Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

— Командир «Меча» вызывает ротного, — сказал он по вокс-связи. — Это Вульфе, сэр. Прошу ответить. Прием.

— Ротный слушает, — отозвался ван Дрой. Его голос звучал тускло и печально. — Чем могу помочь?

Вульфе не хотел обидеть лейтенанта каким-нибудь опрометчивым словом.

— Просто докладываю, сэр. У нас пока тихо. Никаких признаков орков. Может быть, им надоест глотать пыль и они прервут погоню?

— Как долго ты служишь, Вульфе? Тебе уже пора разбираться в поведении орков.

— Я знаю, сэр, что они не отстанут. Это просто мои мечты. Послушайте… насчет полковника, сэр…

— Говорите. Я слушаю, сержант.

Тон лейтенанта подсказывал, что Вульфе ступил на опасную почву.

— Я скучаю по нему, сэр. Вот, пожалуй, и все.

Ван Дрой молчал добрых десять секунд. Вульфе подумал, что он сейчас закроет канал, но лейтенант заговорил:

— Знаешь, Оскар, когда молодые люди выходят живыми из первого сражения, они ведут себя как дети. Не важно, офицеры или рядовые. Они чувствуют себя неадекватными, смущенными и напуганными. Они как будто больше не принадлежат себе. И страх, который обуревает их, иногда приводит к странным поступкам… Ты никогда так себя не чувствовал?

— Бывало, сэр, — признался Вульфе. — Конечно, чувствовал, хотя и давно.

— Я никогда не забуду это состояние, — задумчиво произнес ван Дрой. — Я ненавидел свою неопытность, как заклятого врага. Мне казалось, что я превращаюсь в невыносимое бремя для других людей. Я хотел набраться у них знаний, а им не хватало времени, чтобы учить меня. И тогда Виннеманн помог мне преодолеть неуверенность в себе. В ту пору он был капитаном. До своего ранения он славился как лучший командир.

— Он всегда был хорошим человеком, сэр, — согласился Вульфе.

— Великим человеком, — подтвердил ван Дрой.

В разговоре снова наступила пауза.

— Ситуация у нас сейчас адская, сержант. Но какой бы шанс у нас ни оставался, заставь полковника гордиться нами. Я думаю, мы многое могли бы сделать в его честь. Понимаешь?

Вульфе показалось, что он понял лейтенанта. На хороший результат операции рассчитывать не приходилось. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Поэтому ван Дрой искал какую-то духовную опору. И несмотря на бардак, царивший в «Экзолоне», он нашел ее в чести полка — в своем долге перед полковником Виннеманном. Вульфе надеялся, что он сможет последовать его примеру. Если у ван Дроя получилось, то, возможно, выйдет и у него. Прежде всего он был гвардейцем и кадийцем!

— Будем сражаться за честь полка, — сказал он ван Дрою. — Если нам предстоит погибнуть, мы уйдем с адским звоном.

Голос ван Дрой заметно повеселел.

— Вот это правильно, Оскар, — согласился он. — Нас, Безбашенных, осталось мало, но мы докажем, что не зря получили свое прозвище. Клянусь Троном!

— Еще как докажем, сэр! — поддержал его Вульфе. — Можете рассчитывать на мой экипаж.

— Я знаю, сержант, что ты не подведешь. Ладно. До связи.

— С вами снова хочет поговорить генерал-майор Киллиан, — доложил адъютант.

Берген, находившийся в куполе, переключил канал на вокс-гарнитуре.

— Какие новости, Клот?

— Сейчас расскажу. Вот что доложил мне командир разведчиков. Тропа ведет нас прямо в облака. Через сотню метров она сворачивает в сторону и заканчивается у какого-то сооружения. Видимость слабая. Продвигаться дальше опасно. Но это не все. Разведчики нашли что-то очень странное. Я думаю, вы должны посмотреть на это сами.

— Странное? О чем вы говорите?

— Разведчики не смогли описать мне то, с чем столкнулись. Послушайте, Джерард. Я думаю, что тропа завела нас в такое место, которое не понравится нашим людям. По словам разведчиков, нам лучше увидеть это самим.

Глава 25

— Там изображены люди? — спросил де Виерс.

— Я не стал бы утверждать наверняка, генерал, — ответил Реннкамп. — Хотя, возможно, вы правы. Из-за эрозии камней все детали стерлись. Но если вы спросите меня, я скажу, что зрелище очень странное. Святые огни! Кто мог создать такое чудо?

Старшие офицеры «Экзолона» — де Виерс, командиры дивизий и другие представители командования — стояли на краю тропы. Рядом расположились пехотинцы Восемьдесят восьмого мобильного полка Мэрренбурга, которые разведывали путь для колонны. По обе стороны от них изгибались заостренные шпоры темных скал. Над ними возвышались мрачные пики гор, вершины которых терялись в бурлящих облаках. Но кадийцы почти не замечали их. Взгляды людей были прикованы к сооружению, находящемуся прямо перед ними. Оно казалось очень древним. И ни один человек не ожидал увидеть здесь нечто подобное.

На склоне горы располагалось огромное, похожее на альков, прямоугольное пространство — настолько широкое и глубокое, что внутри его мог бы поместиться космический подъемник. Очевидно, в далеком прошлом края удивительного сооружения были прямоугольными. Их выровняли какими-то инструментами или машинами по обработке скал. Однако прошедшие тысячелетия и жесткие погодные условия сгладили детали и закруглили края массивных стен. То же самое произошло и с богоподобными фигурами, вытесанными в тех же скалах, — гигантами, которые, преклонив колени, держали на широких каменных плечах немыслимый вес верхней части алькова.

Огромные фигуры производили странное впечатление. Да, они выглядели могучими, но зачем было создавать их такими деформированными? Или, возможно, над ними работали неопытные мастера? Кубические головы были слишком крупными по сравнению с торсами. Руки и ноги тоже казались преувеличенно толстыми. Неужели эти существа действительно обладали такой чудовищной мускулатурой? Кисти и стопы величиной с их голову придавали каменным гигантам вид гротескных карикатур. Берген впервые видел человеческие статуи, столь непохожие на людей.

Интересно, подумалось ему, как они выглядели в лучшую пору? Насколько сложной была резьба по камню? Как подробно изображались детали их ужасных лиц? Имелись ли на них глифы и украшения из драгоценных металлов? Сколько веков они простояли коленопреклоненными, сражаясь с гравитацией и не позволяя склону горы обрушиться на них? Похоже, многие тысячелетия. Поверхность статуй выглядела щербатой. Черты их лиц давно исчезли и затерялись во времени. Безликие и неведомые существа! Пройдет еще тысяча лет, и они развалятся на куски. Верхняя часть ниши рухнет и погребет под собой все свидетельства их существования.

«Слава Трону, что они еще не упали, — подумал Берген. — Иначе мы оказались бы в тупике. Орки заперли бы нас в ловушку. Пока же у „Экзолона“ остается возможность двигаться вперед».

Между двумя огромными фигурами чернело отверстие туннеля. Проход выглядел достаточно широким. В него могли пройти одновременно четыре или пять «Леманов Руссов». Это древнее сооружение являлось вратами в брюхо горы. Могучие статуи были стражами.

— Не нравятся мне эти нелюди, — проворчал Киллиан. — Наверное, какие-то мутировавшие колонисты. Кто знает, сколько им лет. Я отнес бы их ко времени, предшествовавшему Эпохе Раздора.

— Грубер! — рявкнул де Виерс. — Позови сюда техножрецов. У нас нет времени на пустую болтовню, но я не поведу колонну вниз, пока не узнаю, на что, черт возьми, мы тут смотрим.

Адъютант генерала связался с марсианскими жрецами и попросил их незамедлительно подъехать к началу колонны.

«Да, — подумал Берген, — посмотрим, что скажут жрецы. Не сомневаюсь, что они с самого начала вели нас сюда. Какой бы ни была их цель, они наверняка загонят нас в туннель или, возможно, выведут по другую сторону горы. Так или иначе, мы войдем туда, спаси нас Император».

Он знал, что людям это не понравится. Ему тоже не хотелось забираться в туннель, созданный древней расой. Чужеродные вещи предавались в Империуме анафеме. Как только ребенок начинал понимать низкий готик, ему вбивали в голову ненависть к ксеносам и ко всему, что с ними связано. Когда юноши вступали в Гвардию, эта ненависть вскармливалась и вколачивалась в их сердца, пока не превращалась во всепоглощающую страсть. «Ни грамма жалости, пока во вселенной остается хотя бы один чужак».

«Неудивительно, что гвардейцам так часто повторяют цитаты из Имперского Кредо», — подумал Берген. Подобные зрелища вносят в сознание людей неподобающее смятение и делают их слабыми перед лицом врага. Сколько солдат, проявив любопытство к инопланетным артефактам, сгорело на кострах комиссаров, членов Священной Инквизиции и разъяренных гражданских толп. Ересь забирала многие жизни.

За спиной Бергена послышались монотонные голоса, похожие на скрежет металла. Он повернулся и увидел магоса Сеннесдиара: лицо, полускрытое капюшоном, и длинная красная мантия, шелестевшая у лодыжек. По своему облику он был еще чужероднее, чем гротескные каменные изваяния. Металлические патрубки, выступавшие из его спины и чудовищного механического торса, заставляли коленопреклоненных гигантов выглядеть милыми и добрыми человечками. Рядом с магосом шагали столь же отвратительные с виду техноадепты Ксефо и Армадрон.