Сказание об Оками (СИ) - Seva Soth

Мужчина, впрочем, на меня нападать не спешит. Ба! Да он банально не знает как бить детей. Очень быстро сообразит, конечно, но готовых заученных связок у него нет. Мое преимущество - мобильность. Я легкая и верткая. Соперник же за годы работы шахтером наверняка заржавел. Не замечала что он занимался растяжкой или хотя бы разминкой, а тут все на виду. Конечно, есть способы поддерживать форму за счет энергетики, я сами ими не пренебрегаю в периоды застоя, например во время заключения в камере, но полноценная растяжка у них выигрывает. Резко сокращаю дистанцию и начинаю попытки достать его точечными ударами-уколами. Боксирую с его бедрами, по сути. До головы и даже до груди мне особо не дотянуться. Несколько ударов, видя их несерьезность, спарринг-партнер все же пропустил о чем пожалел. Каждый я сопровождала крошечным шоковым импульсом. Та же пыточная техника, которой я допрашивала джашинитов, только на минималках. Стоящего противника не пронять, но у меня и задача другая. Показать громиле что я тут не погулять вышла, а стою того, чтобы как следует меня пнуть.

Вот бывший самурай уверенно двинулся в мою сторону, приняв борцовскую позу. Очень правильное решение! В тесном контакте, который предполагает борьба, я при такой колоссальной разнице в массе смогу примерно ничего. На открытом пространстве я бы и против подобной тактики контрмеры нашла бы, кружила бы вокруг партнера, постоянно выворачиваясь. Но сейчас не вариант, “Рон” попросту оттеснил меня к стене и наконец, смог наконец прижать, придавил мощной ладонью за правое плечо. Как будто специально сустав под удар второй рукой подставил. Ударила. Попыталась вывести на болевой и тупо не осилила. Это как пытаться целое здание силой мышц с места сдвинуть. В результате громила меня уже двумя руками к стенке прижал. А ноги мне на что? Памятуя что у нас все же спарринг, в пах его пинать не стала, а вот в живот врезала сразу двумя ногами, подтянувшись на его же руках. Как с лавиной спарринговать. На меня медленно давили игнорируя все попытки нанести урон, пока я не осталась полностью неподвижной.

- Сдаюсь. - Просипела я, когда бесперспективность попыток освободиться стала очевидной. - Ты сильный, ронин-сан.

Тут же меня максимально бережно отпустили. Я даже не особо помятой из короткой схватки выбралась.

- Когда-то этого изгнанника звали Миура. Я хотел бы сохранить прежнее имя, онна-бугэйся. - Пробасил мой новый… эээ… кто? Пожалуй, вассал. Не раб и не слуга, а такой вот соратник, который признает моё право командовать.

- А эту девочку зовут Оками, Миура-сан. - Не поленилась отвесить поклон, несмотря на всю мою нелюбовь к подобного рода формальностям. И ради уважения повторила как бы вежливый прием, сказав о себе в третьем лице. Слишком нужен мне союзник в лице ронина, то есть уже бывшего ронина. Теперь ведь его можно считать самураем?

- Миура-сан, расскажи теперь про бунт. Про все бунты. - Попросила я, когда громадный мужик ответил мне своим поклоном, причем, более глубоким и почтительным. - А вы все за работу! И я за работу! Нам надо дневную норму делать? Че вылупились? Я не командую, напоминаю что всяким дерьмом нас кормить будут, если не надолбаем сколько установлено.

- Хорошие слова, Оками-химе. - Подмигнул мне Юки Коху, поменявшийся местами со своим товарищем-акулой. Вероятно, с целью послушать рассказ Миуры.

Победитель нашего спарринга опять взялся за кирку, но теперь долбежку по самородку он сопровождал рассказом. Чудес ораторского искусства от молчавшего несколько лет человека ожидать не пригодилось, да и не последовало их, хорошо хоть рассказ получился. Более-менее внятным и складным.

Про первые четыре попытки говорить особенно нечего. Зэки собирались с силами, делали кустарное оружие или хватались за кирки и нападали на охрану рудника всей толпой. Закономерно огребали, уступая и физически, и по вооружению, и в дисциплине. Зачинщиков и идейных вдохновителей казнили на место, остальных наказывали усечением лишних пальцев, как правило на ногах и заставляли вернуться к работе.

Наиболее успешной получилась пятая попытка. Тут уместней всего слова самого очевидца событий:

- Шиноби Страны Молний, большая группа, десять человек командира звали Койяку. Подчинили остальных заключенных. Смогли снять блокировку. Снимали кожу малыми кусками, ждали когда рана затянется, снимали дальше. Пока не разрушили татуировку. Повторили для всех. Напали на конвой, завладели оружием. Убиты в попытке отбить корабль. Глупо.

Сама идея постепенного уничтожения татухи - зачет! Я ее рассматривала. А вот то, что бунтовщики слились при попытке захватить лоханку и правда глупо. На корабле-то ниндзя не смогут использовать свое главное преимущество, мощные техники, которыми судно можно случайно на дно пустить. Не-не, моя тактика, подразумевающая выманивание противников на берег, сыграет намного лучше.

- Наши татуировки регулярно осматривают, проверяют их целостность. - Рассказал Юки Коху. - Теперь, благодаря вашему рассказу, Миура-сан, мне понятно почему надзиратели так поступают. У самураев не отнять умения делать выводы.

- Кодекс предписывает немедленно исправлять ошибки. - Сообщил старожил сто тридцать первого рудника.

- Поэтому мы будем учитывать опыт неудавшегося побега. Опыт их всех. Но мой план остается прежним. Убьем их всех! - И на этот раз собравшиеся вокруг меня воины уже не смеялись. Видимо, то что теперь страшный ронин стал моим подчиненным здорово меняло тюремные расклады. Маленькая смешная хамка стала маленькой хамкой за плечом которой стоит большой страшный дяденька.

- И как же мы это сделаем, Оками-сан? - Спросил Юки.

- Не при всех же. Подойдите ближе, Коху-сан и наклонитесь, я прошепчу на ухо. - И я ему рассказала. Про то, как собираюсь избавиться от всех вертухаев колонии, не привлекая к себе их внимания. Тот же план я была готова повторить для Фумито и Миуры. А вот остальным я пока не доверяла ни на рье. Любой из числа каторжан мог оказаться стукачом, который сдаст остальных самураям ради ложной надежды освободиться.

Собственно, исполнение своего плана великого побега я уже начала. Весть путь от столовой и рудника я давила на вертухаев нейтронным-излучением, которое могу контролировать своим отклоняющим полем. Особо не жестила, хотя могла бы собрать пучки и поплотнее. Невидимая смерть как она есть.

Самураям просто поплохеет от лучевой болезни. Медленно и постепенно. Костный мозг, репродуктивная система, желудочно-кишечный тракт. Верная своей традиции, я снова била врага в пах. Почему не в голову? Так головной мозг самая радиорезистентная ткань в организме. А вот кровавым поносом ублюдки у меня умоются.

За несколько недель или месяц я облучу их всех, заодно успею лучше понять внутреннюю кухню колонии, знание которой потребуется для исполнения второй части.

Связи с большой землей у них тут, насколько я поняла нет, дальняя радиосвязь тут в принципе не особенно развита. Есть проводные телефоны, но тянуть кабель по океанскому дну в неблагоприятных природных условиях та еще задачка. Вассал мои выкладки подтвердил, нет у них возможности поболтать с берегом. Итак, все враги просто умрут. Гражданский же персонал… не думаю что нукенины их пожалеют. Оставлю этот вопрос на совести сокамерников. Я бы попросту их связала и оставила в бараке, но решать за всех не смогу. Да, я добрая девочка, но не настолько добрая чтобы вписываться за мудаков, которые участвуют в моем медленном убийстве и прекрасно осознают это.

Так и готовились. Юки постепенно ввел в курс дела всех своих. Подтянули Сумайо-сан, тетку неожиданно адекватную для нукенина и тем более нукенина Скрытого Водопада. Скрепя сердце посвятила в часть плана еще и лидера выходцев из Ивагакуре. Вот не хотелось им доверять, но нам не хватало для исполнения планов взрослых высоких и широкоплечих мужчин. Впрочем, они больше на меня не наезжали и вели себя адекватно. Первое впечатление оказалось слегонца ложным.

Откровенным мусором пока что выглядели двое “мастеров гендзюцу” из Конохагакуре и рыхлый представитель Кумогакуре. Рыхлый шиноби! Это что с молодым мужчиной должно быть не так, чтобы обладая развитой внутренней энергетикой и живя в обществе, помешанном на тренировках отрастить себе пузо? Не, Фумито мне рассказал что у них там есть клан Акимичи, таких боевых толстячков, с оригинальными фамильными техниками, опирающимися на массу тела. Да и медвежонок Дайгоро Рикиши худобой не отличался. Но как бы я “женишка” не стебала, он выглядел атлетом, а не бурдюком. Вот и Акимичи я такими же во время рассказов представляла. Умино про них вполне себе с уважением говорил, а бро что-то да понимает. Во всяком случае Кураму и Фуму выгораживать не стал только за то, что они его земляки.