Стань моей свободой - Ольга Арунд

— Боже, это мой друг Кирилл Самсонов или новый юморист из стенд-апа? — притворно ахаю я, приложив руку к сердцу.

— Я два в одном, — весело хмыкнув, Кир подаётся вперёд. — И кому мне сказать спасибо?

— За что?

— За возвращение тебя к жизни, — покачав головой, он не сводит с меня внимательного взгляда. — Я давно не видел тебя такой.

— Какой? — Телефон перевёрнут экраном вверх, но маленький голубой огонёк не мигает, а значит, новых сообщений нет.

— Спокойной. — Нет, понятно, что временами я перегибаю палку, но не до такой степени, чтобы даже Кир считал меня истеричкой. — Мягкой, расслабленной и… счастливой? — Подбирает он вопрос, на который у меня нет правильного ответа.

— Тебе кажется. — Попытка спрятаться за насмешливой улыбкой прокатила бы с кем угодно, но не с ним.

— Мне — не кажется. — Официант приносит мне безалкогольный мохито, а Киру зелёный чай. — Просто скажи, что всё хорошо.

Хорошо ли?..

— Думаешь, это так просто, взять и вывернуться наизнанку? — Коктейль оказывается невкусным, хотя, может мне просто комфортнее давить лайм трубочкой, чем смотреть Киру в глаза.

— А ты выворачешься? — Ещё один вопрос из разряда запретных. В ближайшие недели точно.

Потому что ответить «нет» страшно, а «да» стало бы ложью.

Последние дни мы с Яном практически не расстаёмся, но проблема не в этом. Она во мне. В том, что мне нужно чувствовать его рядом. Всегда. Знать, что мне не приснилось, что та ночь действительно была. И то утро. И следующий день. И…

Страшно.

До ужаса пугает сам факт, что в этом мужчине я могу раствориться. Снова. И по всему выходит, что семь лет назад мне крупно повезло — три дня коматоза ничто в сравнении тем, чем всё могло бы закончиться сейчас. Могло бы, но… Я не могу не верить ему, когда вижу, что и Яну мало. Меня мало.

Каждый жест, каждый взгляд, каждое движение…

И вчерашнее собрание рабочей группы по «Альдебарану» не стало исключением. Хотя бы потому, что Ян отказался отпускать мою руку, а я не захотела настаивать.

Не. Захотела.

Зато хотела, чтобы он стоял рядом, положив ладонь мне на талию, пока я предлагала поменять расположение стеллажей в читальном зале. И показывала свои дилетантские чертежи. И объясняла, что так высвободится не меньше десяти метров свободного пространства. И махала руками, всё время встречи чувствуя Яна у себя за спиной.

Молчаливого и улыбающегося.

Счастлива ли я?

— Нет, в этот раз нет. — Одна долька уже превратилась в пюре, отдавая эту честь следующей.

— Тогда что не так? — вздыхает Кир.

— В смысле? — Я всё же поднимаю на него рассеянный взгляд.

— Знаешь, как ты выглядишь? — В ответ на приподнятую бровь, он хмыкает. — Прекрасно, но сейчас не об этом. Ты сомневаешься, — качает Кир головой. — Сначала улыбаешься так, что все мужики в зале сворачивают головы, просто не могут не свернуть, а через секунду мрачнеешь. И грозовые тучи по сравнению с тобой — весёлые подружки радуги.

Всё так плохо? Вполне возможно, только Олеся уехала и ей временно не до меня, зато Кир может понять даже то, что я не захочу договаривать. Проверено.

— Ты просто не знаешь… — усмехнувшись, я отставляю в сторону бокал. — Всё это время я билась, выгрызала возможность стать такой, какая я есть. Не зависеть ни от кого, рассчитывать только на себя. Не притворяться и не подстраиваться. Не делать того, чего не хочу. Вот только… представь, какого это в один миг осознать, что все мои достижения воплотились не благодаря, а вопреки. Вопреки его последним словам, назло. Лишь бы доказать, что это не я истеричка, а он идиот.

— И? — Мой монолог оказывается настолько не впечатляющим, что Кир делает ещё глоток чая.

— Ты серьёзно?!

— Абсолютно. Пойми уже, Алис, — он подаётся вперёд, — все эти причины-следствия могут катиться к чёртовой матери. По факту важно лишь то, можешь ты без него или нет! И всё вот это «не могу» и «нельзя» — оправдание для трусов, потому что безвыходных ситуаций не бывает.

— А как бывает? — Сложный разговор, неприятный, вот только глаза то и дело соскальзывают на невозмутимый огонёк, которого нет.

— Как бывает? — эхом отзывается Кир. — До кретинизма просто. Хочешь угадаю, что тебя нервирует больше всего? — В нём превосходство, но какое-то мрачное. — Твоя мифическая свобода, которой ты так дорожишь. И я тебя понимаю, в моём прошлом все это уже было, только с головой у меня было похуже. И подсказать оказалось некому.

— Это другое. — Вибрация, светящийся экран и всего лишь реклама очередного магазина.

— Тоже самое, — добивает он. — Посмотри — я свободен. Раз и навсегда свободен от единственной женщины, которую любил. Свободен от воспитания сына. Свободен от обязательств. Вот только знаешь, лучше сдохнуть, чем иметь такую свободу.

Атмосфера за столом воцаряется такая, что, направившийся было к нам, официант меняет курс.

— Ты боишься, — вздыхает Кир и накрывает мою, сжатую в кулак, ладонь, — и это нормально. В твоих условиях нормально, но, Алис… Может, я всё-таки старею и выживаю из ума, однако мне хочется видеть тебя счастливой. Как сегодня, а не как несколько месяцев назад.

— А если не получится? — я опускаю глаза на наши руки.

— То я всегда рядом и навечно свободен, — насмешливо хмыкает Кир. — Помнится, одно время ты собиралась за меня замуж, если не срастётся до тридцати…

— За тебя замуж? — улыбаясь, я качаю головой. И поднимаю взгляд. — Прости, но свою кандидатуру с этих торгов я снимаю.

— За кого тогда?

А, действительно, за кого?..

Сегодня прохладно, но мне хочется прогуляться, поэтому Кир высаживает меня за несколько кварталов от «Саркани». Как раз столько, чтобы проветрить голову, но не успеть замёрзнуть.

Ещё только октябрь, а большая часть листьев уже лежит под ногами, и их сухой шелест напоминает о детстве. Мама любила гулять. Хмыкнув, я поддеваю носком сапога огромный жёлто-коричневый лист. Она много чего любила. Возможно и