Лабиринт - Алексей Калугин

Баслов расстелил на столе карту и, приложив линейку, провел на ней линии по направлениям начатых механиками дорог.

– Если все дороги будут прямыми, то только одна из них выйдет к ближайшему крупному населенному пункту.

– Зато другая ведет прямо к нашему базовому лагерю, – сказал, посмотрев на карту, Киванов.

– Значит, и другие дороги ведут к местам скоплений людей, не признающих власть механиков, – Баслов воодушевленно щелкнул пальцами. – Теперь мы знаем, где искать союзников!

Кийск не разделял его оптимизма.

– Сейчас нам надо думать о том, куда уводить людей.

– Зима на носу, – заметил кто-то из присутствующих.

– Вот именно. Поэтому надо успеть подыскать для людей зимнее жилье, перевезти туда провиант…

– Об эвакуации лагеря речи пока не идет, – перебил Кийска Баслов.

– Мы должны успеть подготовиться к ней прежде, чем сюда придут механики.

– Здесь мы не в городе. На нашей стороне знание местности и природные условия.

– А на их – неуязвимость и огневая мощь.

– Созданный нашими усилиями лагерь – это все, что у нас есть. И я не отдам его механикам без боя. Кто со мной не согласен, может уйти. Я никого не держу силой.

– Петер, ты сам взял на себя ответственность за жизни этих людей.

– Да. И я первым встану на пути механиков.

Машина, похожая на гигантских размеров зерноуборочный комбайн, медленно двигалась вперед, врезаясь в землю широким скребком, который легко снимал десятисантиметровый слой грунта вместе со всем, что на нем находилось. Земля, трава, срубленные кусты и небольшие деревья затягивались наклонным транспортером в огромную разверзнутую пасть и вываливались позади машины, спрессованные в большие прямоугольные блоки, которые, не долетев до земли, попадали под мощную струю сжатого воздуха, отбрасывающую их в сторону от трассы. На какое-то время машину задерживали встречающиеся на пути высокие деревья с толстыми стволами. Когда передний скребок с надсадным воем врезался в корни дерева, из верхней части машины выдвигалась стальная стрела, которая упиралась раздвоенным концом в ствол и заваливала его на обочину дороги.

Следом за ней двигалась другая машина, размером поменьше. Впереди у нее имелся широкий раструб, из которого ровным, непрерывным потоком вытекала густая однородная серая масса. Она схватывалась мгновенно, едва коснувшись земли, так что сама машина двигалась уже по свежеуложенному дорожному покрытию. Если на пути встречались канавы или рытвины, машина выдвигала вперед вертикальные формовочные плоскости, между которыми и выливала затем расплавленную массу дорожного покрытия.

Люди со спортивной базы «Вега» засели в невысоком, густом ельнике, остававшемся единственным зеленым пятном среди желто-коричневого осеннего леса.

– Остановить эти два трактора не составит труда, – сказал, опуская бинокль, Баслов.

– Ты в этом уверен? – с сомнением произнес Кийск.

– Взрывчатки у нас пока хватает, – усмехнувшись, капитан провел пальцем по усам.

– Если даже удастся вывести машины из строя, то это не надолго остановит работы, – сказал Киванов. – Из города пришлют новые.

– И новые взорвем.

– Этим мы только привлечем к себе внимание механиков. Я думаю, что, кроме тех боевых средств, которые мы уже видели, у них имеются и другие, более эффективные.

– Господа, – подав голос, привлек к себе внимание находящийся здесь же Клавдий Колышко. – Я не хочу вмешиваться в ваш спор о боевой тактике, в этом я ничего не понимаю. Но думаю, что если есть такая возможность, стоит остановить эти две машины, хотя бы для того, чтобы попытаться разобраться, как они действуют. Возможно, это окажется небесполезным и для борьбы с самими пришельцами.

– Ну, что скажешь? – посмотрел на Кийска Баслов.

– Резонно, – согласился Кийск.

– Одного не могу понять, – Баслов прикусил зубами засохший прутик. – Для чего механики возятся с этой дорогой? Мы же видели, что они могут передвигаться и по земле.

– Возможно, строя ровные, прямые дороги, механики создают привычную для себя среду обитания, – ответил на вопрос Колышко. – Можно предположить, что в естественных природных условиях они испытывают такой же психологический дискомфорт, как и мы, когда попадаем в отстроенный ими город.

Тем временем посланные Басловым четверо солдат вышли на открытое пространство. Машины, работающие в автоматическом режиме, должны были иметь системы восприятия визуальной информации, однако они продолжали работу, не обращая никакого внимания на приближавшихся к ним людей.

Два больших пакета со взрывчаткой упали на скребок первой машины, соскользнули с него на транспортер, поползли вверх и исчезли в кажущейся бездонной черной дыре. Через пару секунд раздался приглушенный взрыв. Машина содрогнулась, едва заметно накренилась вперед и замерла. Какое-то время продолжала ползти вверх лента транспортера, но вскоре и она остановилась.

– Оп-ля! – хлопнув в ладоши, словно фокусник, развел руки в стороны Баслов. – А теперь – действие второе!

Машина, двигающаяся следом за комбайном, остановилась, перекрыв поток серой массы. Взорвавшиеся под ее передними колесами бомбы сбросили машину с дороги. Из разорванного путепровода потекла серая масса дорожного покрытия. Застывая на воздухе бесформенными глыбами, она вскоре почти полностью погребла под собой корпус машины.

– Прошу вас, Клавдий Матвеевич, – поднявшись в полный рост, сделал приглашающий жест рукой Баслов.

Опережая их, к машинам уже шли солдаты. Неожиданно двое шедших впереди, вскрикнув, упали на землю. Следом упал еще один, бросившийся им на помощь.

– Веревки! Приготовьте веревки! – крикнул Колышко и побежал вперед.

Остановившись метрах в двух от лежавших на земле солдат, он пошарил по карманам и, не найдя ничего подходящего, снял с руки часы на металлическом браслете. Часы не ходили со дня начала вторжения, но по привычке он продолжал их носить. Размахнувшись, Колышко кинул часы. Ударившись о борт машины, часы выбили из него яркую голубоватую искру.

– Корпус машины под высоким напряжением, – сказал, обернувшись к Баслову, Колышко. – Даже приблизиться к ней невозможно – ток стекает в сырую землю.

Солдат, находящихся в зоне поражения тока, вытащили, зацепив веревками. Только у одного из них прощупывался слабый пульс. Всем троим тут же начали делать искусственное дыхание и массаж сердца. Через какое-то время двое начали подавать признаки жизни. Третий был мертв.

– Кузякин! Берг! – закричал Баслов. – Бегом на базу! Тащите сюда метров десять кабеля и металлическую сетку! Да… и кого-нибудь из врачей с собой прихватите, чтобы ребятам помог!