Дипломат особого назначения - Сергей Щеглов

— Какие же?

— Стремление к критическим ситуациям. Все возрастающая способность к обучению. Вспомните Саффу, — Федорчук сделал паузу, давая Олегу время покопаться в памяти. — Вы обучились «танцу с ветрами» за три месяца. Аборигены не зря прозвали вас «Ветром небес».

Олег пожал плечами:

— Ну, после такой подготовки, как Пингар…

Федорчук поднял руку, заставляя Олега умолкнуть.

— Есть еще одно изменение, — сказал он и сделал паузу. — Я назвал его «презумпция нормальности». Все происходящее с вами вы воспринимаете как должное. Для вас все — нормально. Телепатия — нормально. Ведение боя за пределами человеческих скоростей — нормально. Не удивлюсь, если свое теперешнее состояние вы тоже расцените как нормальное.

— А что в нем особенного? — не понял Олег. — Ну, разве что…

Он не договорил, почувствовав легкий озноб. Разве что двигаться быстрее света? Разве что останавливать время? Разве что болтать с богами и чесать в голове, обдумывая судьбы цивилизаций?

Великий Космос, я действительно все это время считал себя совершенно нормальным. Но все это нормально для Творца, а я еще помню время, когда был человеком! Всего лишь две недели назад!

Олег задрожал всем телом.

— Инспектор, — пробормотал он. — Со мной и в самом деле что-то не так.

— Я рад, что вы в состоянии это признать, — кивнул Федорчук. — Наблюдения за «Молчуном» продолжались, изменения нарастали. Я доложил Консилиуму свой вывод: вероятность негативных последствий выше допустимой. Это было шесть месяцев назад.

Олег попытался припомнить, что происходило с ним в этом время. И не припомнил ничего, кроме затяжной экспедиции в Туманные Горы, в тщетной попытке найти источник живой воды.

— В развитии «Молчуна», — продолжил Федорчук, — были отмечены определенные закономерности. Прорыв к новым способностям совершался при резком изменении обстановки. Затем следовал период освоения и привыкания. Я предложил Консилиуму воспользоваться этими данными. Ускорить эволюцию «Молчуна», создав ему ситуацию с максимальным разнообразием.

— Но зачем? — удивился Олег. — Ведь опасность была связана именно с моими способностями? Не лучше ли было затормозить изменения?

— Дело в том, что вы первый, но далеко не единственный телепат, — пояснил Федорчук. — Телепатии обучено около четырех тысяч человек. И все они эволюционируют по варианту «Молчун». Почти у половины уже отмечены изменения в психике — точно такие же, как и у вас на ранних этапах. Следовало как можно раньше узнать, к чему в конечном счете приводит обучение телепатии.

— И консилиум поддержал ваше предложение?

— Совершенно верно. Оставалось лишь подыскать вам подходящее задание.

Инспектор замолчал, выжидательно глядя на Олега.

— Офелия? — спросил тот, поскольку Федорчук явно ждал такого вопроса.

— Вот именно, — подтвердил инспектор. — Отдаленная планета, крайне интересные аборигены, посланник сверхцивилизации, не входящей в Содружество. Идеальные условия для прорыва к новым способностям.

— Вы хоть догадывались, к каким именно? — спросил Олег, качая головой.

Экспериментаторы хреновы! А если бы я в демона превратился? И давай пожирать всех взглядом? Великий космос, да одной информации о харсунге хватило бы, чтобы половина Совета слегла с инфарктом. А тут еще «невозможность»…

— К абсолютно нечеловеческим, разумеется, — пожал плечами Федорчук. — Какая разница, к каким конкретно? Важнее всего было знать, каковы будут социальные последствия вашей эволюции. Как изменится ваше отношение к человечеству. Все остальное не имело значения.

Так вот почему он так спокоен, понял Олег. Он с самого начала знал, в кого я со временем превращусь. Более того, именно он все это и подстроил!

— И что же теперь? — спросил Олег. — Эксперимент завершен? Вы добились поставленной цели?

Федорчук сжал губы.

— Отчасти, — сказал он после длинной паузы. — К сожалению, я допустил ошибку. Я слишком увлекся вами, Олег Яковлевич. И упустил из виду само человечество.

Да уж, подумал Олег. Маленькое такое упущение.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Вихрь, что же еще, — Федорчук скрестил руки на груди. — К сожалению, мы слишком долго руководствовались интерпретацией Раффеля. Слишком долго считали, что психические изменения возникают только у телепатов. К сожалению, все оказалось гораздо хуже. Изменения возникают у всех.

— Обалдение, — сказал Олег. — Одна, ничтожно малая часть населения становится богами, а все остальные тупеют и кончают жизнь коллективным самоубийством. Единственное отличие Содружества от прочих цивилизаций состоит в том, что я уже стал богом, в то время как сама цивилизация еще не погибла.

Федорчук нахмурился:

— Что значит — от прочих?

Олег посмотрел на инспектора и вспомнил, что все еще держит в руках прибор Герта. Отмычку от Реальности. Ну что ж, мысленно приказал он прибору, пусть Федорчук узнает.

Инспектор вздрогнул и привстал в кресле.

— Все нормально, — успокоил его Олег. — Прямая передача знаний, я уже несколько дней ей пользуюсь. Теперь вы понимате?

Федорчук сел обратно и наклонился вперед, обхватив голову руками.

— Вот оно как, — пробормотал он, даже не пытаясь скрыть замешательство. — Три года и восемь месяцев. С использованием холодного оружия…

Олег понял, что передал Федорчуку все знания о Вихре — в том числе и модель Герта. Ничего удивительного, что инспектор так расстроился. Переданные с помощью «отмычки» знания появлялись в сознании, как воспоминания. Федорчук «вспомнил» свои действия за будущие три года — и плачевный результат, к которым они привели.

— Пусть так, — кивнул Федорчук каким-то своим мыслям. — Давайте закончим с «Ключом».

— Давайте закончим, — согласился Олег. — А как?

— Вы стали «богом», — Федорчук произнес это слово с ясно слышимыми кавычками. — По вашему же собственному определению. Расскажите мне, как вы теперь относитесь к человечеству.

Олег пожал плечами.

— Не знаю, — честно ответил он. — Мне не с чем сравнивать. Но в любом случае я не хочу, чтобы граждане Содружества перебили друг друга каменными топорами. И сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло. — Олег задумался, подбирая более точную формулировку. Федорчук терпеливо ждал продолжения. — Скажем так, — улыбнулся Олег, — Содружество — это единственное место, в котором мне интересно жить.

— А если появятся другие? — с напором спросил Федорчук.

Другие? Олег оглянулся назад, туда, где тихо, как мышки, сидели Герт и Хамп. Вот еще одно неплохое место — Реальность. Только почему же тогда двое Творцов сидят здесь и слушают идиотские разговоры обреченных на смерть галактов?

— Взгляните на наших экспертов, инспектор, — сказал Олег, улыбаясь. — Можете поверить, им было из чего выбирать. Но даже они выбрали Содружество. Я не думаю, что в ближайшее время сильно изменю свою точку зрения.

Федорчук молча встал и подошел к Олегу. Олег тоже поднялся, чувствуя, что инспектор собирается сделать что-то очень важное.

— Я вам верю, — сказал Федорчук, протягивая руку.

Олег машинально протянул свою. Но Федорчук вовсе не собирался совершать рукопожатие; его правая кисть приблизилась к левому запястью Олега. Инспектор громко щелкнул пальцами, руку Олега пронзила боль. Олег раскрыл глаза от удивления: из-под рукава его комбинезона выскользнула тонкая пластинка из полупрозрачного материала.

— Операция завершена, — произнес Федорчук, подхватывая пластинку. — В этом больше нет необходимости.

— В чем «в этом»? — переспросил Олег.

— В деструкторе личности, — Федорчук помахал пластинкой перед носом Олега. — От имени Содружества приношу вам свои извинения. Деструктор — последняя страховка от нежелательных последствий вашей психической эволюции. Я полагаю, что вы и сами одобрили бы его установку.

Олег скосил глаза на тонкую, безобидную с виду пластинку. Деструктор личности, подумал он. Не тела, а именно личности. Инспектор догадывался, с кем ему придется иметь дело. Великий космос, он еще тринадцать лет назад знал, что со мной может случиться, и уже тогда принял меры!

Олег посмотрел на Федорчука с невольным восхищением. Великий космос, все это время я носил с собой свою смерть! Мало того что носил — раз за разом воссоздавал ее вместе с собственным телом, считая такой же частью самого себя, как мозг или сердце. Отличное оружие против бога, умеющего превращаться во что угодно, но принимающего хоть иногда человеческий облик!

— Ну как, — спросил Федорчук, слегка прищурившись, — вам все еще интересно жить в Содружестве?

— Все еще, — усмехнулся Олег. — И особенно мне интересно, что мы с вами будем делать в ближайшие три года и восемь месяцев.