, и обои веселенькие наклеил – и словно площадь прибавилась. К подоконнику стол откидной прикрутил – красиво, удобно и места не занимает. Со временем можно и кровать такую же смастерить. Ведь не косорукий какой-нибудь, не чета некоторым штатским. И нечего слишком расстраиваться. Из центра, конечно, проще перебраться в отдельную квартиру, но что поделаешь, если с дерьмом связался. Урок на будущее.
Славик возвращается неожиданно быстро, чуть ли не следом. Гена и чаю не успевает попить, а он уже барабанит в дверь.
– Ну и лопухи мы с тобой!
– Особенно я. Нашел с кем дела заводить.
– Не в ту сторону гнешь, юноша.
– Да не юли ты, выкладывай, где он прячется, или уговорил не выдавать?
– А мы ушки развесили, глазки такие доверчивые, у-тю-тю-тю…
– Ты что, пьяный?
– Я когда Борису рассказал, у него челюсть отпала. Никуда он не собирался возвращаться, он и не видел любезную Надежду Александровну после развода.
– Не понял.
– А если не понял, то незачем паниковать. Ленке названивать начал.
– А он не врет?
– Ему-то какой смысл?
– Ну и лиса, если так, ловко провела. Всем лисам лиса.
– Она самая, Патрикеевна. Даже Борис не ожидал от нее такого финта. Ох, нелегко тебе будет въехать.
– А ты чему радуешься?
– Мне-то с чего радоваться? Констатирую.
– Ничего, мы тоже не лыком шиты, ключи у меня есть, завтра в рабочее время завожу вещи и устрою ей такой рай, она у меня первая размениваться побежит, если по-доброму не захотела.
5
На следующий день поездка срывается.
На работе поджидают начальство из треста. Гена отлучками не злоупотреблял и отпроситься имеет полное право, предлог найти нетрудно, однако ему самому хочется присмотреться к высоким гостям. Он почти уверен, что кроме привычных проверок у начальства должно появиться дельце конкретно к нему. По радио передавали о неожиданных трудностях уборочной страды, о сорванных сроках, а у него на котельной работает слесарь, умеющий водить комбайн. Трест уже отправил людей в колхоз, но появился слушок о новом наборе, значит, заберут его слесаря. Заберут, не спросив согласия, и присутствие Гены ничего не изменит. Но слесарь-то все-таки его. И потому выгоднее предложить самому, не дожидаясь приказа. Проявить сознательность и заодно поближе познакомиться с влиятельными людьми. Небесполезно. Мало ли что он не планирует задерживаться в системе этого треста, как узнаешь, куда повернет завтрашняя дорога и что там, за поворотом, может, именно это знакомство и пригодится. А уж он постарается, чтобы его запомнили не болтуном, а деловым человеком. Он не намерен стелиться перед ними и заглядывать в рот, они сами начнут его расспрашивать, хотя бы из вежливости, а у него найдется что ответить.
А комната? Может, и к лучшему, что нет времени?
Жена Орехова наверняка их ждет,
