100 великих гениев - Рудольф Баландин

Не случайно Лев Николаевич хотел назвать данную статью мыслями о современном человечестве. Ведь три побудительные причины – чувство, разум, внушение – характерны для любой цивилизации. (Каждый из нас первоначальное чувство обдумывает, а в случае принятия его считает истиной, как говорят психологи – установкой.)

В общественной жизни внушение (и самовнушение), установки (и самоустановки) играют огромную роль. Очень немногим удается выйти из-под их незаметного, но властного влияния; тем более что оно по большей части отражается в области подсознания и, подчинив себе рассудок, укореняется в сфере эмоций.

Ныне в результате использования электронных средств массового внушения, наркотизации сознания формируется наркоцивилизация. Это предвидел Толстой. Он всеми силами старался сорвать пелену суеверий, предрассудков, лицемерия, внушения. Он проделал эту мучительную процедуру на себе самом и словно был ослеплен открывшимся ему светом истины; был поражен тем, что многие, очень многие с покорностью, а то и с удовольствием остаются если не во тьме, то в серых сумерках.

По словам Толстого, есть один вопрос, подлежащий решению философии: что мне делать? Но философы избегают обсуждать его. Первая ступень деградации мысли, по его мнению, – гегелевское признание существующего разумным, а значит, необходимости приспособления к нему. Вторая ступень деградации – признание и среди людей борьбы за существование. Третья ступень деградации – исповедование принципа жизни «в свое удовольствие, не обращая внимания на жизнь других людей».

Толстой остро переживал эти последовательные ступени извращения и упадка мысли, верований, нравственности. Его мучило сознание того, что, нисходя по ступеням деградации, люди уверены, будто шествуют вперед и выше по пути прогресса. Писателю-мыслителю открылось то, что до сих пор не осознано в полной мере не только литераторами, но даже профессиональными учеными и философами.

Сохраняют актуальность его слова: «Нет сомнения в том, что и никогда не было в истории подобного матерьяльного успеха, т.е. овладения силами природы… Но нет сомнения и в том, что никогда в истории не было примеров такой безнравственной жизни, свободной от каких-либо сдерживающих животные стремления человека сил, как та, которою живет, все более и более оскотиниваясь, наше христианское человечество. Успех матерьяльный, до которого достигли люди, действительно велик; но успех этот куплен и покупается таким пренебрежением к самым элементарным требованиям нравственности, до которого еще никогда не доходило человечество даже во времена Чингисхана, Аттилы или Нерона».

УЧЕНЫЕ

Что было раньше: наука или ученые? Какого человека с полным основанием можно считать великим ученым не потому, что он многому научен и достиг в своем ремесле больших высот благодаря постоянному кропотливому труду, а по причине его способности открывать новые горизонты познания, глубже проникать в суть объектов и явлений? Скажем, Кант и вовсе скептически относился к интеллектуальным способностям ученых, полагая, что им чужды порывы вдохновения, незаурядность мышления.

Такое мнение подтверждают некоторые высказывания крупных исследователей и изобретателей, полагавших, что главные факторы успеха в их деятельности – упорство, терпение, «потение» (выражение Т. Эдисона). Иногда научные открытия совершались благодаря счастливому стечению обстоятельств; может показаться, будто гений ученого тут и вовсе ни при чем. Например, это относится к открытию биоэлектричества Л. Гальвани или сыгравшему колоссальную роль в медицине изобретению пенициллина А. Флемингом.

Строго говоря, началом науки следовало бы считать то время, когда был четко определен ее метод, основанный на опыте, экспериментах, систематизации фактов и работе с ними по законам логики. Однако известно, что некоторые крупные ученые и в сравнительно недавнее время отступали от этих принципов, тогда как отдельные ученые люди далекого прошлого стихийно придерживались их.

В наш перечень величайших ученых вошли все те, кто существенно повлиял на ход научной мысли, поднимая ее на более высокий уровень или открывая для нее новые направления исследований.

Проследить основные этапы развития науки, выделяя отдельных крупных ученых, в кратком обзоре нереально. Существует множество наук о природе и человеке, число их постоянно растет, а самые значительные достижения связаны, пожалуй, с созданием учений, обещающих данные целого ряда наук (например, учение о биосфере В.И. Вернадского).

Однако и в этом случае не все так просто, как хотелось бы. Скажем, русский геохимик и минералог академик А.Е. Ферсман обосновал учение о техногенезе – глобальной деятельности человека, был оригинальным мыслителем и талантливым литератором. Его с полным правом следовало бы считать великим ученым или даже универсальным гением. Но его достижения остаются недооцененными, в мировой науке его имя не пользуется таким почетом, как имя его учителя и друга В.И. Вернадского. Подобных примеров можно привести немало.

Уже более столетия особенным почетом пользуются ученые, удостоенные Нобелевской премии. Таких лауреатов насчитывается множество; одно уже их перечисление с указанием отмеченных премией работ заняло бы десятки страниц. Однако ориентироваться на эти имена было бы слишком опрометчиво. Выдающихся мыслителей среди них немного. В число лауреатов не вошли, скажем, такие бесспорные научные гении, как Д.И. Менделеев, В.И. Вернадский. Более того, по прихоти учредителей (и их неосведомленности), премии не назначаются за достижения в науках о Земле – гигантской и важнейшей области.

Среди нобелевских лауреатов одно имя стоит особняком: Мария Склодовская-Кюри. Она была первой женщиной, удостоенной этой награды и единственной (или одной из очень немногих?), кто получил ее дважды – за достижения и в физике, и в химии. Но и такого замечательного представителя научного сообщества нет веских оснований причислить к избранным гениям.

Весь жизненный путь Марии Склодовской-Кюри (1867—1934) демонстрирует необычайную целеустремленность, упорство, преданность науке. Отец ее, окончивший Петербургский университет, преподавал в Варшаве физику и математику, мать руководила женской школой. Получив хорошее первоначальное образование, прежде всего в области естествознания, Мария поступила в Сорбонну в Париже. Здесь вышла замуж за физика Пьера Кюри (1859—1906) и стала работать в руководимой им лаборатории. Они совместно изучали радиоактивность и в 1898 году открыли полоний и радий. В 1903 году им была присуждена Нобелевская премия по физике за изучение явления радиоактивности. А в 1911 году Марии вручили Нобелевскую премию по химии «в знак признания ее вклада в развитие химии, который она внесла открытием элементов радия и полония, определением свойств радия в металлической форме и, наконец, за ее эксперименты с этим элементом».