Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии - Джек Корнфилд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Брюс впервые приехал на буддийский ретрит, его тело было напряжённым и болело, словно на нём лежал тяжёлый груз. Он был физиотерапевтом и нёс на себе груз проблем медицинской системы, личных конфликтов и тяжёлого детства. Брюс исцелил многих других, но теперь ему предстояло исцелиться самому. Однако поначалу ретрит лишь добавлял ему страданий. Прежде Брюс слышал буддийские учения о сострадании и пустоте, однако, когда начал медитировать, почувствовал прямо противоположные чувства: плотность, жёсткость и огромное разочарование. Чем дольше он сидел, тем больше становился его страх. К тому моменту, когда он пришёл, чтобы поговорить со мной и моей коллегой Труди Гудмен, он, по его собственным словам, чувствовал себя словно пойманный в клетку волк-оборотень. Когда он говорил об этом, его глаза сузились, а его лицо действительно напомнило волчью морду. Я попросил его подышать и внимательно понаблюдать за тем, что есть. Он сказал мне, что волк-оборотень уже давно сидит в своей клетке. Он изголодался.
Мне стало любопытно. «Что он хочет съесть?» — осведомился я. Он хотел съесть Брюса. Затем Брюс с дрожью добавил: «На самом деле он хочет съесть моё сердце». Я сказал Брюсу, что в буддийской традиции, когда появляются демоны и голодные духи, применяется ритуальная практика их кормления. В ходе этой практики мы трансформируем самые худшие, неистовые и пугающие энергии, целенаправленно визуализируя то, что мы могли бы сделать для них. Мы представляем, что даём им всё, что они хотят и в чём нуждаются, даже наше собственное тело, пока они не будут полностью удовлетворены. Я спросил его, готов ли он накормить волка-оборотня. Скормить зверю своё сердце казалось крайностью и сильно пугало. При следующей встрече мы сели медитировать вместе. Страдание Брюса стало таким сильным, что он чувствовал необходимость что-то предпринять. Он решил, что накормит волка. Он закрыл глаза и открыл клетку. Однако волк не бросился на Брюса. Он посмотрел прямо на него и сказал, что когда хотел его сердца, то на самом деле хотел его любви. Затем волк подошёл к нему, потёрся о его ногу и убежал в лес. Брюс был поражён.
Затем он рассказал мне, откуда взялся этот волк. Брюс вырос на скотоводческой ферме неподалёку от небольшого городка в Техасе. По какой-то причине, когда у жителей города появлялись собаки, о которых они не могли позаботиться, они отвозили их на ферму. Отец Брюса настаивал, чтобы именно Брюс «прикончил» этих «бесполезных» собак, то есть пристрелил их. Между восемью и четырнадцатью годами ему пришлось пристрелить шестнадцать собак. Он рыдал, рассказывая об этом.
Я предложил Брюсу помедитировать вместе. Мы какое-то время просто сосредоточивались на мягком исцеляющем дыхании, а затем я начал вслух читать молитвы и учить Брюса практике сострадания по отношению к собакам, а также самому себе как одинокому и чувствительному ребёнку. «Да будет твоя боль принята с великим состраданием. Да будешь ты свободен от страданий. Да пребудешь ты в спокойствии». Брюс слушал эти слова и дышал в своей собственной грусти, начиная чувствовать страдания всех молодых солдат в мире, всех мальчиков, которых заставляли взять в руки оружие и убивать. Его сердце открылось состраданию ко всему человечеству.
Однако иногда для исцеления требуются физические действия. Когда я предложил Брюсу создать исцеляющий ритуал, его глаза загорелись. В следующие несколько дней он выбрал склон холма неподалёку от ретритного центра и аккуратно выложил круг из шестнадцати камней — по одному камню за каждую собаку, ставшую грузом на его совести. Затем в один из вечеров на закате Брюс, Труди и я поднялись на холм. На небе показались звёзды. Брюс сказал нам, что самый большой камень был повёрнут к Сириусу — Собачьей звезде, в честь бессмертных духов каждой из тех собак. У основания каждого камня он положил записку с молитвой о прощении, а в центре, напротив одного из самых больших камней, поместил небольшой камешек. Это, рассказал он нам сквозь слёзы, щенок умирающей матери, до последнего пытавшейся загородить его своим телом — даже после того, как в неё саму уже была выпущена пуля. Это были последние собаки, которых он убил. Мы медитировали в вечерней неподвижности. Брюс поклонился, зажёг свечи, прочёл молитвы и поговорил с этими собаками о том, чему научилось его сердце и как их духи останутся его учителями до конца его дней.
Однако Брюс ещё не был свободен. Он чувствовал, что собаки чего-то от него хотят. Он хотел искупить свою вину. Брюс решил пожертвовать 5 000 долларов в фонд защиты животных, завести собаку и по полдня каждый месяц на протяжении десяти лет работать в местном приюте для животных. Он чувствовал, что эта работа будет проявлением любви. Я встретил Брюса через шесть месяцев. Он рассказал мне, что его исцеляющая работа была очень трудной, но ему стало лучше. Это было заметно: казалось, что его дух стал легче, а его тело выглядело расслабленным. Его внутренний волк-оборотень преобразился и, как мне показалось, теперь больше напоминал помесь колли, овчарки и лабрадора, свободно бегавшего, где ему вздумается.
Найти прибежище
Виктор Франкл — человек, переживший концентрационные лагеря, о котором я говорил в главе 1, также является основоположником логотерапии, которая сосредоточена на поиске смысла. Он обнаружил, что большинство людей, выживших в концентрационных лагерях, сохранили жизнь благодаря тому, что верили в то, что у них самих и у мира есть большее предназначение. Подобно этим выжившим людям, все мы нуждаемся в том, чтобы найти своё чувство предназначения, которое будет направлять и поддерживать нас в гуще разрозненных влечений нашей суматошной современной жизни. Буддийская психология отвечает на эту потребность предложением практики принятия прибежища.
С первых дней учений Будды, если кто-то хотел следовать за ним по пути, человеку достаточно было произнести: «Я принимаю прибежище в Будде, я принимаю прибежище в Дхарме [учениях], я принимаю прибежище в Сангхе [сообществе практикующих]». Не нужно присоединяться к какой-то организации или кем-то становиться — достаточно этого поворота сердца.
Прибежище даёт поддержку в нашем путешествии, когда мы проходим через радости и страдания, обретения и потери. С помощью прибежища мы подтверждаем свою священную связь с миром. Прибежище не обязано быть религиозным. В самом простом виде прибежище может быть сознательным признанием доверия линии преемственности учителей. Врачи принимают клятву Гиппократа, возникшую в Древней Греции. Физики доверяют длинной линии преемственности учёных, включая Архимеда, Галилея,
